– Анну Вербицкую давно не видели?

Молодой человек наморщил высокий лоб и, проведя по густой черной шевелюре пятерней, сообщил, что не видел ее ни разу, хотя в списках она значится.

– А вы родственник? – осведомился он, поглядывая на часы.

Полковник решил не предъявлять удостоверение.

– Родной дядя. Она уже давно не появляется дома. Можно я спрошу ребят?

– Пожалуйста, только побыстрее, если можно. У нас осталось всего одно занятие.

Поблагодарив преподавателя за любезность, Гуров вошел в комнату, где за столами сидело около десятка девушек и двое парней.

– Извините, что прерываю ваше занятие, – начал полковник, отмечая оживление на лицах студентов. – Я близкий родственник Анны Вербицкой. Если кто-то видел ее последние месяца полтора, я был бы благодарен за короткую беседу со мной. Буду ждать в коридоре. Спасибо.

– Она что, пропала? – тут же выкрикнул парень из дальнего угла.

– Если у кого-то появится желание поговорить, буду рад, – тупо повторил Гуров и вышел.

Шанс невелик, но где, как не в институте, возможно узнать о человеке хоть что-то. Поразительно, что родители не могут назвать ни одного имени или не хотят, но девчонку все равно надо искать, поэтому придется ждать звонка.

На перемену высыпало огромное количество молодежи и мигом заполнило все свободное пространство.

Смех, запах духов, стройные ножки, споры. Мелькание денег, дорогой обуви, золота, выбритых затылков и крашеных чубчиков. Сигаретные пачки, банки с пивом и кокой, полиэтиленовые пакеты, сумки. Море джинсов. И глаза, глаза. Они смотрят на тебя, стремятся залезть тебе в душу, постоянно задавая один вопрос: «Кто ты? Кто ты?»

Неожиданно Гуров почувствовал себя неуютно. С расстояния в пару метров его рассматривала девушка. Она была в классе, не запомнить блондинку с короткой стрижкой в голубой сорочке было невозможно.

Он сделал к ней пару шагов.

– Вы хотите мне что-то рассказать?

Она опустила глаза.

– Нет. Мы ее давно не видели. Если вам будет интересно, я могу сказать, что Анна любила пиво.

– Почему любила?

Девушка смутилась.

– Но ведь она пропала, правда?

– Я вам этого не говорил. Вернемся к пиву.

– Вместо лекций она частенько посещала ближайший бар. Выйдите с парадного – и квартал вправо. Заведение называется «Белая пена». Вот и все.

– Вы подруги?

Блондинка покачала головой, закидывая кожаный рюкзачок на плечо.

– Здесь у нее подруг не было.

– А друзья? – Гуров пытался зацепиться хоть за какого-нибудь человечка.

– Зачем ей студентики, когда за ней постоянно приезжал какой-то тип на «SAAB-9000».

– Цвет машины какой? – Гуров знал, что она обязательно скажет ему цвет. Она запомнила марку, значит, зафиксировала и цвет.

– Темно-красная. Не знаю, какой это на автомобильном жаргоне.

– Понятно. Парень здоровый?

– Почему парень? Скорее мужчина. Вашего роста, может, немного пониже. Очень крепкий.

– Что значит крепкий?

– Ну, знаете, – она немного смутилась, – плечи, бедра, грудь.

– Брюнет?

– Да.

– Усы, борода?

– Нет. Ничего такого.

– Коротко подстрижен?

– Я видела его всего дважды, бог его знает, как давно, и не могу гарантировать, что он не изменился. Тогда у него на голове почти не было волос, пострижен был очень коротко.

– Спасибо. Вы мне очень помогли, – поблагодарил Гуров.

– Да чего там.

Студентка попрощалась и стала медленно удаляться.

«Почему она? – подумал Гуров. – Не исключена зависть. Ишь ты, как много деталей запомнила».

Он вынул фотографию Анны.

– Где же ты, где, девочка милая?

Подъехав к «Белой пене», разместившейся на первом этаже жилого дома, Анатолий Иванович с тоской посмотрел в сторону бара – он все же за рулем.

– Нет ничего приятней ожидания, – сказал Гуров и вышел из машины.

В его намерения не входило дегустировать сорта пива, предлагаемые в кабаке. Его больше интересовали показания бармена и официанток.

Войдя вовнутрь, полковник отметил капитально проведенный ремонт и приятный прохладный ветерок, гулявший по новой черного цвета мебели и мраморному полу.

День только начинался, и народу не было вовсе. Тем не менее бармен не скучал, расставляя по полкам новые поступления.

– Стакан минералки, – попросил полковник, садясь за стойку.

Облаченный в белую рубашку с коротким рукавом располневший мужчина повернулся к посетителю, продолжая держать в руках пару бутылок виски.

– А к ней ничего не добавить? – поинтересовался он, освобождаясь от спиртного и доставая откуда-то снизу бутылку нарзана.

– Если можно, информацию вот об этой девушке, – Гуров положил на стол фотографию.

Бармен посмотрел на полковника без энтузиазма, но взял в руки фотографию.

– Пила она одно время здесь. Но не сильно. – Бармен почесал бок и продолжил расставлять бутылки, одновременно выдавая информацию: – Мужик с ней был крепкий. Денег тратили немного, но приходили регулярно.

– Вы никогда эту девушку не видели в обществе студентов?

Если он ответит: «не видел», то тогда откуда эта блондиночка знает о том, что ее сокурсница проводила время в этом баре? Следила?

– Видел, почему же.

– Почему вы ее запомнили? У вас ведь масса народу.

– Когда красивая самочка посещает заведение, в котором ты работаешь в течение двух лет, подсечь ее не составляет труда.

– К вам продолжает приходить тот мужчина, что был с ней?

– Кажется, да. Когда вот только я его видел, не могу сказать. Но заходит. Однажды с ним заварушка приключилась…

Смышленый дядя взял паузу и повернулся к полковнику с маской жажды на лице.

Гуров подбросил на стойку еще полтинничек.

– Он так отметелил четверых парней, что потом мне пришлось вызывать «Скорую», никто из них подняться не мог.

– Это все? – словно на допросе, поинтересовался Гуров.

– Все, что знал, – ответил бармен.

– Сегодня вечером загляну, – Гуров осмотрел батарею бутылок. – Ты мне его покажешь, не так ли?

– Если будет, обязательно.

– Артур, – прочел Гуров вслух имя. – А я Лев Иванович. До вечера.

– Ну-ну, – пробормотал вслед дядя.

Гуров решил не оборачиваться.

«Знал бы ты, увалень, с кем разговариваешь, стал бы повежливее». Но полковник не хотел действовать официально. Много волокиты, да и папа Вербицкий заявление в милицию, помнится, не писал.

Вечер четверга. Люди спешат расслабиться. И бары в этом деле помогают им, как могут.

Без пятнадцати семь Гуров вошел в заведение, где вовсю играла музыка и мерцали фонарики. В отличие от молодежных дискотек здесь гоняли бардов. Пить под терзающие душу голоса одно удовольствие, во всяком случае, видимо, так считали устроители этого питейного заведения.

Ни с того ни с сего к полковнику подскочил бармен.

– Лев Иванович, вы извините, я не знал, – извиняющимся тоном проскрипел располневший человек в бабочке на шее.

«Кто же это меня так быстро вычислил?» Гуров забрал деньги. Не разбазаривать же наличность.

– Пойдемте со мной, я покажу вам ваш столик.

Ларчик повышенного внимания открылся, как только сыщик сел за стол. Из полумрака зала к столику подошел невысокий худенький парнишка в черном кожаном жилете. Улыбался он Гурову во весь рот. Правда, двух зубов у него не было. Пара верхних резцов были где-то оставлены.

– Добрый вечер, дядя Лева!

– Добрый, Андронов. Где зубы-то потерял?

– Ну что вы все о такой ерунде, Лев Иванович.

Андронов Гена отсидел всего год вместо пяти. Несмотря на свою хлипкость, он проявил себя настоящим бойцом, когда двое придурков начали цепляться к его девушке. Одному ребро сломал, другому коленный сустав.

К счастью Андронова, мимо ехал подполковник Гуров. Увидев, что двое одного мутузят, Лев Иванович притормозил, вытащил пистолет и направился к троице. Девушка Гены стояла рядом и, не в силах смотреть, как мужики дерутся, выла: «Помогите!»