Лазарев постучал по подсумку:

– Здесь они родимые, две штуки, крышки свинчены.

– Добро. Вперед.

Горячий, но чистый воздух заполнил легкие. Но не время на расслабуху.

Уланов приказал:

– Демко, Лазарь впереди, за ним Лютик и Молчун с балластом, мы с Черновым прикрываем. Шашки, Гена.

Прапорщик передал майору дымовые шашки.

Группа двинулась к соседнему колодцу, ведущему в коллектор, а тот прямо в расположение сирийского батальона.

Заместитель Аль-Аграна действительно решил пустить в ход пикапы. Две «Тойоты». Они вышли из-за южного дома, когда группа подошла к колодцу. Боевики у пулеметов увидели ее сразу. Больше во дворе попросту никого не было.

Клацнули затворы.

Улан крикнул:

– На землю, за естественные укрытия, продвигаясь к колодцу.

Сам же, вырвав шнур, бросил в сторону пикапов дымовые шашки.

Повалил дым, майор и капитан открыли огонь в сторону пикапов. Оттуда донеслись вопли, ударил один пулемет, пули вздыбили грунт метрах в трех от заместителя. Заработал второй «Браунинг», его стрелок взял заметно левее, разнеся «детскую горку». Странно даже подумать, что ЗДЕСЬ когда-то играли дети. Четверо спецназовцев с полевым командиром благополучно спустились в коллектор.

Чернов взглянул на Уланова:

– Пора и нам, Рома, иначе пулеметы достанут.

– Отползаем к колодцу.

Но в эту минуту грунт вспахали мелкие фонтаны. Это от пуль автоматов. Уланов повернулся левее, увидел приближающихся пятерых боевиков, стрелявших по направлению. Они не видели целей.

Уланов приказал заместителю:

– Дима, в коллектор!

– А ты?

– А я прикрою. Не хватало еще, чтобы «духи» успели нам в шахту закинуть пару гранат. Их надо задержать. Уходи, это приказ!

Капитан подчинился.

Уланов положил трех из пяти, у двоих оставшихся, видимо, пропал боевой пыл, они залегли за бетонными обломками.

Уланов стал сдавать к колодцу.

Оглянулся, и вовремя.

Метрах в тридцати с тыла подходила еще троица духов.

Поняв, что обнаружены, они вскинули автоматы.

Уланов опередил их, тремя прицельными короткими очередями выбив всех троих. Он нажал на спусковой крючок, чтобы дать очередь веером, но вместо выстрела услышал щелчок. Все, магазин пуст. И когда только успел расстрелять тридцать патронов? Перезаряжать автомат времени не было. Уланов юркнул в колодец. И опять вовремя. Пулемет «Браунинга» ударил вокруг колодца, прогремел рядом взрыв. Это уже ручная граната.

Он буквально слетел по короткой лестнице и влепился бы в бетонный желоб коллектора, если бы не Чернов, который поймал командира.

– Твою мать, – выругался майор, – мог и башку свернуть.

– Бежим, командир, «духи» скоро забросают колодец гранатами.

– Если не устроят преследование.

– Вряд ли, они-то знают, куда ведет коллектор и куда мы пойдем. Хотя… могут.

Офицеры добежали до изгиба по тухлой жиже, когда за спиной прогремели сразу три взрыва. Взвизгнули осколки. Пришлось падать в зловонную канаву. Отрикошетив, осколки ударились в стену изгиба.

Уланов запросил старшего лейтенанта Демко:

– «Третий», «Первый»!

– Да?! Где вы, что у вас?

– У нас порядок, что с вами, осколки не задели?

– Они не долетели до нас.

– Ну и отлично. Догоняем.

Чернов предложил:

– Может, на всякий случай пару растяжек поставить? Кто знает, что у «духов» на уме, ломанутся сдуру следом, а если еще и с огнеметом…

– Ставь, но быстро.

Труба коллектора диаметром около двух метров не имела ничего, за что можно было бы зацепить проволоку, а вот на днище со временем куски арматуры обломились.

Чернов натянул проволоку, один конец которой прикрепил к кольцу предохранительной чеки гранаты Ф-1, имеющей разлет осколков до двухсот метров. Вторую растяжку поставил на удалении в пятьдесят, продвигаясь по коллектору на северо-запад. Вскоре догнали основную группу. А через двести метров, аккуратно обойдя открытый второй колодец, глотнув немного свежего воздуха, увидели впереди свет фонаря. Шедший впереди Демко вскинул автомат.

И тут же голос на русском с акцентом:

– Офицер! Мы из батальона майора Шахани, высланы к вам навстречу.

– Кто конкретно выслал? Сам майор?

– Да, но по приказу вашего полковника Сомолинина, Сломинова, фамилия у него сложный.

– Смолинский?

– Да, да, Смолинский, я же говорил, сложный фамилия. Он приказал, проводить в Броды.

Броды назывался учебный центр спецназа у одноименного селения. Игиловцы о нем знать не могли.

– Сколько вас?

– Отделение семь человек, я сержант Али Хуни.

– Стоять, где стоите и погасите фонари.

Сирийцы подчинились.

Уланов, слышавший все это, достал специальную радиостанцию. Это мощная станция, похожая на сотовый телефон, работала даже под землей.

– «Батый»! «Шторм»!

– Вы где? Что у вас? – с ходу начал задавать вопросы полковник. Беспокоился, видимо.

– У нас порядок, находимся в коллекторе, прошли второй колодец и… встретились с вооруженными людьми.

– Это отделение разведвзвода батальона майора Шахани. Старший у них сержант Али Хуни. У него на лице шрам над левой бровью, и он должен назвать слово «Броды»!

– Назвал, а вот на шрам мы посмотрим.

– Это лишнее, вы уже в нейтральной зоне, оборонительный кордон формирования Аграна прошли, миновав второй колодец.

– Но боевики могли выйти в нейтральную зону и спуститься по колодцу в коллектор, положить отделение батальона и выступить вместо них.

– Тогда мы уже не разговаривали с тобой. Впрочем, нейтральная зона в районе колодца контролируется с позиций разведвзвода.

– Понял. Но проверка будет не лишней.

– Согласен. Жду вас.

– Скоро будем.

Уложив рацию, Уланов приказал:

– Сержанту Хуни, осветить лицо!

Командир отделения выполнил приказ.

Командир группы отдал команду Демко:

– Костя, подойди к сержанту, посмотри лицо и скажи, что в нем особенного.

Демко удивился и подчинился.

Через секунды крикнул в обратку:

– У сержанта шрам над левой бровью, больше ничего.

– Хорошо, это свои. Пусть пошлет к вам двух бойцов дальше тащить Аль-Аграна.

– Есть!

Сержант выделил людей. Те потащили главаря банды под его злобное шипение. Аль-Аграна осыпал проклятиями солдат правительственной армии. Те в долгу не остались и заставили замолчать парой увесистых затрещин. За сирийцами и Аграном следом шли Лютиков и Молчунов, мало ли что. Но все прошло благополучно. В 9:03 группа с сирийским отделением и плененным полевым командиром поднялась по колодцу, что находился недалеко от здания размещения КНП – командно-наблюдательного пункта сирийского батальона. Встречал бойцов полковник Смолинский.

Тот хотел было обнять командира группы, но отшатнулся. Запах от Уланова и Чернова исходил еще тот.

– Рома, вы с Димой что, в сортире Аграна брали?

– Нет, пришлось падать, когда «духи» бросили гранаты в колодец. Лучше уж запах, чем дырки от осколков.

Полковник улыбнулся:

– С этим не поспоришь. Запашок отменный, аммиачный.

– Товарищ полковник?!

– Ладно, ладно. Так, Лютикову и Молчунову плененного в санчасть, там ему окажут первую помощь, наложат шины, в общем медики сделают все, что надо, Уланову и Чернову помыться в душе, переодеться. Остальным помывка, отдых, обед в 12.00. В 14.00 на территорию нашего местного госпиталя прибудет «вертушка», полетим в Хмеймим. Аль-Аграна очень ждут там. Выполнять, Уланов, задержись.

Офицеры пошли, кто к палатке, кто в санчасть сопровождать полевого командира, которого по-прежнему тащили сирийцы.

Уланов посмотрел на Смолинского:

– Вам немедленно нужен отчет о проведенной операции?

– Отойдем в тенек?

Майор услышал какие-то странные нотки в голосе полковника. Они устроились на небольшом топчане под развесистой чинарой. Здесь было попрохладней, обдавал ветерок. А Смолинский даже на запах перестал реагировать. Все это было странным.