Ба! Да это же наш Михайло Воротынский! Я чуть было не проскользил по имени богатыря безразличным взглядом: мало ли еще осталось на Руси недорезанных бояр! Но, слава Богу, зацепило! Это же наш симпатичный Михайло, тот самый, который, сидючи в монастырской ссылке, уверенно требовал у царя законной пайки: романеи, осетрины, иду, лимонов, труб левашных. И теперь, исправившись и отъевшись на лагерных харчах, вдруг оказался героем и спас хлебосольного начальника!
Здесь проявилось великое правило имперского строительства, которое одно могло воздвигнуть нашу Империю! Но проявилось и кануло в небытие. Правило это такое. Старайся не выбрасывать горячие фишки. Есть несколько способов обуздать цепную реакцию {KPM}. Сделай грозное лицо и ласково отшлепай шалуна. Поставь его в угол. Пройдет время, и он поймет, что 365 лимонов в год, 200 лимонов и ни одного лимона - это три большие разницы! А что он показал тебе зубки, так это ты прости: на псарне из выводка щенков всегда выбирают самого кусачего, тебе ли этого не знать! Пока пацан будет стоять в углу, ума у него не убавится, но подлого М-чудачества убудет, {KPM} стабилизируется. Так твоя пирамида, государь, воссияет интеллектом. А ты усидишь на ее вершине, потому что от каждого отшлепанного возьмешь-таки долю ума. А М-чудачество твое куда ж денется, разве только затаится под фраком, под галстуком-бабочкой. Вот и останется у тебя самый высокий {KPM}, и "бесный" святой Вассиан Топорков не заворочается в своем лесном гробу.
Прошли века, и правило Воротынского было подхвачено вертлявыми иностранцами, они испытали и развили его. А мы, увы, остались с законом Топоркова.
Досаду от Крыма хотелось сорвать хоть на ком-нибудь. Иоанн нахамил в дипломатической переписке королю шведскому, напал на крепость Виттенштейн и в конце 1572 года взял ее штурмом. Примерно с этого момента фортуна стала поворачиваться к нему задом. При штурме был убит царев любимец Малюта Скуратов-Бельский. Грозный согнал и связал всех пленных немцев-шведов, сжег их живьем. Черный дым при ясной погоде достиг небес. Там задумались...
Паранормальное явление, не замеченное нашим Писцом
Сейчас мы с вами, дорогие читатели, совершим крупное историческое открытие. Мы как историки должны время от времени совершать какие-нибудь открытия, а не ограничиваться унылым пересказом скучных текстов нашего Писца.
А открытие наше будет такое. Мы соединим два дела - новгородское и московское - в одно производство. Вы уже поняли? Ну, конечно!
Пожар московский 24-25 мая 1571 года и Переполох новгородский 25 мая 1571 года - это не два события, а одно!
Хочу сразу отмести возможные нелепые домыслы московских патриотов, будто новгородцы переполошились оттого, что их русские сердца проняла боль-тоска от несчастья родной столицы. Вот как выглядит это событие в моем представлении.
Москва, в лице главного москвича Иоанна и всех его предков, а также рядовых пехотинцев московских и тех мирных москвичей, которые просто проедали награбленное, крепко провинилась перед обычной провинциальной Россией. Новгородский геноцид стал кульминацией средневекового периода всех этих рюриковских гнусностей и зверств. Поэтому, когда москвичи 24-25 мая 1571 года принимали кару Господню, то как было новгородцам 25 же мая 1571 года не разрядиться всеобщей истерикой?
Какие небесные силы соединили и взаимно скомпенсировали вину и ненависть, ужас и боль Москвы и Новгорода? Какой телепатический мост светился на сотни верст между гибнущей Москвой и надевшим праздничное платье Новгородом? Какую оду к радости выводил в раскаленном московском воздухе казненный, но вечно живой вечевой новгородский колокол? Нам не дано угадать. Мы с вами ученые, а не волхвы.
Из этого открытия, не в пример другим теориям, можно сделать очень полезный практический вывод, очень важный для москвичей.
Дорогие мои москвичи! Когда у вас на Дмитровке автобус с обывателями проваливается сквозь землю в канализационный кипяток и полсорока как бы невинных душ свариваются вкрутую, не кидайтесь к своему коммунальному князьку, - он тут ни при чем. Быстро бегите к телевизору! Там как раз показывают, как в далеких горах тамошние нехристи расстреливают и сбрасывают в пропасть точно такой же автобус с совсем уж невинными немосковскими душами, посланными убивать и быть убитыми. Это вы их послали...
Тут вы, конечно, начинаете вопить на меня, что лично вы никого никуда не посылали, что дети ваши невинны, как агнцы. Что моя зависть к вашей валютно-сытой жизни низка и аморальна, и прочая, и прочая, и прочая...
Да верю, верю вам, дорогие! Но не я же подогрел для вас водичку в подземных котлах! Поймите и вы меня. Детишки новгородские и чеченские, сироты самарские и ростовские-на-Дону - тоже невинные ягнята. Нижегородские и мурманские менты убиенные ничуть не хуже ваших ошпаренных пенсионеров.
Тут вот в чем фокус: ответственность проживающих в Вавилоне безмерно высока! Вы думаете, прописка московская дается за просто так? Копейки, которые Москва для вас сдирает с сирот всея Руси, ничего не стоят? Нет уж. Любите кататься, так будьте готовы и купаться. Всегда - готовы!
А не хотите такой чести столичной, так сматывайтесь поскорее к нам, на Тамбовщину, да впрягайтесь в соху. Так тяжелее для печени, но спокойнее для души. И здоровее - в космической перспективе.
Нокдаун
Вероятность того, что в ночной электричке наглый, злобный и истеричный хулиган нарвется на сильного и смелого пассажира невелика. Но она существует...
Умер в Польше король Сигизмунд-Август, истощенный командой наложниц и ограбленный колдуньями, призванными для восполнения мужского боезапаса. Наивные поляки стали выбирать (выбирать!) нового короля. Наших Федор Иваныча и Иван Иваныча им подсунуть не удалось (вот бы и не было картины Репина!).
Открестились поляки и от самого Грозного.
Польстились панове на парижский шик и выбрали себе королем герцога Генриха Анжуйского, брата короля Франции Карла и возлюбленной нами королевы Марго. Генриху как раз нечего было делать после Варфоломеевской ночи. Но устричные аппетиты короля и французские повадки любви своего нового народа ему (народу) не понравились. Анжуйский тайно убыл восвояси, тем более, что нужно было временно занять французский трон, проклятый казненным магистром тамплиеров.
