Последнее слово я выдохнула едва слышно уже прямо ему в губы. Отчаявшись призвать меня к порядку более деликатными методами, Кьер просто навалился на меня всем телом, выбив воздух из легких, и пока я ошеломленно пыталась вспомнить, как дышать, приподнялся, раздвинул мне ноги и вошел.
Я сама себе не поверила, когда тело отозвалось мгновенно. Ему, телу, было совершенно наплевать на то, что думает о мокром и холодном скряге его хозяйка. И вместо того, чтобы продолжить вырываться, оно моментально подстроилось под происходящее…
– Мокрый. Холодный. И тяжелый, – припечатала я, не открывая глаз. В них еще темнело и плавали звезды, и, заставь меня кто-нибудь сейчас подняться, я бы не удержалась на ногах. – Если ты меня раздавишь, моя семья подаст на тебя в суд.
– Наивное создание. Главный королевский судья – мой троюродный брат. – Кьер, полулежащий рядом, протянул руку и выпутал перышко пуха из моих волос. Провел им от виска к подбородку, по шее и ключице, пощекотал все еще напряженный, сморщенный сосок.
– Безнаказанное чудовище, – вынесла я свой вердикт, с удовольствием подставляя коварному перышку подрагивающий живот, а потом открыла глаза и безошибочно поймала пристальный взгляд. – Я есть хочу.
– Да вы ненасытны, леди Рейвен.
Я приподнялась и укусила его за шею, а на обратном пути за плечо, докуда дотянулась, ясно давая понять, кто послужит мне пищей, если меня сейчас же не покормят чем-то посущественнее, нежели поцелуи.
– Я распоряжусь насчет завтрака, – «устрашился» Кьер, поднимаясь и направляясь в сторону гардеробной.
Я понежилась еще несколько мгновений, разглядывая расшитый павлинами полог над кроватью, каждой клеточкой тела наслаждаясь ощущением свежести, мягкости и тонким лавандовым ароматом, а затем тоже подскочила. Вряд ли герцог потребует, чтобы к завтраку я предстала при полном параде, но что-то на себя накинуть все же стоит.
Рубашка, которую я позаимствовала у Кьера вчера, безнадежно намокла после нашего купания, так что от идеи снова к ней прибегнуть пришлось отказаться. А сунуться следом за герцогом с требованием выдать мне новую я все же не решилась. Так что пришлось удовольствоваться собственной сорочкой, бельем и чулками. Вкупе с растрепанным видом выглядело это до ужаса вызывающе, но раньше суровой необходимости залезать еще и в корсет и прочие элементы дамского туалета у меня не было ни малейшего желания.
Да и потом, мне теперь, вроде бы, фривольность по статусу полагается. Где бы почитать про правила этикета для герцогских любовниц?
Последняя мысль вызвала нервный смешок. Все казалось легко, просто и правильно здесь и сейчас. Но я все же плохо представляла, что меня будет ожидать, когда сегодня за моей спиной закроется массивная дубовая дверь этого особняка.
Судя по тому, что сам герцог надел брюки, но даже не соблаговолил застегнуть рубашку, с выбором наряда я не прогадала. Он уже поджидал меня в соседней комнате, куда была призывно распахнута ранее закрытая дверь. Обустроена она была в что-то среднее между кабинетом, личной гостиной и миниатюрной библиотекой. По крайней мере тут имелись одновременно диван и кресла со столиком, большой рабочий стол и пара битком набитых книжных шкафов. Руки зачесались пройтись по корешкам, но я самонадеянно предположила, что время на это у меня еще будет.
– Зачем тебя вызывал король?
Не самая беззаботная тема для беседы за завтраком, но откровенно говоря, задавая этот вопрос я не особенно рассчитывала на ответ. И очень удивилась, когда его получила.
– Срочное заседание глав департаментов, – невозмутимо отозвался Кьер, намазывая маслом золотистый тост.
– С десяти вечера и до утра? – изумилась я.
– Его величество денно и нощно радеет о благе королевства и его жителей, – усмехнулся герцог. – У нас кровавые магические убийства, у полиции несколько громких краж, у финансистов дебеты с кредитами не сходятся, а строить всех и отчитывать куда приятнее и эффективнее в срочном неожиданном порядке и в неурочный час для пущего устрашения, чем по расписанию, даже если для этого придется пожертвовать несколькими часами собственного сна.
– И как? – искренне заинтересовалась я тонкостями управления государством. Никогда не знаешь, что может пригодиться практичной девушке! – Работает?
– Поначалу, может, и работало. А теперь все уже привыкли, научились зевать, не открывая рта, и спать с открытыми глазами. А как оно развивает взаимовыручку, ты не поверишь. Вовремя ткнешь соседа, когда его величество изволит спросить его мнение, и все, потом можно смело рассчитывать на услугу. И хороший способ отомстить недоброжелателям.
Я спрятала смешок в чашке с чаем, представив, как первые лица королевства толкаются и перепихиваются, как студенты на ранней скучной лекции строгого преподавателя. «Преподаватель» смотрит на них с тоской во взгляде и думает: «Господи, за что послал ты мне этих балбесов…». А балбесы вздыхают и думают, кто о карточном столе, кто о теплой постели, кто о женщине в этой самой постели…
Сомнительная, скажу я вам, продуктивность получается!
– Кстати, – произнес вдруг герцог с неожиданно прорезавшимися суровыми рабочими нотками, заставившими меня вздрогнуть, – госпожа эксперт, когда я увижу полный отчет по последней жертве?
– Когда личность установите, тогда полный отчет и увидите, – невозмутимо отозвалась «госпожа эксперт», сидящая перед высоким начальством, закинув ногу на ногу, в одной полупрозрачной сорочке и чулках. – Или в мои обязанности теперь входит и по полицейским участкам бегать в поисках заявлений о пропаже? Я ведь могу! Правда, это существенно увеличит дополнительные рабочие часы и сократит свободное время, но на что только не пойдешь ради спокойствия и благополучия в родном королевстве.
Я притворно вздохнула. Кьер быстро сообразил, о каком именно свободном времени идет речь и мстительно пощекотал меня за пятку, покачивающуюся возле его колена. Я поджала пальцы и переменила позу.
– А что там предварительно?
– Тебе об этом вчера пол ужина Трейт отчитывался.
– Эрилин, ты прекрасно знаешь, что я этот ужин устроил не для того, чтобы слушать Трейта.
Я наигранно потупилась и затрепетала ресницами, но под суровым взглядом прекратила ломать комедию. Почти.
– Зато у тебя так хорошо получалось кивать в тему. Научишь? Мало ли, пригодится, когда глава департамента придет очередной разнос в отделе устраивать…
Кьер сделал вид, что собирается встать, я сделала вид, что устрашилась, на том и порешили.
– Рассказывай.
Вообще-то у меня был выходной. Вообще-то у самого Кьера был выходной. И можно было бы ему об этом напомнить. И почти наверняка он бы все же не стал настаивать. Но я внезапно поняла, что мне не хочется капризничать и сворачивать разговор на что-нибудь более веселое. Весь департамент уже несколько недель стоял на ушах, расследование не сдвигалось ни на йоту, а новые жертвы появлялись. И раз выдалась возможность спокойно обсудить ситуацию с самим Кьером, без посредников, лабораторного начальства и их предрассудков, я была не прочь ей воспользоваться.
– Ничего хорошего. Общего с двумя предыдущими убийствами только полное отсутствие следов убийцы и его очевидный, кхм, профессионализм. По имеющимся у нас на данный момент сведениям, между жертвами тоже нет ничего общего. Два первых трупа – мужчины, третий – женщина. Предположительно лет тридцати. Отсутствуют сердце и глазные яблоки. Как ты помнишь, раньше это были язык и мужское достоинство, еще раньше – печень. Пока что нам не удалось найти ни одного магического ритуала, в котором требуются все эти органы, причем принадлежащие разным людям – иначе почему не разобрать на запчасти одного? Либо речь идет о слишком старой магии, либо убийца преследует ритуальные цели. На этот счет у меня консультация с отцом Гербертом в четверг. Я знаю его уже несколько лет, один из виднейших экспертов в данной области… что?
Кьер смотрел на меня… странно. С какой-то глубочайшей задумчивостью, и интуитивно я понимала, что она никак не связана с размышлениями над делом.
