Вета взглянула на Мефодьевну.

Та была одета в застиранную казенную рубашку с черным больничным штампом на груди. И правда, нужно принести ей из дома чистую одежду. Умирает она или нет, но Мефодьевна всегда была аккуратна и чистоплотна, и ей наверняка неприятно лежать в чужом.

Вета встала и хотела уйти, но в это время в палату вошла женщина-врач в голубом крахмальном халате, с озабоченным и строгим лицом.

– Вы – родственница Руслановой? – спросила она у Веты строгим, неодобрительным голосом.

– Чья? – переспросила Вета растерянно, но тут же вспомнила, что Мефодьевна и правда была однофамилицей знаменитой певицы военного времени. – Ну, не совсем родственница… – проговорила она неуверенно.

– Так вот, не совсем родственница, полис надо принести! Причем как можно скорее!

– Полис? Какой полис? – переспросила Вета. Она сегодня как-то медленно соображала.

– Ну да, страховой полис! Надеюсь, вы знаете, что это такое? А то доставили ее без полиса, без вещей, как лицо бомж… скажите спасибо, что мы ее вообще приняли!

– Я принесу! – торопливо уверила Вета врача. – Я обязательно найду ее полис. А как вообще она…

Вета не договорила фразу – она не решалась прямо спросить, действительно ли Мефодьевна умирает.

– Трудно сказать… – Раздражение ушло из голоса врача, из ее взгляда, она была теперь просто усталой, замотанной, невыспавшейся женщиной. – Трудно сказать, потеря крови небольшая, но у нее черепно-мозговая травма, а это непредсказуемо. По-всякому может повернуться. С другой стороны, сердце очень здоровое, так что шансы есть. В общем, сейчас главное для нее – покой…

– Покой… – повторила Вета.

Она вспомнила тревожный, озабоченный взгляд Мефодьевны, хриплый, взволнованный шепот… нет, как раз чего-чего, а покоя в душе у старухи не было!

Не было покоя и у Веты, потому что со всеми событиями нынешнего утра на работу она попала только после обеда. За что получила легкий выговор от начальства и пару косых взглядов от сослуживицы Ларисы, которой пришлось проводить вместо Веты экскурсию для толпы шестиклассников. Дети шумели, толкались, хихикали и совершенно не интересовались историей водопровода. Вета в глубине души Лариску хорошо понимала.

День потек своим чередом, и Вета выбросила из головы на время все мысли о странном ограблении квартиры профессора Сперанского. Она подумает об этом позже. Потому что подумать следовало. И Вета невольно задумалась, когда пила чай в закутке за шкафом.

Кто мог ограбить покойного профессора? Тот, кому нужны были книги… Но кому они, черт возьми, могли понадобиться? Ведь всем известно, что там только научные труды! Ну было, конечно, несколько старинных антикварных книг, Вета сама видела. Ну так и взяли бы их, чем такую прорву литературы тащить!

Как ни крути, а ответа на этот вопрос у Веты нет. Тогда спросим, как была ограблена квартира профессора? У милиции все просто – старуха в маразме, открыла дверь кому ни попадя, дали ей по голове и вынесли книги. Угу, на руках, по лестнице, это сколько же раз нужно подняться и спуститься? Лифт в доме есть, но старый, очень тесный, туда два человека еле втиснутся, да еще он все время ломается. Этот капитан Островой просто не представляет, какое количество книг было в библиотеке профессора Сперанского. То есть обязательно бы кто-нибудь из соседей услышал шум, выглянул на площадку. С другой стороны, ну выносят книги, соседи же знают, что профессор умер… тут и мебель понесут – никто не удивится.

А вот как грабители попали в квартиру? Вета готова прозакладывать собственную плохо соображающую голову, что Мефодьевна им двери не открывала. Ну не могла она этого сделать ночью, даже если скажут, что милиция или «Скорая помощь»! Вот если бы пожар… Хотя, если бы орали: «Пожар!» – эта противная тетка, соседка, тоже бы всполошилась. А она ничего не слышала.

Следов взлома не было, такую дверь не сломать, ее даже лом не возьмет, и попасть в квартиру с отмычками или ключами тоже никак нельзя – замок-то ключ откроет, а вот стальной полуметровый крюк только изнутри можно откинуть.

– Ветка, ты чего? – Оказывается, Лариса уже давно стояла у стола и тормошила Вету. – Уставилась в одну точку и замерла! Даже страшно стало, может, на тебя столбняк напал?

– Мысли разные одолели, – вздохнула Вета, – покоя не дают…

– Ты не думай, – с неожиданным сочувствием заговорила Лариса, – не стоят они наших слез!

– Да я и не плачу вовсе… – удивилась Вета.

– Это правильно! – горячо согласилась Лариса. – Слезами горю не поможешь! Надо принять решение и отрубить сразу, одним махом! Так гораздо легче!

– Ты о чем? – Вета поставила чашку с остывшим чаем и уставилась на Ларису. – Какое решение?

– Ну как же… – Ларка вдруг смутилась и отвела глаза, – ты же… у тебя же…

– Девочки! – В закуток заглянула их бессменная директриса. – Вы долго лясы точить будете? Иветта, я на вас просто удивляюсь, что стало с человеком? Была такая дисциплинированная и ответственная сотрудница, а теперь опаздываете на работу, чаевничаете по часу, болтаете. Что с вами происходит, Иветта?

– У меня обстоятельства, – сказала Вета, – извините, у меня…

И в этот момент погас свет. Они не оказались в полной темноте, потому что на улице было еще светло – пятый час всего. Лариска бросилась раздергивать тяжелые пыльные портьеры, директриса начала звонить в аварийную. А Вета пошла в зал, чтобы успокоить посетителей. Хотя там никого не было.

Директриса выяснила, что свет погас во всем квартале и дадут его не раньше чем через два часа.

– Ой, а можно мне тогда пораньше уйти? – обрадовалась Вета. – Мне в больницу надо!

– Иветта Вячеславовна! – От возмущения директриса покраснела и начала пыхтеть, как голодный еж. – Что вы себе позволяете? Вы пришли сегодня позже, так оставайтесь и ждите, когда дадут свет, чтобы сигнализацию включить!

– Ларисочка… – взмолилась Вета, – мне очень нужно уйти!

– Хорошо, – Лариса неожиданно для Веты легко согласилась, – иди, я посижу.

Убегая, Вета видела, как Лариса что-то шепчет директрисе на ухо, опасливо оглядываясь по сторонам, но не придала этому значения.

Выйдя из музея, Вета остановилась и задумалась.

Нужно было найти страховой полис Мефодьевны и принести его в больницу. Кроме полиса, нужно прихватить для старухи какие-то вещи, одежду, чистое белье. А заодно проверить тайник в кабинете профессора, о котором говорила Мефодьевна. Если, конечно, это не бред умирающей. Но для этого нужно попасть в квартиру Глеба Николаевича. А как это сделать?

Ключи от квартиры у племянника профессора, Андрея Недотепина. Он, разумеется, не даст их Вете без разрешения своей жены, а уж эта мерзкая особа точно не пустит Вету в квартиру… Особенно после сегодняшней их встречи…

Тут она вспомнила про капитана Острового. Может быть, он ей поможет?

Она нашла в своей сумочке визитку, которую капитан дал ей на прощание, достала мобильный телефон и набрала номер.

– Островой! – раздался в трубке полузадушенный голос.

– Это Сычева! – представилась Вета. – Знакомая профессора Сперанского, в чьей квартире… Мы с вами утром виделись…

– Да помню я, помню! – раздался какой-то стук, звук падения, и капитан продолжил более внятным голосом: – Здравствуйте, Иветта Вячеславовна. Вы вспомнили что-то важное?

– Да не в этом дело… – замялась Вета. – Я сейчас была в больнице у Анны Мефодьевны, так вот ей нужен страховой полис и кое-что из вещей, а у меня нет ключей от квартиры. И я подумала, может быть, вы мне поможете… дело в том, что жена племянника ключей мне точно не даст… ну, вы понимаете…

– Да, с этой дамочкой трудно иметь дело! – хмыкнул Островой. – На ваше счастье, я как раз сейчас в этой квартире, так что если вы можете быстро приехать…

– Я буду через полчаса! – обрадовалась Вета. – А вы что, так и не уходили?

– Уходил, а теперь опять пришел, – в голосе капитана послышались сердитые, недовольные нотки, – надо же дело расследовать! Ведь человека тяжело ранили!