Литмир - Электронная Библиотека

На следующее утро меня разбудил топот босых ног над головою. Я спал, утомленный ночным бдением, а наверху слышались взволнованные крики. На лестнице сначала показались черные башмаки магистра, потом его толстое брюхо, потом Леонтий наклонился и сказал:

– Проснись! Уже виден берег Готии.

На кораблях царило волнение. Корабельщики взобрались на мачты и указывали руками в ту сторону, где лежал Херсонес. Узкая полоска земли показалась на горизонте. Берег приближался. Мы смотрели на него со страхом и надеждой. Уже можно было различать некоторые подробности. Нас, очевидно, отнесло на запад. Слева видна была в красных скалах Гавань Символов. Скалистый мыс Парфений далеко выдавался в море. Правее должен был находиться Херсонес. Но его еще не было видно за мысом. Остров святого Климента медленно выплывал нам навстречу. И вдруг показались очертания городских стен.

Но, увы, мы опоздали! Над городом поднимался черный столб дыма. Обладающие пронзительным зрением корабельщики спорили на мачте о том, что горит. Потом они определили, что это пылает базилика святой Софии. Было очевидно, что город в руках варваров, этот «прекрасный и сильный город», с высокими башнями и каменными стенами, протянувшимися на расстояние пятидесяти стадий.

Пока я, подобно пророку Даниилу, обличавшему сильных мира сего, препирался по поводу сосудов с огнем Каллиника с Евсевием Мавракатакалоном, с этим нерадивым и невежественным человеком, не умеющим отличить йоту от ипсилон, пока я разбивал козни интригана Агафия, готового всячески оклеветать меня перед базилевсом, Херсонес пал. О подробностях событий я узнал потом от монахов острова святого Климента и от жителей готского побережья.

Как меняется лицо земли. Некогда этой стране угрожала Хазария. На берегу Меотиды были хазарские города, в которых происходила торговля с кочевниками. Готские Климаты платили дань кагану. Хазарские принцессы выходили замуж за базилевсов, пока каган не обратился в иудейство. Эти смуглые красавицы привозили к нам азиатские одежды и моды, золото и дурные манеры. Со всех сторон напирали на хазар кочевники. В царствование императора Феофила хазарский каган Иосиф обратился к ромеям с просьбой прислать ему искусных строителей, чтобы поставить на Танаисе каменную крепость для защиты от набегов. Базилевс послал протоспафария Петрону Коматиру с некоторым числом каменщиков. На пути из Хазарии протоспафарий побывал в Херсонесе, а по возвращении к базилевсу рассказал о положении вещей в Готии и советовал не доверять херсонским архонтам и учредить в Херсонесе фему. Фема была образована. Первым стратегом ее был сделан Петрона Коматира. Готия, освободившаяся из-под власти хазар, тоже вошла в состав фемы под названием «Готских Климатов». Но могущество хазар погибало под русскими мечами. Крепость, построенная Коматирой, была разрушена. Столица государства, Итиль, доживала свои последние дни – восточный город с дворцом кагана среди войлочных шатров, синагог, мечетей и вонючих базаров.

Около ста лет тому назад, когда в здешних местах побывал философ Константин, посланный в Хазарию на прение о вере, были обретены в Херсонесе мощи святого Климента, третьего епископа Рима. Их открыли на маленьком острове в шестидесяти стадиях от Херсонеса. У этого острова мы бросили якорь.

Здесь уже успели побывать варвары. Церковь была осквернена, малая киновия, в которой жили монахи, разграблена, орудие мученической смерти святого – якорь – похищено. Не было ни монахов, ни пения, ни священных предметов. Все было разорено, ветер гулял в пустой церкви. Серебряный ковчег, в котором хранилась голова святого Климента, исчез. Но и в поругании место оставалось святым. Воины и корабельщики выходили на берег, целовали священную землю и грозили кулаками варварам на готском берегу. Там уже должны были заметить наше появление и надо было наметить порядок действий.

Прощаясь со мной, Василий сказал:

– Если Херсонес падет до твоего прибытия, возвратись ко мне. Но если представится удобный случай завязать переговоры, не отвергай варваров. Леонтий знает, о чем говорить.

Я догадывался, какое тайное поручение было доверено магистру. Речь шла, чтобы отдать варварам Анну.

Сомневаться в том, что Херсонес пал, не приходилось. Одна из наших хеландий была у самого берега, и корабельщики видели множество варварских воинов, входивших в городские ворота. Сии разорители вертограда Божьего овладели городом.

Уже давно Херсонес находился в упадке. Русские владения были близко – доходили до устья Борисфена. Прекрасные херсонские стены, сложенные из желтоватого камня, что давало повод хазарам называть эту твердыню «Желтым Городом», стояли нерушимо, но воинов насчитывалось в его ограде мало. Жители всегда считали, что они живут не в городе, а в темнице, потому что за стенами было небезопасно. Даже в самом Херсонесе некоторая часть жителей была варварского происхождения. Многие из них были пришельцы из русских владений.

Уже за неделю до того, как варвары стали разорять Готию, появились в городе беглецы с солеварен и рыбных ловов. Они рассказывали о тех ужасах, которыми сопровождалось нашествие варваров. Стратег Феофил Эротик, в распоряжении которого была малая горсть воинов, раздал жителям оружие из городского арсенала и решил запереть ворота, надеясь, что руссы не обладают искусством осаждать города.

Тогда только что расцвели миндальные деревья, зазеленели лозы на виноградниках, смолились корабли для открытия навигации.

Однажды вечером запылили дальние дороги. Ночью запылало зарево над захваченным селением. Владимир подходил к городу со стороны Гавани Символов. Скрипели возы, ржали кони, кричали верблюды. Первые костры загорелись в русском лагере.

Ту трагическую ночь херсониты провели без сна. Церкви были переполнены молящимися, а утром жители, стоя в безопасности на стенах, увидели варваров. Руссы подошли к башням на расстояние полета стрелы, но ничего не предпринимали. С удивлением они смотрели на каменные башни, которые казались им творением циклопов в сравнении с их жалкими бревенчатыми оградами. Ни в одном ромейском городе, кроме Константинополя и Салони, не было таких мощных стен. Вход в порт тоже был защищен башнями и прегражден железными цепями. В тот же день Владимир послал к стратегу пленных ромеев с предложением сдать город. Феофил Эротик ответил отказом. Жители кричали со стен:

– Уходите, пока мы вас всех не истребили! Подождите, придут ромейские корабли с воинами благочестивого!

Тогда варвары пытались разбить бронзовые ворота бревнами, но их отогнали стрелами и некоторых убили.

Начались тревожные дни осады. С городских стен было видно, как горели костры в лагере варваров, как они жарили туши быков, пировали, пели гимны и поднимали рога с вином. Но скоро все вино было выпито, и варварам стало скучно. В городе же было достаточно соленой рыбы, чтобы продержаться год.

Тогда Владимир решил взять город, присыпая к стенам землю, чтобы по этой насыпи можно было подняться на стены. Однако его воины вели осадные работы неискусно: работали только днем, под стрелами, ночью уходили спать в лагерь, а ромеи, стараясь не шуметь и сделав в стене тайный проход, уносили в кошницах землю в город, и там, на площади, с каждым днем все выше и выше рос земляной холм. Утром скифы просыпались, смотрели на город и не могли понять, почему насыпь не может достигнуть крепостных зубцов.

Христиане в их рядах говорили:

– Это христианский Бог помогает грекам!

Владимир грозил:

– Буду стоять под стенами три года!

Но нашелся в городе изменник. Это был пресвитер Анастасий, предатель рода человеческого, Иуда, польстившийся на тридцать скифских сребреников. В сообщничестве с каким-то херсонитом, имя которого мне не удалось установить, хотя по этому поводу я и производил тайное расследование, он решил войти в сношения с Владимиром. Эти достойные секиры богоотступники пустили в лагерь руссов стрелу с письмом. В письме было указано, с какой стороны проходили трубы подземного акведука и на какой глубине. Они советовали варварам разбить трубы и перенять воду, чтобы принудить жителей сдаться по причине жажды.

16
{"b":"63243","o":1}