Полотнище упало на пол, взметнув столбом пыль, и, пока она медленно опадала, мы в немом изумлении смотрели на кровать. А там лежал крупный высокий мужчина в черных брюках и рубашке, которая когда-то была белой. Светлые волосы, длиной до самых пят, в беспорядке разметались по покрывалу. Руки сложены на груди, как у покойников. Спокойное лицо можно было назвать красивым – волевой подбородок, высокие скулы, брови и ресницы немного темнее волос. Породистое такое лицо, не смазливое, но определенно красивое. Глаза закрыты. И весь он – и лицо, и волосы, и одежда – был припорошен вездесущей пылью. Похоже, даже полотнище, укрывавшее мужчину, не спасло от нее.

А вот и труп в подвале, о котором говорила в свое время на форуме Авантюристка. В данном случае не в подвале, но от этого не менее страшно. И волосы светлые… А вдруг это его призрак являлся мне тогда, и вовсе это и не сон был? Ужас!

– Тим… – Я перешла на шепот. – Он мертвый?

– Не знаю, – сглотнул он.

– Тимочка-а-а, – протянула я. – А ты сможешь проверить? Я боюсь к нему подходить.

Тимар как-то жалобно взглянул на меня, и мне даже стыдно стало. Блин, взрослая девица, а заставляю пацана идти проверять, живой этот мужик или нет. Ни стыда ни совести. Оборотень переминался с ноги на ногу и идти тоже не спешил.

– Филимон. – Я обернулась к фамильяру. – Филя, ты у нас единственное волшебное существо. И ты тут единственный взрослый мужчина, хоть и кошачий. Проверь, а?

– А че сразу я? – Кот, похоже, тоже не горел желанием осматривать труп и попятился назад.

– Филь, ну должен же ты хоть что-то делать. Мы вот с Тимаром грязь всю убрали. А завтра нам еще к водяному идти, помогать пруд чистить.

– Вот вечно так… – пробурчал он недовольно. – Как сметанки мне налить, так попа, видите ли, толстая, а как трупы проверять, так я единственный взрослый мужчина.

– Хорошо, уговорил. Получишь целую пачку сметаны сегодня. – Я чуть улыбнулась и с опаской покосилась на спокойно лежащего мужчину.

Филимон, бурча что-то под нос, прокрался к кровати. Встал на задние лапы и с осторожностью понюхал плечо мужчины. Затем вспрыгнул на подушку, понюхал его лицо. Приложил одну лапку к шее – там, где обычно бьется жилка. Потом этой же лапкой приподнял мужчине веко и заглянул. Как он это сделал лапой – все же кот, – я не знаю, но сделал.

– Филь, ну что там? – Я не выдержала первая.

Тимар за то время, что Филимон обследовал тело, подошел ближе и сейчас стоял у кровати. А вот я приближаться не спешила.

– Спит он, представляете! – обернулся к нам фамильяр.

– Как – спит? – не поняла я.

– Ну как? Обычно. Живой он и спит.

– И что нам теперь делать?

– Что-что, – пробурчал кот, спрыгивая с кровати и громко чихая. – Выкидывать все эти тряпки. А мужика мыть и переодевать. Можете еще волосы ему подрезать – вон как отросли, видно, не один год спит.

– Да е-мое! Не пойму: я что – клининговая компания? Почему я вечно должна что-то отмывать и чистить. Достало уже! – психанула я.

Подошла к кровати, с опаской потянула спящего мужчину за ворот на рубашке, чтобы рассмотреть, что за цепочка у него на шее поблескивает. А ворот так у меня в пальцах и остался – ткань вся истлела и, пока ее не трогали, сохраняла форму, а от прикосновения расползлась. М-да. Страшно представить, сколько же времени он тут лежит! И явно сон это не простой. Ведь ни один человек не проспит столько времени, чтобы на нем истлела одежда. А мужик-то вон какой, очень даже неплохо сохранившийся, на вид ему не больше тридцати.

– Так, ладно. – Я повернулась к притихшему Тимару. – Давай мы сейчас все тряпье выкинем к чертовой бабушке, иначе здесь задохнуться можно. Кренделя этого пока оставим тут, только накроем чистой простыней. Раз он спит, то денек-другой ему погоды не сделают. А потом решим, что с ним дальше делать.

Именно так мы и поступили. Загрузили в мешки и вынесли вообще все тряпки, какие были в этой комнате. Мужика пришлось на постели перекатывать, чтобы вытащить из-под него пыльные истлевшие постельные принадлежности. Одежду его мы тоже выбросили, потому что в процессе перекатывания под нашими руками она развалилась.

А ничего так фигура у этого «спящего красавца»… Даже больше чем просто ничего – очень даже чего! Рельефные мышцы привлекали внимание и вызывали непристойные мысли. Широкие плечи, длинные ноги, узкие бедра, кубики на животе. Так, стоп! Что-то не туда мои мысли уходят.

Вместо матраса, который тоже вытащили из-под мужчины и сбросили с балкона, мы постелили пуховое одеяло, а его самого скромно прикрыли простынкой. Причем делать это пришлось Тимару, а то мне неловко было. Все же спит мужик, причем незнакомый совсем, а подштанники-то его истлели вместе с брюками. Самого бы его еще отмыть, но это же надо тащить его вниз, а потом куда-то сгружать… Поднять его обратно в башню – да мы пупки надорвем! Это ж какая туша неподъемная, даже на вид… В общем, смахнули мы с красавчика этого спящего пыль, прикрыли простынкой и оставили дальше почивать.

– Ну что, народ, – заговорила я, когда мы перебазировались в кухню, – что делать-то будем? И какие у вас есть идеи насчет того, что это за мачо у нас там наверху дрыхнет?

За окном уже совсем стемнело, поэтому мы собирались ужинать. Филька ел свою честно заслуженную сметану, а я варила пельмени, ибо ни на что другое сил уже не было. Устала до дрожи в коленках.

– А че тут думать? – подал голос Филимон, оторвавшись от сметаны. – Будить его надо. Раз спит, значит, просто заколдован.

– Страшно будить. – Я улыбнулась. – А вдруг это вампир? У нас в сказках они именно вот так и спят где-то, а потом – чпок, просыпаются, и все. Конец света в отдельно взятой локации и горы трупов.

– Вика! – Тимар рассмеялся. – Ты что! Вампиры с крыльями. Это точно не вампир.

– Ага, не вампир… А чего он тогда в паутине и со сложенными на груди ручками лежит?

– Ты лучше, Хозяйка, скажи, как ты его будить будешь? – снова заговорил кот.

– Филь, зови меня по имени, ну я же просила. Я себя ужасно глупо чувствую, когда ты меня называешь Хозяйкой. Да и вообще… – Я помолчала. – Слушайте, а что, если этот тип и есть настоящий хозяин дома? Мне тогда съехать придется?

– Не-а, – снова отозвался Филимон. – Тебя дом признал. Ты хозяйка. Да и водяной не просто так пришел – значит, и все прочие знают уже, что именно ты тут главная.

– Вик, ты не переживай раньше времени, – проговорил Тимар. – Там наверху книги какие-то есть. Давай мы их потом почитаем. Мужика этого разбудим. Вот все и выяснится.

– И тогда мы возвращаемся к вопросу: как его будить? Нет, я, конечно, сказки читала. Но там была Спящая красавица, и целовал ее принц, который потом на ней женился. А я как бы не принцесса, он не красавица, и замуж за него я выходить не собираюсь. Да и целовать мне его не хочется.

– Ну и не выходи. Насильно же тебя никто не поволочет под венец, – пожал плечами Тим.

– Но пункта, что целовать я его не хочу, это не отменяет.

– Ой, да что тебе, жалко, что ли? – опять влез Филя. – Подумаешь, чмокнешь его, и все.

– Не хочу! – Я надулась.

– Почему? Он вроде симпатичный по человеческим меркам. – Кот непонимающе взглянул на меня.

– Ну… симпатичный, это да, спорить не буду. Но все равно, как-то это неправильно. Найти на чердаке какое-то спящее мужское тело и целовать его. Фу! А ну как решит, что я к нему пристаю?

– А мы с тобой рядом постоим, ты не переживай. А если он проснется, мы ему объясним, что этот поцелуй только ради побудки.

– Гм. Ладно, ну его. Потом придумаем. А сейчас… Тимка, дай-ка мне картинку, которую ты выбрал для своей комнаты.

После ужина я прошла по комнатам и разложила там картинки из журналов. Тимар выбрал себе интерьер в стиле хай-тек, так он ему понравился. Для гостиной я тоже отобрала несколько картинок. Чтобы был камин – очень уж люблю живой огонь. А все остальное планировалось в смешанном стиле – вариации на тему осовремененной классики, но с элементами модерна. Цветовая гамма – черно-белая. Чтобы мебель не маркая – все же гостиная, но в целом чтобы светло было. А вот со своей будущей комнатой я долго мучилась. Все не то было. А потом я нашла и отложила несколько картинок. Если Дом сможет все это сделать, я буду жутко рада.