Ускорение времени позволило мгновенно сформировать несколько видов рассылок для различных категорий населения базы. Гражданскому населению, находящемуся за пределами района потенциальных беспорядков было рекомендовано зайти в капитальные постройки, после чего никому дверей не открывать, а по возможности и вооружиться. Был дан ряд и других полезных советов, типа: «Не подходите к окнам», «При возможности воспользуйтесь ближайшим пищевым синтезатором, закажите на нем аварийный пищевой набор номер два» и другие советы в том же духе.
Объективно говоря, основному населению базы сейчас ничего не угрожало. Мятежники могли сколь угодно долго прятаться в трущобах, до тех пор, пока не оголодают и не сдадутся. Перейти в стратегически важные кварталы им не дадут военные патрули, действующие на границе городка специалистов и мятежного сектора. Так что для ценного населения базы сегодняшняя ситуация будет скорее внеплановыми учениями приближенными к реальности. Бунты могут повториться в любой момент, и не факт что следующие восстания удастся легко удержать за границами зоны проживания ценных кадров.
Тем, кто сейчас занимал квартал трущоб, на окраине которого и находилось здание по приему переселенцев, было предписано или оставаться в занимаемых ими помещениях, если они имели крепкие двери, или немедленно двигаться в один из пунктов сбора пострадавших. Также для каждого из них была выведена оперативная карта квартала, на которой отображалось несколько зон.
Оранжевым цветом отмечались места непосредственных боев, красным места, куда по расчетам могли успеть добежать бунтовщики, зеленым места контролируемые силами правопорядка, и желтым места, где не видели ни бунтовщиков, ни безопасников, что не означало невозможности появления в этой зоне спонтанно сколоченных банд или отдельных агрессивных личностей. Также каждому кто в ближайшее время должен был оказаться в потенциально опасной зоне, по его запросу мной составлялся индивидуальный или коллективный маршрут эвакуации. Если предполагалась коллективная эвакуация, то на нейросеть высылался не только маршрут, но и фотографии тех с кем его предстоит проделать.
Третья категория рассылок предназначалась сотрудникам экстренных и аварийных служб. Им предписывалось прибыть в места базирования, после чего военным и полицейским будут поставлены боевые задачи, а медикам пожарным и сотрудникам других ремонтно-восстановительных служб придется ждать вызовов на места происшествий.
Еще три категории рассылок предназначалась нынешним и потенциальным участникам конфликта. Контролер комплекса 17 должен был вспомнить о том, что в будущем его здание планировалось использовать как тюрьму. По этой причине им самостоятельно должны были быть перекрыты проходы на улицу, а все оставшиеся в здании постояльцы за исключением полицейских и раненых доставлены по местам жительства. При неподчинении разрешалось примерять охранные системы. Боевого оружия в комплексе не устанавливалось. По этой причине, применять парализаторы разрешалось без разделения попавших в зону поражения на правых и виноватых. Об этом и было сказано всем, кто не успел покинуть комплекс по приему переселенцев в отдельной рассылке.
Вторая рассылка была адресована той части толпы, которая изначально не поддержала протест и стояла в стороне от агрессивно настроенных личностей. От них требовалось включить онлайн трансляцию всего, что попадает в их поле зрения напрямую ко мне на сервер, после чего продвигаться к пункту приема пострадавших. Всех кто отказывался начать онлайн трансляцию, автоматически приравнивали к бунтовщикам. Таковых при нахождении должны были задержать до выяснения. По сути только непрерывная онлайн трансляция того что человек видит, могла гарантировать мне, что подконтрольные граждане по пути до сборного пункта не совершат преступлений.
Также для каждого из них была доступна возможность добровольно оказать содействие органам государственной власти базы 12. Благодаря наличию устойчивой обратной связи, каждый, кто попадал в поле зрения указанных лиц, помечался одной из цветовых отметок за счет возможности нейросети строить дополненную реальность.
Красный цвет отметки означал, что лицо было замечено при вооруженном сопротивлении представителям местной власти. По таким разрешалось открывать огонь на поражение без предупреждения, при уничтожении цели убивший получал награду за голову, в спорных случаях награда делилась между всеми участниками убийства.
Синий цвет означал, что преступник добровольно сдался, его надо было доставить властям, но при попытке оказания сопротивления или неповиновению приказам конвоира по нему разрешалось стрелять. И в том и в другом случае за задержанного также выплачивалась награда, хотя и меньше чем за убийство противника с красной меткой.
Желтый цвет помечал тех, кто был в группе бунтовщиков, но с оружием в руках не замечен. Таким на принятие решения о сдаче отводилось десять минут, в противном случае им обещали красный статус.
Ну и наконец, были люди с зелеными отметками, так помечались все не принявшие участие в мятеже, или без отметки для тех, кого еще не удалось опознать. В прочем опознание производилось достаточно быстро, достаточно было взглянуть в лицо незнакомцу.
Таким образом, моментально была решена проблема низкого количества вооруженных сил в зоне бедствия. Мной был задействован такой важнейший механизм человеческой психики как чувство алчности и желания легкой наживы. Стоит учесть и то, что большинство из разумных находившихся на месте происшествия было представителями городского дна или бывшими уголовниками. Чего еще можно ждать от людей, для которых жестокость не являлась из ряда вон выходящим, когда они точно знают, что за убийство соседа им ничего не будет, за исключением награды за голову?
Также благодаря этой рассылке была решена и моральная проблема. Как известно среди второй волны переселенцев были не только бывшие заключенные, но и представители городского дна. Многие из второй категории прибыли семьями, включая детей. Соответственно мои сотрудники, стреляя по бунтовщикам, старались лучше выбирать цели, чтобы случайно не попасть ни в того. Это снижало и эффективность огня и увеличивало риск, подставится под случайный или прицельный выстрел для полицейских. У добровольных помощников особых проблем с моральными ценностями не наблюдалось, хотя и ими было сделано предупреждение о запрещении прицельного ведения огня по нонкомбатантам.
Конечно, риск случайных жертв среди детей при этом возрастал, но в разы возрастала и эффективность разгона бунтовщиков. Как только все закончиться, надо придумать соответствующее наказание для безответственных родителей, поставивших под угрозу жизни детей взяв их туда, где может быть небезопасно. Нормальные родственники, по моему мнению, должны позаботиться о том, чтобы не ходить с детьми на протестные акции, тем более осознавая риск перерастания их в беспорядки с последующим разгоном полицией.
И все-таки жаль, что данный способ набора помощников для разгона повстанцев можно применить только при нескольких достаточно трудновыполнимых условиях. Тут нужно иметь и хорошую связь, и группу потенциальных охотников не только вооруженную, но и готовую придти на помощь и рискнуть жизнью за не такие уж и большие деньги. Да и от их противников требуется отсутствие организованности, а лучше паника. Хорошо, что толпа бунтовщиков вышла спонтанной и относительно легко была по большей части рассеяна автоматическим огнем со стороны полиции. Иначе крови со стороны непрофессиональных «борцов с преступностью» пролилось бы много, хотя их и не жалко.
Последняя рассылка, которую пришлось срочно сделать, предназначалась для самих бандитов. Тем, кто был замечен с оружием в руках, предлагалось незамедлительно бросить оружие и сдаться для справедливого суда с заранее предрешенным приговором. В прочем, относительно приговора я деликатно умолчал. Тем, кто поддержал протест, но не замечен с оружием также предлагалась немедленная сдача, разве что им обещалось послабление, если они помогут задержать кого-то из предыдущей категории.
