Литмир - Электронная Библиотека

Моя мать тоже была джинчуурики. Когда она была маленькой, её отправили из родного клана в Коноху — по давней договорённости селений, так как только у некоторых людей был определённый тип чакры, способный удерживать в себе демонов-биджуу достаточно долго. Девятихвостый, Кьюби-но-Йоко, считался самым сильным демоном, чакра которого была смертельно ядовита. Из девятерых «хвостатых» он был самым опасным, злобным, полным ненависти и жажды убийства. Такое существо могли удержать в себе только Узумаки — «красные демоны» — которые отличались волосами, алыми, словно кровь, а также объёмами чакры, равными чуть ли не половине чакры биджуу. Как полукровке мне досталась внешность отца, я был блондином, впрочем, моя чакра подходила для запечатывания «демонов» мира шиноби.

Моя мать умерла в день моего рождения. Её слабостью в момент родов воспользовались, и девятихвостый вырвался из её печати. Считается, что джинчуурики умирает, когда из него извлекают его биджуу. Но «красные демоны» Узумаки всегда отличались потрясающей живучестью, а ещё были гениальными шиноби и истинными мастерами фуиндзюцу.

После родов. После извлечения биджуу. Она ещё сражалась. За меня, за своего ребёнка.

Мой отец ценой своей жизни запечатал в меня Кьюби-но-Йоко, а она помогала ему и смогла запечатать часть своей души в Кураму, чтобы ещё раз увидеть меня, уже взрослого, и помочь справиться с демоном.

Перед глазами так и стояла та единственная встреча с матерью. Мне было шестнадцать. Я считал себя совсем взрослым. Шиноби. Джинчуурики. Я прибыл на остров Черепахи, чтобы научиться подчинять себе биджуу. Там, сражаясь с Курамой во внутреннем мире за главенство, я встретил её. Узумаки Кушину. Свою мать, которая пожертвовала собой в день моего рождения.

Она рассказывала о своём детстве и своих необычных волосах, из-за которых её в Конохе, куда она прибыла по договору между кланами Узумаки и Сенджу, чтобы стать носителем девятихвостого, дразнили. Она была чужачкой с необычной внешностью, а потом стала джинчуурики. У неё была такая же непростая судьба, как и у меня. Со временем она стала известна, как «Кровавая Хабанеро», безжалостная, опасная, острая и жгучая, как красный перец. Впрочем, для меня, в тот короткий час нашей встречи, она была милой и домашней. Мамой…

Огромной потерей было чувствовать, как тает её кажущееся хрупким тело в моих объятиях.

«Борись и никогда не сдавайся, Наруто».

— Ну ничего себе, как тебе такая новость, Гарри? — пихнул меня в бок Драко.

— Что? Ты о чём? — я недоумённо посмотрел на Малфоя. Задумавшись, я как-то совсем выпал из жизни.

— Да то, что Хагрид должность лесника будет совмещать с преподаванием. Он теперь профессор УЗМС. Профессор Кеттлберн ушёл в отставку, — уточнил он.

— Но профессор Кеттлберн болел постоянно, — напомнил Невилл. — А в конце прошлого года его цапнул гиппогриф на уроке у старшекурсников.

— Я, конечно, понимаю, что Хагрид животных любит, — иронично заметил Малфой, — но какой из него преподаватель? Ты помнишь нашу новую книгу по УЗМС?

— Когда я её покупала, то продавец надел перчатки и пытался оттащить одну «Чудовищную книгу о чудовищах» от другой, которая пыталась зажевать третью, — услышала нас сидящая напротив меня Лаванда. — Этот книжный монстр в наморднике чуть не съел все мои учебники. Хорошо, что мама приложила её хорошим ступефаем.

Кто-то начал аплодировать, и мы поддержали.

Хагрид сидел красный от смущения, но очень довольный. После того, как на первом курсе мы подарили ему специальную расчёску-артефакт, которая заплетает косы и приводит даже такие волосы, как у него, в порядок, он стал выглядеть намного опрятней, чем в нашу первую встречу. А ради праздника борода у него была заплетена ещё более хитро, чем обычно. Ладно ещё бубенцы, подражая Хигэканэ, не носит, уже хорошо. Ещё бы что-то сделать с его этой вечной меховой курткой и вообще был бы симпатяга. Хагрид добрый и бесхитростный, вот только этим пользуются. Надо будет поинтересоваться, сколько он будет получать, если будет совмещать должность лесника и преподавателя. А то ещё облапошат беднягу. Знаем мы всяких любителей халявы за чужой счёт. К тому же, из того, что мне рассказал Снейп-сенсей, когда мы «охотились» на василиска, и того, что я вычитал в своих записях, получается, что Хагрид даже обязательных пяти курсов не закончил. А насколько я понимаю, чтобы преподавать, надо иметь несколько высших ЖАБА, в том числе по тому предмету, который преподаёшь, тогда как у нашего большого друга даже СОВ нет. Как и, собственно, палочки. Тот огрызок, который у него был, я сам уничтожил когда-то.

Всё это ставит Хагрида в очень шаткое положение. Опять выходит, что все вокруг — враги, а Хигэканэ — хороший, потому что не посмотрел на дипломы, а «по справедливости» рассудил? Может, стал терять власть над нашим лесничим, который малость уже поумнел и стал отбиваться от рук? Какая-то новая интрига? Или просто старик экономит и на должность профессоров УЗМС не шибко народ идёт? Так и не поймёшь.

После представления преподавателей на столах появились тарелки и кубки. Еды было много, всё выглядело очень аппетитно, но мне кусок в горло не лез.

— Ты чего ничего не ешь? — посмотрел на меня Драко.

— Я, видимо, в экспрессе наелся. Столько всего с собой взяли, так что полуночные перекусы как-то не вдохновляют, — я снова посмотрел в сторону учительского стола.

— Гарри, профессор Снейп берёт тебя на дополнительные занятия по зельеварению в этом году? — через стол спросила меня Гермиона, проследив за моим взглядом.

Алиса Лонгботтом сидела между Флитвиком и Снейпом-сенсеем, так что можно было подумать, что я смотрю в его сторону.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Может быть. Я пока не спрашивал. Да и наше расписание ещё неизвестно.

— Да, это верно, — протянула Гермиона и, поёрзав, добавила: — Мне бы хотелось попасть на дополнительные занятия.

— Сама нахватала все предметы по выбору, — вклинился Драко. — Даже если случится чудо, и профессор возьмёт гриффиндорца на свои занятия, у тебя всё равно не будет на это времени.

— Но ты тоже гриффиндорец, Малфой, — подал голос Симус, — а в прошлом году ходил к профессору на дополнительные.

— Я — совсем другое дело, — фыркнул Драко. — Мой отец заключил с профессором отдельный контракт. Так что и в этом году у меня будет дополнительная практика по зельеварению.

— Везёт, — вздохнула Гермиона.

Пир закончился, и все стали расходиться по факультетам. Перси, которого назначили префектом школы, раздавал указания старостам.

— Идёшь? — обернулся Невилл, когда я замешкался, соображая, что же делать. Алисе Лонгботтом хотелось задать несколько вопросов. И боюсь, что до завтра или до наших уроков ЗОТИ я просто не выдержу.

— Вы идите. Я хочу быстренько поздравить Хагрида. Ложитесь, не ждите меня.

— Ладно, — Драко сдержал зевок и вяло махнул мне рукой.

— Мисс Грейнджер, мне надо с вами поговорить, — Гермиону по ходу нашего движения забрала МакГонагалл, а я проскользнул за Хагридом, который пошёл к главным воротам.

Удобно, что здесь куча тупичков и скрытых ниш, и я точно знаю, где находятся покои учителя ЗОТИ, вряд ли со времён Сириуса их местоположение изменилось.

— Хагрид! — окликнул его я. — Поздравляю!

— Ой, Гарри! Мне и самому не верится! Великий человек Дамблдор! Пришёл ко мне в хижину сразу, как профессор Кеттлберн подал в отставку. Я так об этом мечтал всю жизнь!

Ну, ясно, примерно так я и думал. Восхищение Хигэканэ зашкаливает, а если кто-то что-то будет иметь против, тот труп.

— Мы ещё к тебе в гости придём, поговорим, — пообещал я.

— Конечно, приходите, Гарри. Завтра после обеда урок у третьего курса. Я так волнуюсь!..

— Посмотрим на наше расписание, ладно? Спокойной ночи, Хагрид.

Хагрид распрощался со мной, а я нырнул в ближайший коридор, распечатал из свитка мантию-невидимку и поспешил на третий этаж.

Возле дверей в бывшие апартаменты Сириуса я оробел. Сердце колотилось как бешеное. Ладони вспотели. В горле совсем пересохло, ещё и в животе заурчало, напоминая о том, что зря я ничего не поел.

5
{"b":"632422","o":1}