— Да, приятель, теперь Чжоу — твой официальный сововладелец, — сказал я мелкому, сматывая свиток. — У него нет имени. Я думал, что ты сама его как-нибудь назовёшь. Он много болтает, разговорчивый очень, так что не знаю…

— Болтает? — переспросила Чжоу, и тут ей выдали совино-соловьиную трель.

— Можешь назвать его как-нибудь… по-китайски «Болтуном», — пожал я плечами, и тут моя девушка сначала захихикала, а потом начала смеяться чуть не до слёз.

— Что? — спросил я её, когда она отсмеялась.

— «Болтуном»… Я всё забываю, что ты говоришь на японском и мы общаемся лишь письменной речью. Но знаешь, как это звучит по-китайски?

— Как?

— Я, кажется, говорила тебе, что «Чанг» — это просто транслитерация китайской фамилии «Чан». «Чанг» означает «свободный», а ещё может писаться другим иероглифом и обозначать «процветание». В сочетаниях разные иероглифы, как ты знаешь, образуют разные слова. К тому же есть очень много похожих слов по звучанию, но разных по написанию. Так вот, «болтун» по-китайски звучит как «чангшу», дословно это «длинный язык».

— То есть, «Чангшу» можно перевести и как «Говорящий за Чанг», — хихикнул я, когда до меня дошла эта лингвистическая шутка.

— Да, — улыбнулась Чжоу.

— Ну, подумай ещё, как ты его назовёшь.

Я пообещал, что скоро отправлю ей письмо с Кричером о том, когда получится её навестить, чтобы вместе попытаться найти следы её родителей. Кроме говорливого совёнка, Чжоу заинтересовал свиток, который я использовал в качестве его переноски, но я пообещал всё ей показать и рассказать позже, так как Снейп-сенсей уже несколько раз покашлял за дверью, намекая, что нам пора.

— Не стоит нервировать профессора, — шёпотом сказала Чжоу. — Поскорей возвращайся, Гарри. Я буду ждать.

— Конечно. Обещаю, — кивнул я.

Безымянный совёнок тоже просвистел мне что-то напутственное, и мы с сенсеем ушли через камин в его «берлогу», то есть в его дом в тупик Прядильщиков.

— Сэр, у меня никак не было времени сообщить, что родные ждут меня в Литтл-Уингинге только завтра к обеду, так что мы можем отправиться к Кибе на полторы недели, мы очень давно там не были.

— Вот как? — обрадовался сенсей. — Я сейчас соберу всё необходимое.

*

22 июля, 1996 г.

Мир Чёрных Пещер

В Чёрных пещерах мы появились, когда звёзды только начали бледнеть в свете зари первого солнца.

— Такая тишина, — сказал я, едва мы вдоволь налюбовались медленным и каким-то торжественным восходом, когда вся местная живность начала просыпаться и шевелиться. Ради этого даже не стали лететь на мётлах и, не сговариваясь, пошли пешком, тем более, что стараниями церберов от Ключа мира была вытоптана хорошая тропа.

— Чувствуешь, Гарри? — остановился сенсей и покрутил головой. — Запах…

Я тоже остановился и принюхался. В мире Чёрных пещер всегда пахло разнотравьем, но со временем видоизменённые растения заполонили некоторые участки где-то больше, где-то меньше, в зависимости от способов размножения, выровнялось и их цветение, и иногда мы оказывались в одноцветных полях, например, когда начинал цвести белый аконит, то он как будто повторял пойму реки, цвёл вдоль всех берегов. Зверобой покрывал поля жёлтым, а полынь приносила специфический запах с территорий ниже установленных нами столпов.

— И что за запах? — неуверенно спросил я.

— Пахло яблоками, ты не почувствовал? — спросил сенсей.

Я снова принюхался, к запаху разнотравья действительно примешивался очень тонкий и лёгкий аромат яблок. Как ветерок донёс откуда-то издалека. Возможно, что почуяли мы что-то только потому, что попали на восходе, ночью редко бывает ветер, а когда воздух нагревается, то переносит более сконцентрированные ароматы. Утром всегда запахи острее, а как зельевар, Снейп-сенсей обладал очень тонким обонянием, я бы и не заметил.

— Точно, яблоки… Так странно…

— Похоже на то, — приложил руку «козырьком» сенсей. — Ничего похожего на яблони не вижу. Ветер западный… Хм. Помнишь, мы когда-то посадили яблони в низине у реки за тридцатым столпом, там было достаточно сырое место, и мы очень давно там не были, возможно, что они всё же прижились?..

— Это далеко… Мы там бывали всего пару раз. Но времени у нас много. Может, проверим? — предложил я.

Мы несколько раз пытались высадить в Пещерах яблони, груши и другие фруктовые деревья, даже специально заказывали саженцы, но все они погибали. Всё же в таком тёплом климате хотелось вырастить и что-то вкусное, хотя бы яблоки, а то все крупы, овощи, фрукты и орехи приходилось приносить с собой, потому что тут были только семена растений, жёлуди эльфэуков и мясо кроликов — особо не разъешься разносолами. Да и много магических растений не только травы, например, та же волшебная рябина, из коры которой делали рябиновый отвар. Её мы несколько раз пытались приживить тут. Садили и саженцами, и ягоды закапывали, но то ли их съедали местные насекомые, то ли просто неподходящий климат, почва или место. Лещина тоже не прижилась, как и кусты чая, которые я хотел посадить, чтобы попробовать чакронакопление не только с помощью листьев эльфэука, но и с простым чаем. Тоже ничего не вышло.

Снейп-сенсей склонялся к мысли, что всё моё предыдущее разнотравье здесь разрослось из-за Ключа Мира и обработки семян кровью единорога. Да и некоторые растения мутировали почти до неузнаваемости, в основном, конечно, у всех прибавилось колючек или стали более мясистыми листья, как у каких-то полукактусов. Сенсей говорил, что из-за более сухого и жаркого климата так больше влаги сохраняется. Да и корни у нашего разнотравья стали в два-три раза длиннее, чем у привычных растений в мире волшебников. К тому же тут другие насекомые, в основном ночные, поэтому растения, которые закрывались ночами, перестали это делать, чтобы опыляться или как-то самоопыляются через ветер и шерсть кроликов, которые их едят. Я не слишком силён в ботанике. Но факт оставался фактом: мало из того, что мы пытались здесь посадить, прижилось. Только уж самые неприхотливые или те, которым требовался особый магический уход: тут они поглощали чакру-магию самостоятельно. И ни одного куста или дерева так нам и не удалось вырастить. С учётом того, что мы не могли всё время следить за посадками, даже не было точно известно, что происходило. То ли от жары погибало, то ли местные растения глушили, то ли вытаптывали церберы, то ли просто кролики съедали. Я даже как-то хотел подумать над барьером защиты, чтобы деревья успели вырасти, но потом не до того стало: мы занимались проблемой акромантулов, обучали Окуму, общались с моими фениксятами, исследовали Лес, единороги, опять же, тут появились… Да и не было времени бывать в Пещерах подолгу, проводить опыты и эксперименты. Особенно в последний год, когда я так готовился к призыву Наруто. Всё требовало внимания, а фруктовые деревья задачей первой необходимости не являлись. Больше «просто хотелось».

— Пока не обращайся в феникса, — предупредил Снейп-сенсей, — Сначала стоит поздороваться с Кибой, чувствуешь?..

— Да, — я прислушался к характерной дрожи земли от топота, а потом и увидел, как от пещер к нам несётся мой цербер вместе с парочкой относительно небольших щенков. Мелкие заливисто лаяли во все глотки и пытались нагнать своего Вожака.

— Хозяин Гарри, мистер Снейп! Давно вас не было! — притормозил рядом с нами Киба, от счастья вывалив все три языка. Щенки его догнали и путались под ногами, поскуливая от нетерпения. Когда я протянул руку к первому, то они чуть не подрались, наваливаясь друг на друга, чтобы меня обнюхать.

— По очереди, — строго сказал я. Самого ретивого «церберёнка» Киба даже потрепал за шкирку.

— Мы хотим отправиться на запад, — сказал Снейп-сенсей Кибе. — Оттуда как будто странный запах… Сходим на разведку. Посмотрим, что там.

— Там земля единорогов и их новый лес, — чуть прижал уши на правой голове Киба. — Другие деревья начали расти в речной долине. Киба и его стая теперь туда редко ходят. Только на первое озеро. Дальше их не пускает Вожак Хацуюки. Пропускают только детёнышей, если они не кусаются. Им разрешают играть и есть сладкие плоды.