Но дальше предаваться самобичеванию мне помешала размытая от скорости желтоватая клякса, которая с криком «ПАПА» влетела в меня, тем самым сбив с ног, и обхватив всеми своими конечностями.
Отойдя от шока и поднявшись, я оторвал от себя объект, который при ближайшем рассмотрении оказался — Наруко. Вот только были и отличия от того, что я помню, и большие отличия. Во-первых, возраст, так как стоящая передо мной девочка была лет шести-семи, но не узнать в ней Наруко было сложно, ибо те же голубые глаза и светлые волосы, заплетенные в два хвостика, та же улыбка а-ля «тридцать два не предел», ну и усы-полоски тоже были на положенном им месте. Но и лишних деталей тоже добавилось. К таким можно отнести лисьи ушки на макушке, прямо под цвет волос, что немаловажно, и такого же цвета два лисьих хвоста. Из всего увиденного можно сделать следующие выводы: тихо шифером шурша, у меня крыша улетела в теплые края, либо я прибью Хомяка. Вот кто во всем виноват, точно накосячил в ритуале, ибо стоящая передо мной Наруко стопудовое тому доказательство, а то, что она еще меня папой называет говорит о том… Кстати почему и с какого, надо выяснить.
— Так, мелочь, с чего это я папа?
— Я НЕ МАЛЕНЬКАЯ! — И грозно ножкой топнула, щеки надула, хвосты распушились, уши торчком.
— Ладно, Наруко, с чего…
— УРА!!! ПАПА МНЕ ИМЯ ДАЛ! УРА!!!
— Так, тише, угомонись кому говорю! — Пришлось ловить за шкирку прыгающую вокруг меня девочку.
— Прости, папа, но я так рада, что ты наконец-то пришёл. Я буду хорошей, только не уходи! — А глаза, куда там коту из Шрека, да еще ушки к голове прижаты.
— Да не ухожу я. Но с чего ты меня папой зовешь?
— Ну не мамой же звать? — У меня задергался глаз. Ведь если задуматься, мы находимся в моем внутреннем мире соединённым с печатью, которая располагается на животе, и появилась она в следствии того, что Наруко хоть и духовно вошла в меня… БЛЯЯЯЯЯ!!! Я и на звание мама тяну с такими рассуждениями. Так, не думать об этом, уж лучше соглашаемся на папу, а то эта еще до такого же додумается, а мне и возразить-то нечем. Хотя…
— Мелочь, чтобы такое утверждать, надо знать откуда дети берутся.
— А я знаю! — У меня чуть инфаркт не случился. — Мне все подробно рассказали. — Так, запускаем по новой сердце, и слушаем дальше. — Королева мне все рассказала.
Блеск! Дитё было на воспитании у моих тараканов, и столь важную тему ей объясняла королева моих тараканов. Мне уже даже страшно спрашивать, чего она еще знает, но надо.
Опрос показал следующие: моим тараканам детей доверять можно, плохому не научили, да и вообще, следили и праздно шататься по внутреннему миру не давали, а то забрела бы к лису и капец котенку, ну или точнее лисенку. Как жаловалась Наруко, королева не выпускала её объясняя это так: у тебя когти не острые, клыки маленькие, кислотой плеваться не умеешь, шкурка мягкая, да и слабенькая сама, даже вторженца на маленькие кусочки порвать не сможешь. Я, конечно же, утешил дитё, что научу чему-нибудь и будет рвать врагов на маленькие кусочки.
Насчет всего остального выходило следующие: она прекрасно понимала, что такое кунай, как им пользоваться, ну, по крайней мере на уровне хреново обученного генина, а о прочих вещах из быта, с которым должна быть знакома поглощенная мной Наруко, она тоже знала. Но вот личной информации о себе не было, хотя характер остался, вроде как, тот же.
Количество вопросов к Хомяку множилось, так что убивать его не буду… сразу: сначала расспрошу, а уже в зависимости от ответов буду думать. Но перед визитом к Хомяку нужно взглянуть на лиса, а то мало ли вдруг его на куски порвало, ведь откуда-то хвосты у Наруко взялись, да и чакрой девятихвостого вперемешку с моей от нее фонит.
Лис обнаружился на месте в клетке. Подсчет показал, что все хвосты у него на месте и лишних тоже не добавилось, да и все остальные конечности были на месте и размер не уменьшился.
Вот стоим, смотрим друг на друга, а в его взгляде так и читается: «да когда же ты сдохнешь?» — в моем ответ: «не дождёшься». Вот, стоим, переговариваемся таким вот образом, как вдруг мелочь подбегает чуть ближе к клетке, чтобы быть на виду у лиса и радостно кричит:
— МАМА!!! — Лис на такое заявление аж на задницу сел и челюсть потерял. Ну, как упоминалось раньше, от мелкой фонит его чакрой и моей собственно тоже. Посмотрев на мелкую, понял, что она просто стебется над несчастной животиной. Ведь когда я спрашивал, что королева говорила о моем жильце, та с умным видом сказала, что о стратегическом запасе провианта знает. Так девятихвостого, наверное, еще не называли.
Лис оклемался довольно быстро, всего минуту возвращал челюсть на место, и как только вернул разразился в наш адрес загибами под сто этажей, не меньше.
— Не ругайся при ребенке… дорогая! — Лис от такой заявы подавился очередной многоэтажной конструкцией.
— А почему тетя ругается, как дядя?
— У тёти, Кьюби, ПМС, вот и бесится, не обращай внимания. — Лис, видать, знал, что это такое, не зря двое предыдущих его носителей были женщинами. Конструкция полетевшая нам в спину могла претендовать на звание орбитального лифта.
Но мелкая видно не лиса, она самый настоящий тролль, всего несколькими фразами довести лиса до перманентного бешенства, видно, наследственность, так что нужно будет постараться оставить её в живых, когда буду разбираться с воздействием на себя любимого. До Хомяка добрались быстро, он уже меня встречал, а судя по морде тоже много чего хотел мне сказать и все это исключительно в матерной форме. Вот только рот он открыть не успел. Этот мелкий тролль кинулся обниматься к Хомяку с криком «МАМА». Хомяк схватился за сердце и прилег отдохнуть рядом с диваном.
— Наруко! Нельзя так пугать дядю Хому, у него сердце слабое, он всегда так сильно за мое добро переживает, удивлён, как оно у него еще работает с таким-то количеством стресса. Так что будь внимательнее. — Пока отчитывал мелкую, проводил реанимацию Хомяка.
— Ладно, больше ТАК не буду. — Вот что-то у меня такое чувство, что где-то я уже такое слышал.
Поскольку нам с Хомяком нужно было обсудить очень важные дела, при которых дитю присутствовать не стоит. Я поступил, как любой опытный и ответственный родитель, усадил дитё на диван перед артефактным зеркалом, в которое воткнул кристалл с «Ну погоди!», вручил огромную миску чипсов и бутыль пепси и убедившись, что дите залипло на последнее слово артефакторики отправился обсуждать важные дела с Хомяком.
Хомяк сразу открестился от всех косяков, то что все пошло не так, как надо, виноват неучтенный фактор, и не один. Во-первых, мы не учли, что печать с лисом крепится к душе, а не к телу — это было первым косяком, который Хомяку в авральном режиме пришлось разгребать, а то попал бы в пространство для боя я не с одной Наруко, а и Кьюби за компанию. Хомяк начал перестраивать и достраивать ритуал так, чтобы Кьюби залетел прямиком во внутренний мир, а далее в печать. Но весь гениальный план был похерен тем, что вылезла еще частица Асуры. И все бы ничего, вот только эта хреновина не полноценная душа или дух, даже не часть души в полном смысле слова, так, огрызок с несколькими чертами личности. А ритуал подразумевал борьбу между полноценными душами, и пусти Хомяк этот огрызок в пространство вместе с Наруко, тот бы попытался восстановиться за счет Наруко, да и от меня мог отхватить, ведь появления третьего действующего лица было бы большим сюрпризом. Да и настройку по переброске лиса он сбил тем, что лез из Наруко.
И выходила следующая картина: лис не долетел бы до печати и оказался бы не заперт в клетке, и стал бы хозяйничать в моем внутренним мире, начав захват моего тела, а в это время огрызок Асуры начал бы восстанавливаться за счет Наруко, да и меня, поскольку бы мне неслабо прилетело бы от действий лиса. В общем, я бы это не пережил.
Потому Хомяк в еще более авральном режиме устроил переделку и перенаправление, чтобы одну из частей этого уравнения выкинуть. Он бы с радостью вышвырнул Асуру, но он плотно прилип к Наруко, а лис наоборот, норовил выскочить, его тянула его другая часть. Так что обливаясь кровавыми слезами, он выкинул лиса, хотя кусок отчекрыжить получилось. Но пока он возился с лисом, уже пошло поглощение, а поскольку был не один объект, а полтора, да и канал для прямой заброски во внутренний мир был уже сформирован, поглощение прошло не так, как надо.
