Неужели снова придется лезть в яму и искать там ключи? Ведь он приехал к Габриэлю на машине, значит, ключи от машины и дома, по идее, у него должны были быть с собой. Бросив сумку на переднее сиденье, я вдруг увидела что-то поблескивающее на коврике.

Не может быть! Протянув руку, я достала с пола связку ключей. Ай да Петр! Ай да молодец! Хоть тут не подвел! Видимо, ключи выпали в тот момент, когда я вытаскивала его из машины.

«То, что тебе нужно, у тебя уже есть», – вспомнила я его слова, которые он сказал мне во сне. Интересненько! Может, он имел в виду ключи. По крайней мере, мне теперь не придется снова лезть в яму, и это уже радовало.

Добравшись до дома Петра Кудряшева, я нашла нужную мне квартиру и позвонила несколько раз в дверь. Убедившись, что дома никого нет, я аккуратно, стараясь не наследить, открыла замок.

Теперь мне нужно было быстро обследовать квартиру и попытаться найти триста тысяч карточного долга Петра, отдать их Тимуру, и на этом все закончится. Так, так, где бы он мог их хранить?

Я прошла в спальню, включила свет и вскрикнула!

На кровати лежала мертвая девушка, вся в крови: у неё было перерезано горло. О боже! Только этого мне не хватало. Все, надо сваливать отсюда, пока не поздно! Опять труп – не к добру это.

Я принялась судорожно протирать панель выключателя света своей рубашкой. Рано или поздно сюда придет полиция, и мне никак нельзя оставлять здесь отпечатки пальцев.

Только я собралась покинуть квартиру, как в спальне зазвонил мобильник. Мое любопытство тут же развернуло меня в обратную сторону.

Вытащив мобильник из сумки убитой, я зачем-то положила его в свою сумку и выбежала из квартиры.

Лифт поднимался этажом выше. Встретиться с кем-то из соседей мне не хотелось. Незачем им видеть мое лицо. Тут я услышала, как кто-то поднимается по лестнице – прямо засада какая-то! Я сняла туфли и на цыпочках, стараясь держаться ближе к стене, поднялась на один пролет выше и вдруг услышала знакомый голос.

– Так, открываем квартиру. Если окажут сопротивление, будем стрелять.

– Раз, два, три, – сказал другой голос.

– Тьфу ты, она и так открыта уже. Заходим.

В этот момент я выглянула вниз и увидела, как Максим и опергруппа заходят в квартиру. Вот это да! «Люся, надо сваливать!» – прошептала я сама себе под нос и рванула наверх. Поднявшись на последний этаж, я полезла по лестнице на чердак. Какой удачный день! Дверь была открыта. Пробежав по чердаку до конца дома, я спустилась вниз и оказалась в другом подъезде.

Выскочив на улицу, я, как была босиком, рванула сразу же за угол дома, к своей машине. Хорошо хоть хватило ума припарковаться в другом дворе и не светить машину.

Мое сердце бешено стучало. Телефон убитой снова зазвонил, и я вздрогнула. На экране высветилось «Инна». Отклонив ее звонок, я завела машину и поехала домой.

Пока я добиралась до дома, Инна прислала несколько текстовых сообщений в духе «Ты где, Аня?», «Анька, позвони!», «Ань, мы тебя все ищем! Ты с Петром?», «Аня, выйди на связь».

Видимо, Инна была лучшей подругой убитой. Остановившись на заправке, я записала номер телефона Инны, затем положила мобильник Анны в черный пластиковый пакет и, разбив его вдребезги, выбросила в мусорный бак. Завтра обязательно нужно будет позвонить Инне и договориться с ней о встрече. Может быть, она поможет внести какую-то ясность!

Дома я решила выпить чего-нибудь покрепче и принять расслабляющую ванну. Максим все еще был на выезде, это понятно: теперь он будет расследовать убийство Анны.

Забравшись в ванну с горячей водой и пеной, я медленно отмокала в ней и наслаждалась тишиной.

Внезапно в ванную вошел Петр.

– Ты что, издеваешься? – хлопнула я себя ладонью по лбу. – Это уже слишком!

– Я пришел поздороваться. Ты сегодня приходила ко мне, но так быстро ушла! Мне было одиноко.

– Петр, если ты хочешь, чтобы меня начало пожирать чувство жалости и мучила совесть, то у тебя ничего не получится.

– Ты красивая! – провел он рукой по воде, и вода окрасилась в черный цвет.

– Ты что такой грязный? – скривилась я. – Дай я помоюсь, а потом, так и быть, ты можешь воспользоваться моей ванной.

– Ты же оставила меня в грязной яме под дождем. Ты что, забыла?

– Тебя забудешь. Кто такая Анна? Ты знаешь, что она убита в твоей квартире?

– Знаю.

– Кто ее убил? – посмотрела я на Петра, а он лишь молчал в ответ.

– Ну? – упорствовала я, но мой гость начал постепенно исчезать. – Это сделал ты? Куда ты пошел? Почему ты всегда сваливаешь в тот момент, когда мне нужны ответы? – закричала я на него, а он продолжал исчезать в какой-то странной дымке.

– Вернись немедленно! – попыталась схватить его я и тут же получила легкую пощечину.

– Люська, ты чего? – на меня смотрел Макс, которого я крепко держала за полицейскую форму. – Напилась, что ли, уже? Я домой захожу – слышу крик, плеск воды в ванной. Забегаю: ты тут сидишь, глаза на стену таращишь.

– Прости, привиделось что-то, – отпустила его я.

– А что вода такая грязная? – удивился Макс.

– Упала опять в грязь, вся вымазалась.

– Ты что-то часто стала падать. С тобой все в порядке?

– Не знаю. Плохо сплю в последнее время, – спустив воду, я включила душ.

– Я скучал.

– Так снимай свою рабочую форму и присоединяйся ко мне, – пригласила я его к себе в душ, и он не заставил себя долго ждать.

Жадно целуя меня, он ласкал мою грудь и прижимал меня к себе. Я окончательно расслабилась и, позабыв обо всем, что произошло сегодня, отдалась ему с наслаждением.

– Нет, ну ты представляешь? Шея была перерезана, прямо можно сказать, профессионально! – рассказывал мне Максим, сидя на кухонном стуле. – Кровищи просто немерено. Где искать убийцу, пока ума не приложу. Ребята до сих пор соседей опрашивают. Надеемся, что хоть кто-нибудь хоть что-нибудь слышал!

– Ну а подозрения какие-то уже есть? – вытащила я из пачки ментоловую сигарету и прикурила. Мне было очень важно знать теперь все по этому делу. Но выяснять надо осторожно, чтобы у Макса не возникло никаких подозрений. Господи, надеюсь, я стерла все свои отпечатки пальцев в этой квартире и нигде не наследила, особенно когда доставала телефон из сумки Анны. Макс прав: крови там было столько, что любого нормального человека, наверное, стошнило бы.

Но, как выяснилось после пары разговоров с Петром, я не совсем нормальная, именно поэтому, видимо, я стойко переносила присутствие трупов в моей жизни.

– Личность убитой уже установлена, и мы проверяем всех ее знакомых.

– Как вы в принципе нашли ее в этой квартире?

– Да мать ее пришла в отделение, говорит: «Найдите мою дочь». Заявление о признании без вести пропавшей мы приняли, только искать не хотели. В восьмидесяти процентах случаев люди сами возвращаются домой в первые дни, после того как они пропали. Ну, мало ли: она загуляла с кем-то или с друзьями уехала куда-нибудь за город, а родителям сказать забыла. Но мать ее оказалось женщиной настырной. Уходить не хотела никуда, добралась до кабинета начальника.

– Ты имеешь в виду – твоего кабинета?

– Ну да. А я отказать не смог.

– Добрая душа! – только и смогла вымолвить я.

Уж лучше бы он отказал: тогда я еще вернулась бы туда и денежки поискала, которые на меня в виде долга повесил Тимур. Но – увы! – теперь, скорее всего, квартира опечатана и там дежурит полиция. Так что это вариант обломался.

– Ну вот как человеку не помочь? Сидит рыдает. Говорит, дочка у нее одна – единственная, встречается с парнем, который темными делами промышляет. Установили личность парня и решили проверить его квартиру. А там, видишь, что он учудил! Прирезал свою любимую и свалил куда-то!

– Все-таки подозреваемый есть.

– Так всегда, во всех бытовых преступлениях. Первые, кого подозревают, – это близкие люди. Мужья, жены, дети, родственники.