— Ему плевать на сына, — снова возразил Арон.

— Тебе-то откуда знать?!

— Я все знаю об этом лисе. Его и отправили к нам только потому, что в случае чего не жалко будет потерять. Лиопо отлично знает, что будет с сыном, если они нарушат мирный договор. И все равно отправил его.

— Даже если так, у нашей стороны другие обязанности, в которые входит опека и уход за Мегуми.

— Опека вовсе не подразумевает, что он не может стать моим любовником.

— Ты его хоть по имени называешь?! — скривился Роржи, устав домысливать, о ком говорит друг. За весь вечер, после того, как он рассказал, что сотворил с лисом, Арон так и не назвал его имени.

— Мне все равно как его зовут, — отмахнулся мужчина и, встав из-за стола, налил себе еще вина в кубок.

— Н-да, чтобы трахать, имени знать не обязательно, так получается?

— Хватит! — рыкнул Арон. — Иди к себе. Надоел со своими нравоучениями, ты мне не мать.

— И слава богам. Я бы такого сына, как ты, еще в колыбели придушил.

— Пошел вон! — рявкнул Арон в уже закрывшуюся дверь, Роржи же в ответ только расхохотался, и его смех гулом прошелся по коридору.

***

Мегуми стал избегать Арона, все еще отчетливо помня, что он с ним сотворил. И хоть отвращения он не испытывал, страх все же оставался. И теперь он не знал, как исполнить приказ отца. Как позволить столь грубому человеку насиловать себя?!

Тем не менее его жизнь в замке волков продолжалась. Он не стал затворником и продолжал посещать библиотеку и сад. Так же прогуливался по главным залам и наблюдал за проводимыми работами перед коронацией. Довольно часто он видел презрение и злость на лицах волков, будь то слуга или же стражник, впрочем большее позволяли себе только придворные. Но женщины всегда оставались женщинами, и многие из них восхищались чужаком, его красотой и чувством собственного достоинства. На прогулку лис больше не просился, опасаясь, что Арон вновь будет его сопровождать. Потому наслаждался лишь уединением в саду, стараясь посещать его ближе к вечеру, когда столкнуться с принцем было меньше всего шансов.

Арон, дабы забыть о своем нездоровом влечении к пленнику, отдался работе, загружая себя настолько, насколько только было возможно. И пусть он уставал достаточно, чтобы прийти в спальню и отключиться до утра, его продолжали преследовать сны с участием Мегуми. Постепенно его бесполый облик принял очертания юноши, и альфа стал полностью отдавать себе отчет в том, что желает мужчину другого вида. И с этим необходимо было что-то делать.

Его высочество тоже прогуливался этим днем по коридорам, отмечая, как преображается замок перед коронацией. Потому он видел, как Мегуми прошелся вдоль ряда со статуями и вошел в коридор, ведущий к саду. Арона он не видел, потому не мог знать, что волк последовал за ним.

Оказавшись в саду, Мегуми прошелся по его периметру, потрогал кончиками пальцев нежные бутоны цветов и только потом присел на скамейку. Прикрыв глаза, подумал о доме. Ностальгия тут же овладела им. Он хотел в родные края, где бескрайние леса и озера, где небо намного ярче и буквально ослепляло своей синевой. Где дождь не шел три дня в неделю, а облака не скрывали тепла солнца.

Тень, скользнув по юноше, исчезла. Буквально нутром Мегуми почувствовал, как Арон присел рядом. Но в этот раз юноша не произнес привычное “добрый день”.

Сердце в испуге замерло на миг, ладони похолодели.

Зачем он пришел?

— Не игнорируй меня. Мы и так достаточно долго не виделись, — проговорил Арон, откинувшись на спинку скамейки.

— Я не игнорирую вас, ваше высочество, — отозвался юноша, открывая глаза и устремляя взор на розовый куст за фонтаном.

— Знаю, что напугал тебя тогда и причинил боль, — выпрямляясь и садясь вполоборота к лису, проговорил Арон. Когда Мегуми был рядом, он просто физически не имел сил не смотреть на него. Глаза сами искали его, цеплялись за его прекрасный и утонченный облик.

— Я рад, что вы это осознаете, и искренне надеюсь, что больше подобного недоразумения не произойдет, — как можно спокойнее проговорил Мегуми, чувствуя взгляд карих глаз на себе и не имея сил посмотреть в ответ.

— Ты не понимаешь, — сжав руки в кулаки, прошипел Арон, зная, что дать подобное обещание не сможет. — Я хочу тебя! И очень сильно! Но не желаю причинять боль, поэтому просто покорись мне.

Почему всегда от Мегуми кому-то что-то нужно? Почему он, при своем положении, обязан кому-то подчиняться только потому, что этот человек выше на одну ступень?

Не произнеся и слова, Мегуми поднялся на ноги, сделав два шага, развернулся лицом к волку и наконец-то посмотрел на него. Так же молча он развязал пояс на платье, и спустя секунду тот бесшумно лег вокруг ног Мегуми. Чуть позже за поясом последовало и само платье, еще миг — и к его ногам упало нижнее платье, из белого и тонкого хлопка. Больше, кроме браслетов и колец, на юноше ничего не оставалось.

Мегуми с неким вызовом смотрел в карие глаза, предполагая увидеть в них осознание или отвращение, неважно, что именно. Только бы не просыпающееся желание.

— Подойди, — жадно разглядывая тело лиса, приказал Арон. От вида стройного, с плавными изгибами тела в горле пересохло, а в паху запульсировало. Даже вид рыжих курчавых волос и мужского достоинства внизу живота лиса не остановил мужчину.

Мегуми приблизился к нему, глядя сверху вниз, ожидая, когда же до Арона дойдет, и он остановится наконец. Но текли секунды, а ничего не менялось. Не так, как хотел Мегуми.

Арон, протянув руку, накрыл ладонью бедро юноши и повел вверх, отмечая шелковистость кожи и ее тепло. Уже в следующий миг мужчина схватил юношу и усадил на свои колени, пальцами почти до синяков впиваясь в его чувствительную светлую кожу. И впервые за долгое время он вновь с еще большей жадностью своим ртом припал к его черным губам.

Продолжая целовать лиса, ладонями волк скользнул по его гибкому стройному телу, изучая каждый миллиметр. Когда целоваться стало тяжело и потребовался глоток воздуха, Арон разорвал поцелуй. Но сделав всего один вдох, прижался губами к нежной коже на шее юноши. Пальцы, достигнув сосков, сжали их, сорвав с губ лиса тихий стон. Когда же рот волка подобрался к заветным коричневым вершинкам, его руки скользнули дальше исследовать прелестное тело. Арон гладил спину лисицы, чувствуя, как иногда пушистый хвост Мегуми задевал его руку. Видимо, парень достаточно сильно нервничал. К тому же Мегуми не знал, куда деть руки, потому они просто висели вдоль тела, которое уже начало отзываться на ласки волка.

Арон же, проведя ладонью по одному плечу юноши, скользнул вниз по его руке, переплетя на миг свои пальцы с черными пальцами молодого человека, поднял его руку и закинул себе на плечо, давая дозволение обнять себя. Второй рукой Мегуми уже сам обвил шею Арона, остро ощущая каждое его прикосновение. В голове уже не осталось мыслей о том, что он совсем это не хотел, или что ему просто пришлось подчиниться. Все лисье существо охватило желание, и уже совсем скоро тереться своей восставшей плотью об одежду мужчины стало недостаточно. Но Арон и сам уже спешил, потому что все горело, хотелось как можно скорее очутиться в трепетной тесноте лисьего тела.

Коснувшись пальцами губ Мегуми, Арон надавил, давая понять, чего он хочет.

— Оближи, — приказал он, прикусив спустя миг тонкую кожу на шее молодого человека.

Мегуми не сдержал стон и на секунду прикусил пальцы волка, но после сразу же начал облизывать их, как и приказали. Он впервые подчинялся, и ему это нравилось. Его приводило в восторг то, что другой, более сильный самец управлял им, и главное, дарил наслаждение.

— Приподнимись, — приказал Арон и тут же ощутил, как лис исполнил его приказ и его окаменевшая плоть уткнулась в грудь волка. Однако это вновь не вызвало никакого отвращения.

Посчитав, что Мегуми уже достаточно смочил в слюне его пальцы, Арон отнял руку и скользнул ею между ног лиса, аккуратно коснувшись тугого колечка мышц между его ягодиц. Мегуми вздрогнул и пальцами сильнее впился в плечи Арона.