– Хорошо, дорогой.

Когда Март переоделся и вышел из дома, автомобиль стоял у подъезда. Двери открылись автоматически, как только хозяин переступил порог. Март погладил по щеке Лаллу, провожавшую его.

– Не скучай, милая, – прошептал он.

Искусственная женщина молча улыбнулась. В глубине ее глаз грустно просияли диоды.

Это была удачная настройка, и тоже не с первого раза. Первое время Лалла давала какие-то нелепые ответы, вроде «конечно, не буду» или «и не подумаю». Как-то она даже брякнула «заметано», но это был явный сбой: нахваталась глупостей где-то на программном форуме, где машины делятся настройками.

В итоге Март прямо объяснил роботу, как она должна поступать: молчать и скромно улыбаться. А подсвечивать глаза огоньками программа догадалась сама. Удачно получилось.

Март расчувствовался и чмокнул ее в щечку. А потом решительно сел в автомобиль.

Машина плавно тронулась. Автопилот показал на экране схему маршрута. Март не обратил на это никакого внимания, раскрывая книгу. В дороге он любил читать, и именно бумажные книги. Хороший учитель, по его мнению, должен быть старомоден.

Через несколько секунд, как машина отъехала, Март, повинуясь внезапному порыву, оторвался от книги и оглянулся, чтобы посмотреть в заднее стекло. Он увидел Лаллу, застывшую, как истукан, в дверном проеме. Лицо ее стало холодным и пустым, словно из глаз вынули мысль. Постояв немного, Лалла несколько угловато развернулась и вошла в дом.

«Как неживая, честное слово, – отметил Март. – Надо настроить, чтобы рукой махала. Да, точно: так будет хорошо».

Он вернулся к книге. Впереди около двадцати-тридцати минут приятной поездки до КПП социального квартала. В лицо Марту дул прохладный ветерок, точно как он любил: мягко и ненавязчиво. Это одна из настроек микроклимата автомобиля. В салоне все отрегулировано под Марта. Например, ноги можно вытянуть и положить на подставку именно на той высоте, которая ему максимально удобна.

Но в дороге что-то мешало Марту сосредоточиться на чтении.

Он захлопнул книгу. Чужие мысли не шли в голову, потому что приближался тот самый момент, когда он вызовет Дмитрия в учительский кабинет и сообщит новость. Каким же восхитительным будет это мгновение!

Наверное, сначала мальчик не поверит. Какое-то время ему понадобится, чтобы осознать: все взаправду. А потом…

Потом будет взрыв радости. Такой силы, что звезды посыпались бы с неба, будь это ночь.

А Март будет стоять, смотреть в сияющие глаза ученика и сдержанно улыбаться. Учителю надо держать лицо.

Хотя чужое веселье – заразная штука.

Машина подкатила к парковке одновременно с черным джипом, стилизованным под военный «хаммер» XX века. Это был автомобиль Бориса Велитова, позывной «Рэмбо», военного эксперта, специалиста по охране и безопасности.

Обе машины остановились рядом.

Март вышел. Борис-Рэмбо (бывший военный любил, когда люди при обращении к нему называли его армейский позывной) уже стоял рядом – выскочил из своего джипа раньше. Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Привет, – с улыбкой сказал Март, – будешь сегодня меня спасать?

– Разве это обязательно?

– Именно так в твоем контракте записано. Или вас в военных училищах читать не учат?

– Ну почему мне всегда приходится спасать шкуры долбаных интелей, а?!

– Потому что такова твоя долбаная карма, друг. – Март хлопнул его по плечу, и мужчины рассмеялись.

Они давно сработались. Март легко поддерживал манеру разговора Бориса-Рэмбо, в чем-то она ему даже нравилась. В любом случае он считал, что с человеком по возможности надо общаться в привычном тому стиле: это облегчает взаимопонимание.

Правда, у Бориса-Рэмбо трудно было определить, насколько грубовато-беззлобная манера с шутками-подначками была в него встроена, так сказать, как базовая настройка (Март поймал себя на мысли, что о человеческих качествах рассуждает в тех же терминах, что о программах робота, и внутренне усмехнулся). А насколько являлась игрой, частью имиджа.

Во внешнем виде Борис-Рэмбо старался особенно подчеркивать свою солдатскую сущность. В этом ему помогала природа: он был невысокого роста и широкоплеч. Фигура выдавала человека, выросшего в социальном квартале. На нем практически всегда были армейские камуфлированные штаны с широким ремнем. На ремне висел охотничий нож.

Поскольку погода стояла теплая, то форму дополняли только зеленая футболка с обрезанными рукавами и бандана. С предплечья грозно поглядывал Джон Рэмбо, голый по пояс и с пулеметом наперевес. «Живая» татуировка.

Специалист по безопасности должен выглядеть отпетым воякой, тогда у клиентов больше доверия.

Никто не нанимает интелей для прогулок по опасным кварталам.

Хотя удивительно, что, несмотря на свое грубое воспитание, полученное в социальном квартале и военной школе, Борис где-то подхватил как минимум одно интеллигентное увлечение: полюбил древние фильмы.

– Как Одри? – спросил Март, когда они подошли к «хаммеру» Бориса-Рэмбо.

– Скачал ей новое приложение, – ответил Борис, щелчком пальцев дистанционно открывая багажник «хаммера». – Крик гагары. Это потрясающе. Слышал когда-нибудь?

Из багажника вылетели два дрона-охранника, которые должны были лететь рядом с машиной в пути по социальному кварталу.

– Гагар? – Март пожал плечами. – Нет.

– Ну, их-то как раз не обязательно. А вот когда девушка кричит, словно в небо рвется, это, я тебе скажу, что-то!

Март с трудом мог представить Одри, кричащую в постели птицей.

– Зачем наводить тюнинг? – Март почувствовал, что расстроен за Одри. – Ты относишься к ней как к гаджету.

– А кто она?

– Ты не догадываешься?

– Ха-ха, да ты же молодожен! – Борис рассмеялся и хлопнул Марта по плечу. – Прости, забыл, что у тебя медовый месяц.

Март промолчал.

– Ну что, садись. – Борис-Рэмбо взмахом руки дистанционно открыл перед Мартом дверь боевой машины. – Пора ехать.

По территории социального квартала они всегда передвигались на оборудованном системами защиты автомобиле Бориса-Рэмбо. Снаружи автомобиль выглядел воинственно, но внутри поддерживалась атмосфера вечеринки: неоновая дымка, мигающие огни, поющий мини-бар. Это тоже было частью рабочего имиджа Бориса-Рэмбо.

Броневик миновал контрольно-пропускной пункт социального квартала и заехал за стену, отгораживавшую унылую зону от большой земли. До школы они ехали минут пять-семь – она находилась недалеко от стены.

Март под охраной Бориса и дронов прошел в свой кабинет.

Ободранные коридоры заполнены пестрой толпой школяров. Их глаза не давали ни на секунду забыть, что Март здесь пришелец. Чужак из чужаков.

А чужакам в квартале веры нет.

«Шли бы учиться, ребятки. Нечего без толку по коридорам шарахаться». – Март подошел к своему офису, отделенному от общего школьного пространства серебристой стеной.

Борис-Рэмбо и дроны остались в приемной. Охранник тут же плюхнулся на кожаный диван и включил фильм на телестене напротив. А перед Мартом мягко раздвинулись двери рабочего кабинета.

– Я здесь! – повелительно произнес Март, стремительно войдя в кабинет. – Позови Дмитрия.

Приказ предназначался электронному школьному секретарю – программе для учителей, пронизывавшей все школьные стены.

– И выведи данные по последней школьной олимпиаде сочинений.

Кабинет был просторным, но напоминал пустую морозильную камеру. Стены и потолок блестели серебристым металликом, под ногами лежал белый пол. Никакой лишней мебели. Подчеркнутый минимализм.

В центре стоял рабочий стол, над которым сейчас поднимался прозрачный сенсорный экран с бегущими строчками. Туда закачивались сочинения учеников, и экран принимал удобный для Марта угол.

При необходимости голографические проекторы могли создать здесь какую угодно обстановку. Берег моря. Лесная полянка. Горная пещера. Да хоть марсианский пейзаж.

Но все это было бы только иллюзией. В реальности в кабинете существовали только стол, два кресла и книжный шкаф.