Ему там было не место, но ничьих подозрений сей факт не вызвал и внимания не привлёк. Мысленно порадовавшись, Сергей толкнул дверь… если Набабкина нет или он не один, ничего не выйдет. Но первое, что увидел Сергей, было удивлённое лицо Кирилла: его здесь не ждали и сюрприз удался сполна. Значит, это судьба. Что именно и как он будет делать, Паршивлюк решил по дороге. Такое практиковалось в футбольных школах, иногда… против особо ненавистных всем персонажей. Сергею даже доводилось принимать участие, правда, в качестве помощника. Обычно это делает не один человек, а трое-четверо как минимум, но помощников искать некогда и всё будет не совсем по правилам.

Не представляющий, что именно его ждёт, Набабкин, не чувствуя опасности, выжидательно смотрел на него. Видимо, этому хлыщу удалось избежать знакомства с суровой изнанкой жизни команды, он всегда был чужаком, сам по себе держался, и в армии гадёныш не служил, иначе напрягся бы. Даже не попытался закрыться или, тем более, ударить первым, хотя это его шанс… был. Сохраняя зрительный контакт, Сергей подошёл и, не меняясь в лице, ударил. Куда и как именно надо бить, он прекрасно знал, спасибо не вполне благополучной компании времён юности. Чуть ниже центра груди, по-научному это называется в солнечное сплетение, а по-простому под дых. Сергею доводилось пропустить такой удар, ощущения врезались в память на всю жизнь не хуже первого секса. Не можешь ни вдохнуть, ни выдохнуть, ноги подкашиваются сами собой и некоторое время ничего не соображаешь, кроме того, что тебе пришёл пиздец. Слишком сильный удар под дых может убить или покалечить, от удара умеренной силы с пострадавшим ничего не будет, но на некоторое время он весь твой.

Кирилл Набабкин, захлебнувшись сдавленным вскриком, согнулся пополам и осел на пол, спесь с него слетела целиком и полностью. Сергей выждал пару секунд: если удар оказался слишком силен, придётся звать медиков, убийство в его планы не входило. Но, к счастью, осечки не произошло — хотя лицо армейца побледнело и перекосилось от боли и нехватки воздуха, дышать, пусть и с трудом, он мог. Минут через десять-пятнадцать восстановится. На этом можно было поставить точку и уйти, но охватившее Сергея страстное желание выместить накопившуюся злость и излить физическую агрессию оказалось слишком сильным, как разогнавшийся гружёный состав. Остановить такую махину мгновенно и без тормозного пути невозможно даже при желании, а он и не хотел пока жать на тормоз.

— Один гол ты пропустил, — пробормотал вслух Паршивлюк, почти без усилия поднимая обмякшее тело. Набабкин его явно не слышал и не понимал, что происходит, глотая ртом воздух. — А теперь дубль.

Протащив поверженного врага, как мешок, Сергей прислонил его к столу и с силой прижался к нему грудью, небрежно смахнув на пол бутылки с водой. Это был не садизм, а необходимость, ибо ноги не держали Кирилла совершенно, норовя подогнуться или разъехаться в стороны. Жёсткое соприкосновение лбом и носом с твёрдой поверхностью и усилившиеся из-за этого проблемы с дыханием заставили гадёныша слабо застонать.

— Ничего, не помрёшь… девочка.

Вообще по правилам это делается не так. Наказываемого держат трое или четверо, предварительно могут и побить, конечно, но не до бессознательного состояния. Важно, чтобы он всё полностью понимал и чувствовал, иначе не интересно. Кто-то один пристраивается сзади и лишает петушка невинности, распечатывает ему задницу, проще говоря. Опускаемый, естественно, извивается и орёт надо слышать как. А поскольку речь о действительно мерзких гнидах, то это звучит словно музыка. Одно удовольствие слушать, когда они визжат, как сучки. Правда, Сергею было непонятно одно — а как исполнители вдохновляют себя на такой секс: у них же встаёт, и хорошо. Сам он только раз был помощником в расправе и никакого сексуального возбуждения от зрелища не испытал, лишь моральное удовлетворение, злорадство… и ещё немного страшно было, что придёт кто-то из старших.

Но, как оказалось, ощущение власти и превосходства, возможность дать выход агрессии и худшим своим чувствам возбуждают сами по себе, ничуть не хуже картинок с порносайтов. Представлять их не понадобилось. Сняв форменные синие шорты и трусы с по-прежнему не реагирующей жертвы — Кирилл только слабо дёрнулся — Сергей почувствовал, что член должным образом отвердел и упёрся в ширинку. Он уже пробовал такой вид секса, правда, только с девочками, оно имело свои плюсы. И предполагало наличие смазки, специальной или хоть какой-нибудь. Парни, трахнувшие доносчика в спортшколе, обошлись смачным плевком, но Сергей настолько крутым себя не ощущал. Поэтому был очень рад увидеть на ближайшем шкафчике тюбик крема для рук.

И всё оказалось гораздо проще, чем он опасался. Отлично понимавшие, что их ждёт, наказываемые всячески зажимались, что делало процесс намного болезненнее, причём обоюдно. Но так как ещё не пришедший в себя Кирилл был совершенно расслаблен, Сергей даже зажмурился и судорожно вздохнул от невольного удовольствия. Дико странно, но, наверное, это то же самое, что подрочить. Есть воздействие, есть эффект. А не он педик.

Набабкину же ощущение инородного тела в пятой точке помогло выйти из сумрака и начать осознавать происходящее. Он наконец стал дёргаться и даже смог невнятно обозвать Паршивлюка гандоном и пидорасом.

— Ну, это скорее ты, если по ситуации. — То, что этот неудачник очнулся, очень хорошо, на самом деле, значит, урок усвоит и больше так не будет. Ещё сильнее прижав Набабкина к столу, Сергей стал двигаться быстрее и глубже, скорее инстинктивно, чем осознанно желая причинить боль. Хотя так и надо этому козлу, поглубже засадить, чтобы мало не показалось.

— Нравится? Больше не будешь вести себя, как сволочь, на поле. — Хотя услышал его Кирилл или нет, непонятно, он перестал обзываться и довольно громко взвыл… а вот это нехорошо, могут и услышать. — Ты бы не орал, ведь придёт кто-нибудь.

Похоже, Кирилл Набабкин его всё-таки слышал и никак не хотел такого исхода, потому что тут же замолчал, наверняка прикусив губы.

Наказание можно было считать законченным и достаточным, но Сергей отошёл от реальности и продолжал трахаться для удовольствия, не желая останавливаться. В этом уже было что-то неправильное, сбившее градус торжества справедливости. Всё шло само собой, бездумно, по-животному. Для достижения давно желанной разрядки хватило нескольких энергичных движений. Спасибо, Рита, если бы не ты, ничего, возможно, и не было бы.

Горячая волна почти до боли острого удовольствия, прокатившаяся от пальцев ног до затылка, лишила сил и оставшегося агрессивного запала. Сергей почувствовал себя не лучше побеждённого противника. На душе стремительно становилось мутно и даже пакостно, захотелось сбежать отсюда и начать приучать себя к мысли, что это было лишь дурным сном.

— Ну, ты вставай давай, хорош валяться, скоро ваши придут, — стараясь окончательно не выйти из роли, пробормотал Паршивлюк, голос его звучал совсем не издевательски, а скорее с невольно проскользнувшими извиняющимися нотками.

И штаны надень — хотел добавить он, но вместо этого быстрым движением сделал это сам, стараясь не смотреть на дело своих рук, и выбежал за дверь, чуть не споткнувшись о порог.

***

Маргарита Паршивлюк испытала в этот вечер два чувства, причём одно из них было намного сильнее другого. Разочарование и некоторое облегчение. Облегчение, потому что Сергей забыл про недавнюю ссору и был настроен мирно, ни малейшего раздражения и желания выяснять отношения — Рита опасалась, что всерьёз задела его вчера. И разочарование, потому что страстно (а нередко и агрессивно) желавший послематчевого лечебного секса супруг на этот раз был бесстрастен, как буддистский монах. Нет, монах не слишком удачное сравнение, ибо он пришёл слегка выпившим, что не только не свойственно буддистским монахам, но и крайне необычно для самого Паршивлюка. Молча обнял её, поцеловал в лоб, на несколько минут прижал к себе и удерживал, гладя по волосам, сказал, что очень любит. Потом пару минут потискал Анечку и лёг спать.