– А как к твоему бегству отнесся Андрей? Он взрослый парень и, в отличие от Нади, которой можно соврать про ночные репетиции, все понимает.

– Вот именно. Андрей меня понимает, – с нажимом произнесла Ксения, – и не осуждает. Люба, ты беги, автобус действительно скоро уедет. А за меня не волнуйся.

На прощание Люба чмокнула ее в щеку и, обернувшись у двери, сказала:

– Все наладится, вот увидишь.

– Я знаю. Я всегда верю в лучшее. Так жить проще.

Глава 2

Время приближалось к полуночи, но Даша старалась не поддаваться усталости и не прислушиваться к умиротворяющему стуку дождя за окном. Она сидела в кресле и честно пыталась учить теорию вероятностей, пока не заметила, что в пятый раз перечитывает один и тот же абзац, но не запоминает ни слова. Девушка отложила тетрадь и потерла уставшие глаза. Её взгляд задержался на обоях – там виднелась размазанная синяя линия. Похоже, Даша случайно задела обои ручкой. Она тут же схватила резинку и стала судорожно оттирать чернила – не дай Бог, хозяйка квартиры заметит, крику будет!

Даша снимала эту квартиру у пенсионерки Людмилы Эдуардовны Хмелиной. Хозяйка здесь не жила, но приходила раз в месяц за деньгами, а иногда являлась без предупреждения, чтобы посмотреть, поддерживает ли Даша порядок в её отсутствие. Квартирка маленькая, но уютная, а главное – в шаге от метро.

Даше Арсентьевой было девятнадцать лет и она училась на экономиста в Московском финансово-юридическом университете. После учебы девушка три дня в неделю подрабатывала официанткой, а в другие дни служила в театре, где была занята в маленькой роли в одном-единственном спектакле. Но Даша и этому радовалась – она же работает со знаменитостями! Для девушки без актерского образования и опыта большая удача – попасть в коллектив профессионалов. Причиной ее везения стала катастрофическая нехватка актеров. Профессионалы, жаждущие денег и славы, не хотели идти в новый театр и сутками трудиться за гроши, а руководство театра с ног сбилось, чтобы найти артистов, согласных на эти условия. В итоге, когда уже все сроки горели, инвесторы рвали и метали, а на отчаявшегося режиссера было страшно смотреть, кто-то высказал идею: за хорошие деньги привлечь в театр трех профессионалов, засветившихся на экране, а остальных людей набрать завтра же – вот кто придет, тех и брать.

Так Даша оказалась в театре «Калейдоскоп». Она пришла на прослушивание и сразу понравилась режиссеру. Она была кроткой, но в то же время открытой; не профессиональной, но артистичной; не амбициозной, но живущей мечтами о сцене, а главное – Даша согласилась работать за копейки, лишь бы взяли в театр.

Даша приехала поступать в Москву, когда ей исполнилось семнадцать лет. Она подала документы в четыре театральных вуза и в один финансово-юридический. В последний – по настоянию родителей. Родители и младший брат Дарьи остались в Нижнем Новгороде. Девушка навещала их по праздникам и выходным.

Юная мечтательница и мысли не допускала, что может не поступить в театральный институт. Она уже видела себя студенткой ВГИКа или ГИТИСа, представляла однокурсников и преподавателей, которых покорит своим талантом. Но этим мечтам не суждено было осуществиться. На вступительные испытания приезжают тысячи девушек и юношей со всей России, а заветных мест всего около двадцати. Дарья не прошла даже во второй тур и, чтобы не остаться без высшего образования, согласилась учиться на экономиста, как советовали родители. Втайне она по-прежнему лелеяла мечту о сцене и решила, что актриса с дипломом экономиста – тоже неплохо. Пожалуй, даже солидно.

Работа в «Калейдоскопе» развеяла иллюзии и сказочное представление о театре. Даша быстро поняла, что театр, который преподносится зрителю, и театр, в котором служит артист – это два разных мира. Зрителю театр видится волшебным местом, где легко происходит перевоплощение из одного образа в другой. Кажется, артист только и делает, что купается в овациях, а коллеги – его любящая семья.

С первого дня Даша уяснила, что за кулисами каждый сам за себя или за того, кто поможет в борьбе за лучшую роль и место под солнцем. Это не значит, что артисты плохие люди, просто у них эмоции проявляются сильнее, чем, скажем, у финансистов, инженеров или врачей. В артисте бурлит неуемная энергия, требующая выхода, иначе человек чувствует себя несчастным. Каждый артист жаждет внимания, мечтает завоевать зрителя и стать популярным, это естественное желание. Но в погоне за славой артист теряет свое «я», становится кем-то другим и отнюдь не счастливым. За кулисами проявляются худшие черты характера: ревность, зависть, мстительность. Закулисье изобличает пороки… или съедает за великолепное, никем не раскрытое притворство.

***

Было далеко за полночь, когда Ксения Лаврова повернула в двери ключ и на цыпочках вошла в темную прихожую. Женщина бесшумно сняла сапоги, повесила пальто в шкаф и заметила сына – он сидел в углу коридора и читал при свете торшера. Его черные волосы были взъерошены, брови нахмурены, глаза покраснели от напряжения. Ксения подумала, что сейчас Андрей поразительно похож на отца и плечи ссутулены, будто он не двадцатилетний юноша, а сорокалетний мужчина.

– Привет.

Андрей отложил учебник по архитектурному проектированию и подошел к матери.

– Почему ты не спишь?

– А почему ты так поздно?

Ксения что-то невнятно пробормотала и отвела взгляд.

– Отец давно уехал, могла не сидеть в гримерке лишние три часа, – парень печально улыбнулся. – Пойдем в кухню. Я приготовил рагу и, между прочим, дважды разогревал, чтобы к твоему приходу ужин остался теплым.

– Ты приготовил рагу? – удивленно переспросила Ксения.

– Вообще-то мне Надя помогла, – признался Андрей. – Хотели порадовать тебя чем-нибудь вкусным.

– Кстати, где она?

– Мам, ты чего? Уже половина второго, Надя давно спит!

Они зашли в кухню, и Ксения подняла крышку сковороды. Рагу выглядело аппетитно, правда, дети забыли добавить в блюдо кабачки. А может, не догадались поискать их на балконе.

– Надя спит, а ты почему не ложишься? – спросила Ксения, накладывая в тарелку еду. – Тебе завтра не к первой паре?

– К первой, – подтвердил Андрей.– Но я взрослый и ответственный человек, в отличие от Нади могу встать, когда нужно.

Ксения подавила улыбку. Она вспомнила, как неделю назад этот взрослый и ответственный человек отказывался вставать к третьей паре.

– Расскажи хоть, чем занимались без меня.

– Сначала с отцом проверили Надины уроки, потом смотрели… Извини! – спохватился юноша. – Наверное, тебе неинтересно слушать об отце?

Ксения отвела взгляд, притворившись, будто рассматривает на чашке облезший рисунок.

– Интересно, но не всегда приятно. Рагу вкусное, – сказала женщина, чтобы сменить тему. – Вы с Надей потрудились на славу. Возьму-ка я добавку.

– Мы старались. А как прошел твой день?

Ксения пожала плечами и, сделав глоток теплого чая, ответила:

– Ничего особенного. Все как обычно.

– Репетиция, спектакль, поклонники, цветы – ничего необычного, – шутливым тоном произнес Андрей. – Всего лишь обычный день из жизни знаменитой актрисы. Миллионы людей мечтают жить так же, а у нее – обычный день!

Ксения засмеялась.

– Сынок, ты преувеличиваешь. Я не настолько знаменита и к славе никогда не стремилась. Я просто занимаюсь любимым делом.

– Знаю, мама. Если бы ты стремилась к славе, то покорила бы Голливуд еще двадцать лет назад. Но ты выбрала семью и театральные подмостки.

– И ни разу об этом не пожалела.

– Даже когда подала на развод?

– Даже когда подала на развод, – устало повторила Ксения. – Андрей, уже два часа ночи. Не обидишься, если я…

– Конечно, иди спать. Я помою посуду.

Ксения поцеловала сына и вышла из кухни.

Проходя мимо детской, женщина остановилась. Дверь была приоткрыта, и она увидела Надю, мирно спящую в своей постели. Но спала девочка странно: одеяло сброшено на пол, ноги лежат на подушке, а под головой– плюшевый медвежонок.