Он потер рукой подбородок и ухмыльнулся.

— Красиво.

Я сунула палец в свою киску и окунула его в остатки спермы.

— Восхитительно, — прокомментировала вслед, облизывая сперму с пальца. — Позаботься об этом.

Дрю изогнул бровь, обдумывая мою просьбу.

— Вылижи начисто мою киску, Энди. Сейчас же!

Когда он понял, что я более чем серьезно настроена, он ринулся вперед и рухнул передо мной на колени. Он провел пальцами по нежным лепесткам лона. Мое тело дернулось в ответ на такое нежное поглаживание. Это была пытка, ведь я все еще нуждалась в грубом, жестком, неукротимом сексе. Я толкнулась бедрами вперед, командуя своему преданному рабу.

— Трахни меня жестко!

Дрю наклонился и ударил языком по клитору, скользя вдоль мягких, нежных складочек, и вводя его в теплую мягкость. Мои бедра взбрыкнули по собственному почину. Я схватила его за мягкие каштановые волосы, чтобы, придавив голову, придвинуть его лицо ближе к средоточию моего желания. Я вела в этом шоу.

Расположив руки на моих бедрах, Дрю сжимал их, пока его язык погружался в недра моего тела. Я откинула голову назад, закрыла глаза и отдалась ощущениям его рта на мне. Все жестче и жестче язык толкался внутрь. Он задел зубами клитор, всасывая его в рот. Как до этого я была неумолима, таким стал и он. Я сжала его голову бедрами, сжимая волосы туже в кулаке, в то время как другая рука комкала покрывало кровати.

— Энди, — мурлыкала я.

Он вытащил язык за секунду до того, как я собралась перешагнуть грань экстаза. Застонав, я пыталась подтолкнуть его туда, где он требовался мне больше всего. Вместо этого он стал медленно водить по моему пульсирующему клитору. Я извивалась и двигала бедрами, желая достигнуть оргазма, но категорически отказывалась умолять. Я не доставлю ему такого удовольствия.

Внезапно он вонзил язык внутрь меня. Этого движения стало достаточно, чтобы перекинуть меня за грань. Мое тело содрогалось в конвульсиях. Он обернул руки вокруг бедер, прочно фиксируя мое тело, и вновь начал ошеломляющий танец языка. Он лизал мои складочки, посасывал клитор и толкался языком вглубь меня, заставляя меня извиваться в новых сладостных конвульсиях.

Мои ноги сотрясались на его спине, тело содрогалось. Я не могла ни о чем думать. Дышать и то едва получалось. Не в состоянии контролировать себя я приподняла бедра от матраса. Дрю крепко держал меня, заставляя оставаться на месте. Не в силах удержать восторг в себе, я закричала в освобождении.

Когда он, наконец, удовлетворился тем, что я отдала ему все, он поднялся с колен. Стоял и глядел на меня, самоуверенная ухмылка скривила губы, язык исчез в недрах рта.

— Все чисто, — его богатый оттенками хрипловатый голос послал новый трепет в низ живота.

Дрю стоял передо мной во всей своей неприкрытой красе, гордый тем, что совершил. Чего он не понимал сейчас, так это что я только что получила более сильный оргазм, чем когда-либо. Лед, образовавшийся в моем сердце, разбился на миллион кусочков. Боль во мне отступила. С заключительной волной освобождения высвободились волны гнева.

Мне до сих пор больно?

Безусловно.

Но мы могли бы поговорить об этом. Я до сих пор считала, что мне нет места в его жизни. Не тогда, когда у него есть Оливия и малыш на подходе. Он принял решение выбросить меня из своей жизни вечером на ужине в ресторане. Я не могла просто закрыть глаза на это. Я бы простила его и попыталась создать с ним дружеские отношения. Раньше мы ведь были лучшими друзьями. Возможно, у нас бы получилось снова.

Дрю наклонился вперед, уперся руками в матрас по обеим сторонам моей головы и поцеловал меня. Комбинированный вкус на его языке был опьяняющим. Я просунула свой язык ему в рот, смакуя смешение наших вкусов. Мои руки обвились вокруг его шеи, притягивая его ближе ко мне. Его рот переместился, целуя сначала грубо, но постепенно смягчился, как было раньше на кухне. На этот раз я стала более восприимчива к его нежности. Баланс сил вновь сместился к нему.

Крошечное хныканье вырвалось из меня, когда я пропустила пальцы через его волосы. Он стриг волосы очень коротко, но я была никем, чтобы сказать, что мне нравятся чуть более длинные. Не то, чтобы он выглядел плохо. Даже одетый в холщовый мешок, он выглядел бы великолепно.

Он переместил руки мне на лицо, убирая спутанные пряди за ухо. Где—то посередине своей мести и гнева на него я умудрилась опять впустить его в свое сердце. Я ведь любила его. Я всегда знала, что именно он мне необходим.

Он целовал сладкими поцелуями мой лоб, ресницы и кончик носа. Я вздохнула, когда поток эмоций внутри меня грозил хлынуть через край. Его нежные поцелуи продолжались теперь в уголках моих губ. Я мельком увидела его улыбку, и сердце взорвалось в груди. Я не могу сказать, что он был прежним. Я лишь знала, что его улыбка сейчас была хорошо узнаваема. Это была улыбка Дрю в любви. Дрю счастливого. Полностью удовлетворенного. Он чуть сильнее нажал на мои губы, и я растворилась в его поцелуе, всем сердцем жаждая еще раз почувствовать его любовь.

— Ты не перестаешь удивлять меня, — шептал он в мои приоткрытые губы. — Если бы ты только знала, как я скучал. Как сильно ты мне нужна.

Сердце мое екнуло. Я коснулась его лица, очерчивая морщинки в уголках его глаз, которые я так любила. Они всегда углублялись, когда он так улыбался.

— Я тоже скучала по тебе, — прошептала я.

На мои глаза навернулись слезы, которые я отказывалась проливать. Его спина напряглась, а брови нахмурились, когда Дрю пристально вгляделся в мое лицо. Чтобы он не искал, он, должно быть, нашел, потому что целовал с таким жаром, что пальцы ног подгибались.

Моя потребность в нем пробудилась. В этот момент мы оба почувствовали, что как будто бы и не расставались. Я поползла вверх по кровати к подушке. Дрю последовал за мной. Его губы не покидали моих. В том, как он касался меня сейчас, не было ничего, кроме нежности. Он парил надо мной, с такой тоской заглядывая в мои глаза. Атмосфера вокруг нас неуловимо изменилась. Не было ничего общего с тем, что произошло между нами недавно. Я хотела любить его, а не причинять ему боль.

Мои руки медленно двигались по его скульптурной груди вниз к животу. Он похудел. Я чувствовала его ребра там, где некогда были одни мышцы. Это опечалило меня, давая понять, что он берег себя в мое отсутствие. Я думала о том, что он сказал, что не выпил ни капли алкоголя с тех пор, как я уехала. Это заставило меня гордиться им, и я могла только надеяться, что травка, выкуренная вместе, не убьет его трезвости.

Я прижалась губами к шее. Он застонал, обмякая от моих нежных прикосновений. Эти нежные прикосновения превратились в разведку любви. Мы говорили и целовались, купаясь в лучах нашей любви. Все воспоминания о ночах, проведенных вместе, вспыхнули в моей голове.

Прошло всего лишь несколько минут, или часов, пока мы таяли в свете наслаждения, переплетения тел. Не могу с точностью сказать, сколько было времени, когда мы, наконец, закончили, но совершенно точно могу сказать, что были совершенно сыты и пределы сытости исчерпаны. Мы валялись на боку. Раньше мы провели так много ночей, до того, как я ушла. Он положил руку на мое бедро, слегка потирая кожу, ткнулся носом в шею. Я изо всех сил пыталась скрыть зевоту, глаза закрывались сами собой.

— Спи, сладкая.

— Я не хочу спать, — зевнула.

И это не было ложью. Если я усну, это все окажется сном. Не хочу рисовать мечту. Хочу реальную жизнь. Я бы обманывала себя все это время, думая, что смогла бы жить без него. Даже если он и Оливия собрались рожать вместе. Даже если он отречется от меня. Мы с Оливией почти не общались в последнее время, так как я уехала из Флориды. Она предельно ясно высказал свое точку зрения, заявив, что я – эгоистка, раз оставила ее в тот момент, когда она больше всего нуждается во мне. Я же не могла ей сказать, почему должна уйти. Могла только сказать, что уйти – просто необходимо. Все между нами стало натянутым. Она только называет себя моей подругой, но сказать мне о ребенке в ее животе она постеснялась. Нужно было воткнуть мне нож в сердце. И когда она звонила, она редко говорила о Дрю, что я нашла несколько странным. Но мне стала так ненавистна сама мысль о них с Дрю вместе. На мой взгляд, теперь у них образовалась настоящая маленькая семья. Я же в их мире была аутсайдером. Ведь я всего лишь мечтала о том, что они смогли сделать.