– Ты просто подлиза, Кляйн. А мы не любим подлиз. В любом случае, ты сопля. Об этом говорит твое имя. Кляйн по-немецки означает «маленький». Я это знаю, потому что я из семьи немцев. Малыш Кляйн! Малыш Кляйн! Ты боишься воды, совсем как маленькие детки. Ты всего лишь трусливый беби, Кляйн! И сейчас мы проверим, растворяешься ли ты в воде, как аспирин!

Жак попытался вырваться, но Вилфрид и его друзья были сильнее. Они подняли его и поднесли к краю бассейна, ободряемые остальными учениками, которые воспринимали это в качестве развлечения. Зубрила-отличник? Так тебе, получай!

– Мы поможем тебе преодолеть боязнь воды! Сейчас раскачаем крошку Кляйна и посмотрим, не шипучий ли он! И раз, и два, и…

Охваченный страхом Жак сумел высвободить ногу. Он со всей силы саданул мальчишку, державшего его за икры и… полетев на пол, ударился лбом о лестницу бассейна. Хлынула кровь.

Вилфрид схватил его рукой за горло и прошипел:

– Скажешь, что поскользнулся. Предупреждаю, если сболтнешь учителю или родителям о случившемся, мы тебя утопим.

Физкультурник, который наконец вернулся, велел отвести Жака в медпункт, чтобы заклеить рану.

Жаку было больно, но, напуганный словами Вилфрида, он не выдал виновных.

Когда Франсис увидел пластырь на лбу сына, он захотел узнать, что произошло.

– Ничего, – выдавил Жак, пряча глаза.

Франсису пришлось проявить настойчивость, и Жак, всхлипывая, рассказал ему об унизительном происшествии.

– Это все из-за того, что наша фамилия означает «маленький» по-немецки. Это правда?

– Правда, но Кляйн – это еще и прекрасная геометрическая фигура в виде объемной восьмерки. Бутылка Кляйна принадлежит к числу тех немногих емкостей, у которых отсутствуют внешняя и внутренняя стороны. А придумал ее один из наших предков – математик Феликс Кляйн.

Отец нарисовал сосуд, горлышко которого, проходя сквозь боковую поверхность вовнутрь, соединялось с дном.

– Разве не красиво, а?

Но Жак все еще находился в состоянии шока от пережитого и не был расположен к разговорам о геометрии.

– Этот парень, Вилфрид, он учится в твоем классе? – спросила прибывшая на помощь Каролина.

– Ничего не предпринимайте, а то они меня утопят.

– Нельзя погружаться в страх, иначе ты превратишься в жертву, и уж тогда они от тебя не отстанут.

– Но я действительно боюсь Вилфрида. К тому же остальные ученики на его стороне.

– Страх можно направить в нужное русло и погасить. Я не смогу прямо сейчас помочь тебе преодолеть боязнь воды, но я помогу противостоять этому мальчику. Закрой глаза.

Мать попросила Жака визуализировать остров Розового песка, знакомый ему с раннего детства. Затем посоветовала мысленно перенести туда Вилфрида. Жак, погруженный в гипнотический сон, начал представлять себя великаном, стоящим перед Вилфридом-гномом. «Ну что, ты все еще считаешь меня маленьким?» – спросил он. Раздавленный и униженный, его обидчик попросил пощады и извинился.

Вскоре Каролина разбудила Жака.

– Вот видишь, – сказала она ему. – Он ошибается: у тебя очень красивая фамилия, и ты вовсе не труслив. Теперь ты должен поговорить об этом случае с директором, чтобы он знал о том, что произошло.

На следующий день Жак нашел в себе смелость изложить директору школы подробности инцидента. Игрекообразный шрам на его лбу был подтверждением сказанному. Вилфрида вызвали и пригрозили исключением в случае повторения подобного.

После уроков Вилфрид пошел за Жаком по улице. Тот его заметил, но не ускорил шага. Он повторял про себя: «Только не убегать! Надо быть сильным, как на острове Розового песка».

Обидчик догнал его:

– Малыш Кляйн, да ты действительно тряпка. Обратился за помощью к папочке с мамочкой и учителям, потому что сам не можешь постоять за себя. Ты просто жалок! Ладно, ты поплатишься за то, что выдал меня! Я ведь тебя предупреждал! И на этот раз ты получишь по полной!

Он достал перочинный нож, но Жак и глазом не моргнул.

– Ты уверен, что удовольствие от того, что ты порежешь меня, стоит того, чтобы вылететь из школы? А как на это посмотрят твои родители?

Спокойный тон Жака удивил Вилфрида, и он начал колебаться. Во взгляде «малыша Кляйна» он не видел ни малейшего следа страха.

– Берегись, я порву тебя!

Но Жак лишь улыбнулся, еще больше удивив хулиганистого парня. С одной стороны, Вилфрида раздирало желание ранить Жака, а с другой – он боялся последствий, которые были неминуемы.

– Подумай о твоих родителях, о великий и ужасный Вилфрид, – насмешливо сказал Жак. – Что они скажут, когда им придется подыскивать частную школу, принимающую скотин подобных тебе? И не будет ли эта школа колонией?

Прошло несколько секунд. Рука разжала нож.

– Тебе повезло, малыш Кляйн, здорово повезло.

– Да, я знаю, – ответил Жак. – Просто я научился везению.

– Научился? Вот еще глупости! Однажды тебе перестанет везти, и уж тогда ты помучаешься.

После случившегося в бассейне Жак был официально освобожден от его посещения, и остаток учебного года прошел спокойно.

Вилфрид его упорно избегал, и Жак понял, что благодаря психологической работе, выполненной под руководством мамы, он мог частично побороть свои страхи.

Каролина, тем не менее, внесла уточнение, обучая Жака науке владеть эмоциями:

– Слабые люди мстят, сильные – прощают. Еще более сильные – игнорируют. Запомни это правило. То, что произошло, положи подальше в морозильник, а Вилфрид должен выйти из твоего ментального и эмоционального пространства, чтобы больше не загрязнять его. Этот мальчик завидует тебе, потому что ты хорошо учишься. Он знает, что ты добьешься успеха в жизни, а он – потерпит неудачу. Вот он и старается восстановить равновесие, но это его проблема, а не твоя.

– Мама, тебе бывает когда-нибудь страшно? – спросил Жак.

– Больше всего я боюсь самой себя. Мой главный враг – по утрам я вижу его в зеркале… но я не позволяю ни этому страху, ни любому другому полностью завладеть мною. В настоящее время в работе над моим научным проектом я преодолеваю такие испытания, которые ты даже вообразить не можешь. Я могу потерпеть провал и тем самым подвести людей. Каждый день на пути в лабораторию меня охватывает ужас, но в то же время мои исследования приносят мне успокоение.

Мать представлялась Жаку воительницей и защитницей. Ему в голову пришла мысль, что, пока она будет рядом (и пока он будет держаться подальше от бассейнов и океанов, где плавают акулы), ему ничто не будет угрожать.

Бывают дни, когда лучше бы не вставать с постели…

На календаре была пятница, тринадцатое число, Жаку было тринадцать лет, и он еще не был суеверен. Тем не менее он предпочел бы, чтобы этот день никогда не наступил. Будь его воля, он бы вычеркнул его из ежедневников, как американцы «вычеркивают» тринадцатый этаж из лифтов.

Все началось в шесть часов утра. В квартире раздался телефонный звонок. Он услышал, как мать сняла трубку. Прервав свой сон на середине, Жак встал с постели и пошел к комнате родителей, чтобы узнать, что происходит.

– ВЫ УВЕРЕНЫ? Когда? Где? Где это произошло?

Он подошел еще ближе.

– Жак, я знаю, что ты там. Можешь войти, ты имеешь право знать, – вдруг услышал он.

Мальчик вошел, слегка стыдясь, что его обнаружили. Каролина, одетая в пеньюар, сидела на кровати и дрожащей рукой сжимала телефонную трубку.

– Что-то с папой? – спросил Жак.

Скривившись, Каролина тяжело вздохнула. Затем откинула назад светлые волосы, чтобы вернуть самообладание.

– Что случилось?

– Ты ведь знаешь, что семнадцать дней назад папа отправился на своем паруснике «Последний вызов»… он хотел побить рекорд в одиночном кругосветном плавании…

Жак кивнул, обеспокоенный плохо сдерживаемым волнением в голосе мамы.

– След его GPS-навигатора потерян…

Чтобы занять руки, Каролина быстро достала из пачки сигариллу и зажгла ее.

– Возможно, с папой произошел несчастный случай… Мы скоро узнаем об этом. А пока, сохраняя спокойствие, просто будем ждать. Не беспокойся, Жак, сейчас на дворе не Средневековье, так что даже в открытом море всегда удается отыскать людей. Должно быть, все дело в неисправности корабельных систем…