Готхольд-Эфраим Лессинг
Эмилия Галотти
Трагедия в пяти действиях
Действующие лица
Эмилия Галотти.
Одоардо Галотти |
} родители Эмилии.
Клаудия Галотти |
Хетторе Гонзага, принц Гвасталлы.
Маринелли, камергер принца.
Камилло Рота, один из советников принца.
Конти, художник.
Граф Аппиани.
Графиня Орсина.
Анжело и несколько слуг.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Действие происходит в кабинете принца.
Явление первое
Принц, Камердинер принца.
Принц (за рабочим столом с грудой писем и бумаг, некоторые из них он просматривает). Жалобы, одни только жалобы! Просьбы! Одни только просьбы!.. Печальные дела! И нам еще завидуют! Я думаю, если бы мы могли всем помогать, вот тогда нам можно было бы завидовать... Эмилия? (Вскрывает одну из просьб и смотрит на подпись.) Эмилия?.. Но это какая-то Эмилия Брунески... не Галотти. Не Эмилия Галотти!.. Чего же хочет эта Эмилия Брунески? (Читает.) Большие претензии, очень большие... Но ее зовут Эмилией. Согласен. (Подписывает и звонит.)
Входит Камердинер.
В приемной нет еще никого из советников?
Камердинер. Нет.
Принц. Я слишком рано начал свой день... Утро так хорошо... Я хочу покататься. Пусть маркиз Маринелли едет со мной. Позвать его.
Камердинер уходит.
Не могу больше заниматься. Я был так спокоен, воображал, что спокоен... Вдруг оказалось, что какую-то несчастную Брунески зовут Эмилией, и мое спокойствие исчезло!..
Камердинер (снова входит). За маркизом послано. Вот письмо от графини Орсина.
Принц. Орсина? Положите его сюда.
Камердинер. Ее скороход ждет ответа.
Принц. Я пришлю ответ, если это потребуется. Где она? В городе или на своей вилле?
Камердинер. Она вчера приехала в город.
Принц. Тем хуже... Тем лучше, хотел я сказать. Тем меньше придется ждать скороходу.
Камердинер уходит.
Моя дорогая графиня! (С горечью, взяв письмо в руки.) Словно уже прочитал. {Снова отбрасывает письмо.) Да, я раньше думал, что люблю ее! Чего мы только не думаем. Может быть, я и на самом деле любил ее. Но любил, а не люблю.
Камердинер (снова входит). Художник Конти хотел бы получить соизволение...
Принц. Конти? Хорошо. Впустите его... Это рассеет меня. (Встает.)
Явление второе
Конти, Принц.
Принц. С добрым утром, Конти! Как живете? Что поделывает искусство?
Конти. Принц, искусство ищет хлеба.
Принц. Этого ему не следует делать, этого оно не должно делать, по крайней мере в моих маленьких владениях... Но художник должен все же иметь охоту к труду.
Конти. Трудиться? Это его наслаждение. Но если он вынужден слишком много трудиться, он может лишиться имени художника.
Принц. Я разумею не многое, но много: малость, но исполненную с рвением... Вы пришли ведь не с пустыми руками, Конти?
Конти. Я принес портрет, который вы мне заказали, ваша светлость. И принес еще и другой, которого вы мне не заказывали, но он заслуживает вашего внимания...
Принц. Какой же я вам заказывал?.. Никак не могу припомнить...
Конти. Графини Орсина.
Принц. В самом деле!.. Только заказан он был давно.
Конти. Наши прекрасные дамы не каждый день расположены позировать. Графиня за три месяца только раз смогла решиться немного посидеть.
Принц. Где портреты?
Конти. В приемной. Сейчас принесу.
Явление третье
Принц. Ее портрет!.. Пускай... Ее портрет все же не сама она... И, может быть, я снова найду в портрете то, чего я уже не замечаю в оригинале. Но я не хочу этого. Несносный художник! Я думаю даже, что она его подкупила. А хоть бы и так! Если некий другой портрет, писанный другими красками и на другом фоне, снова уступит ей место в моем сердце... Право, мне кажется, я был бы доволен. Когда я любил ее, мне было всегда так легко, так радостно, так весело... Теперь же все иначе. Но нет, нет, нет! Приятнее или неприятнее мне теперь, но так для меня лучше.
Явление четвертое
Принц, Конти с портретами; один из них он ставит лицом к стулу.
Конти (ставя другой перед принцем). Прошу вас, принц, принять во внимание границы нашего искусства. Многие из самых привлекательных свойств красоты лежат за его пределами... Станьте вон там.
Принц (бросив взгляд на портрет.) Превосходно, Конти... Превосходно! Достойно вашего мастерства, вашей кисти. Но вы польстили, Конти, безгранично польстили!
Конти. Оригинал как будто был другого мнения. Да и на самом деле я польстил не больше, чем требует искусство. Искусство должно изображать так, как замыслила образец пластическая природа, - если только она существует, без увядания, неизбежного при сопротивлении материи, без разрушений, наносимых временем.
Принц. Мыслящий художник удваивает ценность своего труда. Но оригинал, сказали вы, несмотря на это, нашел...
Конти. Простите, принц. Оригинал - особа, требующая моего уважения. Я не хотел сказать ничего для нее невыгодного.
Принц. Как вам угодно... Что же сказал оригинал?
Конти. "Я довольна, - сказала графиня, - если кажусь не хуже".
Принц. Не хуже? Она - поистине оригинал!
Конти. И при этом у нее было такое выражение лица, следа которого, разумеется, на портрете не найти.
Принц. Это-то я и имел в виду. В этом-то я и усматриваю безграничную лесть... О, как я знаю это гордое, насмешливое выражение, способное обезобразить лицо самой Грации!.. Не отрицаю, что прекрасные уста нередко становятся еще прелестней, если они немножко скривятся от насмешки. Но прошу заметить! - только немножко. Это не должно превращаться в гримасу, как у графини. А глаза должны сдерживать резвого насмешника... Но таких глаз мы и не видим у нашей доброй графини. Нет их и на этом портрете.
Конти. Ваша светлость, я крайне изумлен...
Принц. Чем? Все, что искусство может сделать хорошего из больших, выпученных, неподвижных медузиных глаз графини, вы, Конти, добросовестно сделали. Добросовестно, сказал я?.. Меньшая добросовестность была бы добросовестней. Ну, скажите сами, Конти, разве можно по этому портрету заключить о характере графини? А следовало бы. Вы преобразили гордыню в достоинство, насмешку - в улыбку, склонность к мрачному сумасбродству - в кроткую задумчивость.
Конти (слегка раздосадованный). Ах, принц, мы, художники, рассчитываем на то, что готовый портрет встретит любовника столь же страстного, каким! он был, делая заказ. Мы пишем глазами любви, и только глаза любви должны бы быть нашими судьями.
