Пидж грохнулась на пол и забилась в истерике. Ханк отложил бокал и рассмеялся, кажется, до слёз. Широ распахнул до предела глаза и, повернувшись к Аллуре, невнятно захлопал ртом, а в итоге прикрыл его руками и задрожал. Коран засмеялся за компанию и уже, похоже, стал догадываться о значении этого рокового земного «мудак». Лэнс, так как любил липнуть ко всему, что движется, сейчас прилип к Киту. Это даже Кита более чем не нервировало: у него на повестке дня стоял вопрос, как не умереть от смеха. Кит и сам в итоге вцепился в Лэнса и засмеялся в голос, смотря на столь недоумевающую Аллуру, всё продолжающую на автомате кудахтать «мудак, мудак».

Кажется, в истерике парни завалились назад, на пол. Кажется, Лэнс забился по нему ногами, в то время как Кит захлопал руками по чужой спине. Алкоголь всё же на них как-то подействовал, потому что да боже, за всё пребывание в Вольтроне они никогда столь заливисто, столь искренне и столь чисто не смеялись, пускай и из-за такой мелочи. Кит, кажется, вообще никогда так не смеялся. Тем более к нему сейчас прижимается Лэнс и безапелляционно вторгается в личное пространство, а Кит всё равно чувствует себя комфортно.

Он хочет лишь смеяться. Дальше смеяться. С ними. С ним.

Когда потихоньку смех и остальных, и пары сходил на нет, глаза они открыли почему-то одновременно. Похоже, у Кита замерло сердце при виде лица Лэнса в столь непосредственной близости. Действительно, при особо резких движениях они буквально тёрлись носами друг о друга, и Кит только сейчас понял, насколько это было опасно. А ещё лицо Лэнса выглядело странным: парень всё ещё мягко посмеивался, дёргался и носом, и глазами, в которых плясали искорки, смешинки и восторженность. Это лицо выглядело и правда красивым.

Кит отвернулся и первый поднялся с пола. Только этого ему ещё не хватало — он не станет об этом думать, ведь «это всё алкоголь».

Никто не обратил на эту заминку внимания, и в принципе все уже успокаивались. Кит сидел и отхлёбывал из бокала, а притихший Лэнс по-прежнему лежал. Синий паладин всё ещё частично прижимался к красному ногами, и, пусть больше не двигался, всё равно был слишком близко. Когане не стал проверять, уснул ли он. Конечно, когда Кит минутой ранее приподнялся, в глазах Лэнса промелькнуло что-то странное, что было сложно хоть как-либо классифицировать, но неважно: он не будет проверять сейчас и это.

Коран периодически рассказывал байки про алтеанскую магию, про корни галра и про тайные вылазки его дедушки. Потом о строительстве замка, об этих противных унулу, испытаниях на взросление и о какой-то там первой любви. О себе. О разных планетах. Легендах. Мирах.

Кит проникался зачарованным голосом, ведущим рассказ то с печалью, то с задумчивостью, то с задорностью. Так или иначе, советник и правда оправдывал своё прозвище: он знал чуть ли не про всё. Пидж к тому моменту уже уютненько расположилась на Ханке и то опиралась на него боком, то клала голову как на большую подушку. Она использовала его по всем назначениям, иногда использовала и как держатель для бокалов. Периодически девушка толкала какие-то умные и колкие замечания, но всё равно чувствовала себя уже сонной и разморённой от выпитого. На неё алкоголь действовал не так, как на Аллуру или Лэнса, но она была, видно, тоже особо восприимчива к нему.

Ханк просто внимательно слушал или успокаивал кого-либо. Он практически не пил, так что сейчас, наравне с Кораном, на которого алтеанский эликсир не действовал почти никак, был самым вменяемым.

Кажется, что-то следующей вновь заголосила Аллура. Широ пытался успокоить её столь буянившую, но ни одна его попытка по-настоящему не увенчалась успехом. В итоге Широ, которому Кит сейчас несравненно сочувствовал, лишь устало вздохнул и вернулся к своей святой бутылочке. Широ ещё более устало вздохнул, когда Аллура приобняла его боком и положила голову на плечо. Кит приподнял бровь — Широ хотел ему что-то сказать, но сказал что-то следующим Лэнс.

— ГДЕЕЕЕЕ!!! — заголосил он и разом вскинулся на месте. Кит отшатнулся, Аллура подёрнулась, Пидж взвизгнула от такого рёва, испугалась и вжалась в Ханка только сильнее. — Гдееее моё сооолнышкоооооо… — во весь рот верещал Лэнс. — Где, где, гдееее, гидееешенькии… — он заоборачивался и стал во все глаза что-то высматривать.

Кит почему-то хотел сбежать. Кит не был уверен почему.

— Ооооо!

Теперь Кит был даже уверен почему.

— Ооо, ооо, ооо!

Лэнс стал, сверкая подёрнутыми какой-то марью глазами, подтягиваться к нему, качаться, шепелявить и радоваться.

— Так вот где ты былооо, моё ненагляяядное.

Киту потребовалось всё своё мужество, чтобы не свалить как последний трус с места.

— Эй, клубничка моя.

Кит дёрнулся.

— Ну вишенка.

Задохнулся на месте.

— Эй, винограаааадинка, хих, — Лэнс засмеялся самым глупым смехом, даже при этом и похрюкивал. — Солнышко, нууу?

От греха подальше, Кит поставил стакан на пол. Он не очень понимал, как ему относиться к такому Лэнсу, повёрнутому из-за алкоголя и явно витающему в каких-то своих фантазиях. Он в фантазиях очень, ибо, чтобы умудриться назвать Кита солнышком и виноградинкой, надо иметь стальные яйца. Кит уверен, что Лэнс был, конечно, не таким слабаком, каким он его постоянно обзывал, но всё же. Не настолько.

Это точно значит, что их придурь одной ногой в полубреду. Ооо, и никак иначе.

— Эээээй, пуууупсик.

Кит протяжно выдохнул. Ему тяжело. Очень.

— Ну пупсик.

— Д-да? — нервно выдал Кит и, оборачиваясь к Лэнсу, задёргался глазом. В следующий миг он возносил себе благодарственные молитвы, так как поставить стакан на пол было самым лучшим решением за сегодняшний вечер.

— Я тебя люблю, котёнок мой.

========== Глава 2 ==========

— Лэээээнс, — опасливо протянул Кит, вытаращив на него глаза.

— Ня? — Лэнс склонил голову набок и невинно захлопал ресницами. — Что такое, солнышко?

— Лэнс, я тебе не солнышко, — Кит закривился уголком губ в устрашающей и нервной улыбке.

— А что тебе больше нравится, ня? — проверещал Лэнс и приложил палец к подбородку. — Котёнок?

— Лэнс, — сказал Кит сквозь зубы.

— Зайка?

— Да Лэнс!

— Ааах, любимый мой человечек? Или лучше детка?

Кит моргнул. Кит моргнул снова, зажмурился и распахнул глаза. Так, что-то здесь не так. Кит обернулся с светящегося Лэнса на остальных.

Аллура хлопала в ладоши и улюлюкала.

— Котёнок, котёнок, котёнок!

Так, оставим эту невменяемую.

Широ просто развёл руками. Окей, теперь сочувствовал уж явно больше Широ, чем Кит. Кит почему-то подумал, что вот нет, самый настоящий мудак здесь сейчас Такаши со своим показушным сочувствием. Сочувствовал бы по-нормальному, получше старался бы скрыть свою так и просящуюся на лицо улыбку.

Пидж отмахнулась, Коран умильнулся, Ханк отсмеялся. Вот они, кажется, вообще и не думали скрывать восторг от подобной веселухи.

— Мудаки, — процедил Кит себе под нос.

— Няяяяяяяяяяя! — заголосил Лэнс и накинулся на него. — Мудаки, ура, ты тоже придумал мне ласковое прозвище, да? — он обнял его и стал внаглую тереться носом о нос.

Кит захлопал ртом, Кит испугался, Кит свалился на пол. Лэнс свалился за ним, и, о нет, он не просто испугался падения, а стал, напротив, залезать на парня и тереться лицом как какой-то мурчащий кот.

— Лэнс, — Кит нервно отстранил его и упёр ладонь в грудь. — Ты хоть понимаешь, кто я? Эй, Лэнс, я сейчас тебе врежу, ты… О БОЖЕ, Лэнс, ты куда лезешь?! — он возмутился и шлёпнул парня по ладоням, опасливо залезших ему под футболку.

— М? — Лэнс чуть отстранился. — Ты не хочешь, милый? А! Ох, ох, ох, да, — затараторил паладин, в испуге распахнул глаза и откинулся назад. У Кита подёргивался глаз, когда он чуть приподнялся тоже и увидел Лэнса, теперь безропотно сидящего и сложившего руки на коленях. — Да, да, да, точно, точно, — причитал МакКлейн и качал головой. — Надо сначала поухаживать, прежде чем лезть целоваться.