— Как я могу двигаться после подобного?! — Лэнс ударил себя ладонью в грудь. — Я потерял свою семью, всё, что было для меня смыслом жизни долбаные тридцать лет! А что видел ты? А вот что? — выплюнул он, поравнявшись с ним, прямо в лицо.

Взгляд у Кита резко меняется, и видно, насколько сильно по нему кольнули эти слова. У него не получилось ответить ни сразу, ни спустя несколько секунд, и, как бы он ни храбрился, Кит лишь поджал губы сильнее, стиснул кулаки и стал опускать взгляд ниже. Перед тем как он окончательно успел опустить лицо, Лэнс рассмотрел всё, что было в нём: взгляд раздавленный, убитый, уничтоженный и, что поражало сильнее, очумелый.

Лэнсу не было стыдно, его лишь удивляло, как Кит может быть настолько сломленным, но всё равно держаться. Так будет только хуже. Да Лэнс вообще не может смотреть на это лицо, он сразу же видит своего Кита, улыбающегося ему, любящего его, который был центром его жизни и для которого он был тем же.

Невыносимо.

— Почему ты молчишь, Кит?.. — прошипел Лэнс, склоняя голову набок в попытке заглянуть в чужие глаза, так искусно прятаемые.

— Я… — начал Кит, поднимая на него одичалый взгляд. Он ломался. Он трясся. Ещё немного, и перегорит, и лопнет, но пока он душил себя. — Успокойся.

— Я спокоен. Не спокоен здесь лишь ты, — на удивление для самого себя, произнёс Лэнс спокойным голосом.

— Что?!

— Плачь, Кит, — прошептал Лэнс, поводя головой и давя на него словами ещё сильнее. — Прошу, плачь. — Неосознанно его взгляд опускался ниже, потому что он не мог смотреть на Кита. Это лицо его бесит. — Ты должен плакать, когда тебе больно. В этом нет ничего плохого, Кит.

Кит не должен выглядеть таким. Пусть это и не его Кит, но он должен принять то, что случилось. Ломаться изнутри — не выход. Даже если Лэнс и ошибается, даже если его попытки глупые, ничего незначащие и если он делает всё неправильно, не понимает такого Кита, ему плевать. Он всегда будет стремиться к нему, что бы ни случилось.

— Я не… — подал Кит тихий голос. По таким застывшим глазам Лэнс понял, что ничего он сейчас сказать не сможет, так что лишь усмехнулся.

— Что видел ты? — Лэнс вялым взглядом наблюдал за дальнейшим. Пусть он и ожидал, что Кит вновь сбежит, вновь отвернётся и вообще зажмурит изо всех сил глаза, смотреть на это почему-то было больно. А ещё было больно вспоминать. — У меня была семья, знаешь? Дети. Прекрасные две девочки: Марианна и Луиза, — говорил Лэнс мечтательным голосом.

Он даже удивлялся, как слова выходили настолько плавными и мягкими. Видно, именно такие они ещё больше доканывали Кита, ещё больше его расшатывали, потому что парень вновь стал трястись и сильнее зажмуривать глаза.

— Любимый человек, — прошептал Лэнс со слабой улыбкой. Он хотел ещё поупиваться этой тупой иронией, но решает поднять взгляд выше, к небу. — Но, хаха, я всё придумал. Всё. Это фальшивка.

Лэнс почувствовал, как слёзы вновь стекают по его щекам. Он безнадёжен. Это не тот Кит, потому что, даже если Лэнс и хотел до него достучаться, всё без толку; он ничего не смог сделать, только хуже. Расплакался снова лишь Лэнс, потому что вспоминал самые лучшие моменты из жизни. Из той жизни.

Он упал на колени и вновь с силой, с нажимом затёр глаза, но и это было бессмысленно. Он плакал. Снова. Снова ломался.

— Я ненавижу эту вселенную… Их больше нет, но Марианна, но Луиза, но К… Почему я такой глупый, такой тупой, простите, но просто они, они, они…

Это было жалкое зрелище, он уверен. Но пока перед ним мелькали лишь тёмные волосы Луизы и прекрасные ямочки на щеках, когда она улыбалась; карие сияющие глаза Марианны и её длинная коса такая же тёмная и шелковистая на ощупь.

И Кит. Лицо Кита, счастливого, яркого, пылающего. Его живого.

«— Лэнс, я те…»

— ЭТО НЕ ФАЛЬШИВКА! — выкрикнул Кит со всей силы, с какой мог. Настолько резкий, громкий и мощный голос даже заставил Лэнса, как и остальных, вздрогнуть.

Лэнс не знал, сколько Кит и остальные наблюдали за его соплями, но в какой-то момент, видно, как минимум красного паладина это достало. Лэнс даже с удивлением стал смотреть на парня, упавшего к нему на землю и вцепившегося в его щёки ладонями.

— Это не фальшивка, — процедил Кит, мотая головой и злобно всматриваясь в лицо напротив.

— А что, Кит?

— Это то, что мы создали.

— Но этого не существует.

— Но это было!

— Но этого нет!

— Так создадим всё это снова!

Лэнс бы усмехнулся такой иронии, в которой Кит говорит не «создай», а именно «создадим». Словно Кит может в этом участвовать, словно он и не понимает, что эти слова могут значить для Лэнса.

— Это будет уже не то, и прости, но… а как? — Лэнс невесело хмыкнул, вяло качнувшись в руках Кита. Он хотел отстраниться от него, но хватка была слишком сильна и не позволяла.

— Я… мы… — Кит прикусил губу и вмиг заткнулся, не найдя, что ответить.

Лэнс почему-то хотел сказать: «Хаха, как я и думал», но сначала язык банально не повернулся, а потом у него, кажется, земля из-под ног ушла после последующих слов Кита.

— Мы удочерим их снова.

— Что?

— Всегда можно взять детей снова.

— Ты о ч…

— Эм, Йорака всегда можно будет взять из приюта тоже… — Кит немного отсел от него и, больше не седлая и не наваливаясь, стал рассеянно водить руками в воздухе. — Я про собаку в смысле. Или у меня есть волк, это тоже считается, д-да?

— Кит, ты же…

— О, о, а планировку дома я помню наизусть, мы же месяцами её составляли, — Кит неловко подёргивался ртом и завёл ладонь назад, чтобы положить на затылок. — Правда, папы больше не будет, но… но… остальное, Лэнс, мы вернём, построим вновь.

— Ты не можешь быть им, — ошалело проговорил Лэнс на выдохе.

— Как и ты не мог быть им, — Когане полуулыбнулся, чуть склонив голову набок. — Но, Лэнс, знай, ничего не кончено. Мы всегда можем начать всё по новой. Сначала, слышишь? — он жёстко тряханул его за плечо.

Пусть слова и успокаивающие и он старался заверять, но это было, скорее, похоже, что заверял Кит в первую очередь себя. Пытался заверять. Этот бегающий взгляд, дёрганные движения и отчаянный голос говорили именно об этом.

— Сможем в см-мысле построить свою жизнь, свою семью. Я… я уже терял свою и понимаю, каково это может быть… — Кит, скашивая глаза, нервно скривился, — как это больно. Но ты должен это пере… но, но, но, но, но то есть… — он заикался, снова шумно вдыхая воздух и теряясь как со словами, так и с мыслями.

Если мгновением ранее Лэнс не верил, боялся верить, не решался, это шутка, глупая, очередная насмешка судьбы, то сейчас он чувствовал себя таким дураком. По многим причинам. По вообще всем. Как минимум по той, что не понял ничего и что не обращал внимания на странное утро, боли в голове и у Кита и вообще его странную реакцию после нынешнего пробуждения.

— Эй, Кит… — Лэнс двинулся вперёд и легко стукнулся о его нос своим. — Я не уйду.

Кит терял семью много раз. Ему, покинутому уже в который раз и терявшему столько раз веру, пережить это гораздо тяжелее, чем Лэнсу, а успокаивают сейчас, как оказалось, именно его. Не так должно быть в том числе и это. Его душевное состояние всегда было для Лэнса на первом месте, а Кит примет, это его Кит, он тоже тянется, тоже пытается успокоить и его, когда сам дрожит.

Когда Лэнс осознал, что всё же рядом именно Кит и что он может дарить и принимать тепло, хоть на немного стало легче. А хотя даже на слишком много, настолько, насколько после осознания выдуманности чужих жизней, казалось бы, даже не могло и стать.

— Кит, — прошептал Лэнс и положил руку ему на щеку. — Верно, прости, я расклеился, но знай, — он прикрыл глаза и двинулся немного вперёд, чтобы соприкоснуться с его лбом. — Я никогда тебя не брошу, я всегда буду рядом с тобой, а они…

— Но… но они… Хотя они… умерли… — хриплым голосом проговорил Кит, уже его не слушая. Он сильнее навалился на Лэнса и, вжимаясь в лоб, неуверенно протянул руку к своей щеке, к чужой руке на ней, чтобы сжать за запястье. — О боже, их нет… — он истерично замотал головой. — О боже мой, я видел, как они пропали, они все… дети…