Доктор не отходил от нее, наверное, боясь, что она может упасть.

Когда она вышла из душа, врач подал ей полотенце и опять помог дойти до кровати, а дождавшись, когда она ляжет, стал обрабатывать следы побоев. Закончив с этим, он сделал ей по вене укол, и Дара ощутила, что проваливается в сон.

***

Ковало сам перезвонил врачу и подробно расспросил его о состоянии цыганки. Врач был сдержан, и по его тону Ковало чувствовал, что тот еле сдерживается, чтобы не нагрубить ему. Ковало понимал пожилого доктора, но только что он мог сделать. Одно его порадовало, что в этот раз всё было не так серьезно. Хотя побои все равно были, и назвать это несерьезным было тяжело. С утра он поехал вместо офиса в коттедж. Зайдя в комнату Дары, застал ее сидящей в кровати и кутающуюся в одеяло.

Ковало подошел к ней и аккуратно поднял ее лицо, которое она старалась скрыть от него, отворачиваясь и закрывая лицо кудрями волос.

По характеру побоев Ковало оценил слова доктора, что в этот раз всё было не так страшно, как в первый. Действительно, всего лишь опухший нос и разбитая губа, да и небольшой синяк на щеке.

Девушка зло посмотрела на него, сверкнув темнотой глаз, и отшатнулась от его руки.

– Постарайся в следующий раз быть с ним чуть более уступчивой, – Ковало и сам не знал, зачем он завел эту беседу, – Гер не такой плохой. Просто тебе ненужно злить его.

Цыганка молчала, продолжая прятать лицо под кудрями волос. Ковало вздохнул, понимая, что из него плохой советчик. Тем более, ничем особым успокоить её он не может. Постояв, он пошел к двери.

– Можно я сегодня не пойду в сад.

Ковало обернулся на слова девушки.

– Конечно, я скажу охране. Если не хочешь – можешь и завтра не идти.

– Спасибо.

Видя, что девушка опустила голову, он вышел из комнаты. Ковало осознавал, что всё происходящее ему давно уже не нравится. Даже в его понимании это был перебор. Хотя как раз он отличался большей жестокостью по сравнению с Гером. Только вот сейчас то, что делал Гер, переходило все рамки разумного, и даже Ковало этого не понимал – зачем Гер так себя ведет с этой девчонкой.

***

В это день картина в офисе повторилась – Гер стоял и пил виски, хотя и был день. Ковало сам налил себе, не дожидаясь приглашения.

– Как она?

– Странно, что тебя это интересует, – Ковало плюхнулся на длинный кожаный диван и положил ноги на невысокий журнальный столик перед ним.

– Да, меня это интересует, – сухо произнес Гер.

– Док сказал, что в этот раз лучше, чем в прошлый. А она просила пока в сад ее не выводить. Что тебе еще интересно?

Гер неопределенно пожал плечами.

Ковало, видя, что тот молчит, продолжил:

– Она всего лишь девчонка, на двадцать с лишним лет младше нас. Может, не стоит с ней так поступать?

– Я не понимаю ее сопротивления. Хорошо, в первый раз это понятно. Но сейчас? Можно было быть посговорчивей. Я готов быть нежным с ней. Но она не оставляет шансов – ведет себя, как дикая кошка. Чуть глаза мне не выцарапала.

Гер, повертев пустой бока в руке, поставил его на стол.

– Я сам не понимаю, почему рядом с ней я теряю контроль. Хотя нет, понимаю. Никто и никогда так не сопротивлялся мне… Ладно, хватит о ней. Что по нашим делам? Кстати, нам дорого стало «отбелить» себя перед прессой после подставы с наркотиками на нефтебазе. И, думаю, еще придется денег нормально отвалить, чтобы до конца всё замять.

– Это дела ее отца. Она здесь не причем.

– Хватит уже о ней. Не старайся – моя совесть не проснется, меня уже не переделать. А она, если не хочет повторения такого, пусть научится себя вести.

Ковало понимал, что более эту тему не стоит поднимать и решил, что пока Гер к ней не поедет, так как лицо девчонки опять будет долго заживать, а значит у всех есть время на передышку.

***

Поставив тарелку с борщом перед своим мужем, Роза заботливо поправила нарезанные кусочки черного хлеба в плетеной корзиночке на столе и специально чуть замешкалась, надеясь, что Мирчи наконец обратит на нее внимание. Но мужчина, взяв кусок черного хлеба, стал есть борщ, дуя на ложку, с которой вверх поднимался прозрачный дымок.

В дверь позвонили и Роза, поняв, что не успела ничего сказать, вздохнув, пошла открывать.

В дверях стоял Шандор и его друг Ромо, а во дворе толпились его люди, недобро бросая взгляд на людей Чечера.

– Барон дома? Разговор к нему есть. Поди, скажи ему, – Шандор смотрел поверх головы Розы и так зная, что барон дома.

Роза захлопнула перед носом Шандора дверь и вернулась на кухню, где ее муж продолжал невозмутимо есть горячий борщ.

– Шандор приехал со своими…

– Зови, – перебил ее барон.

***

Когда в просторную кухню, расположенную на первом этаже коттеджа, вошли Шандор и Рому, барон поднял на них недобрый взгляд.

– Здравствуй, барон. Звал? -Шандор отодвинул стул от стола и сел.

– Я не приглашал тебя за стол, – Мирчи отодвинул от себя пустую тарелку.

– А я думал – к обеду пригласил. Напоишь, накормишь…

– Встань из-за стола.

То, каким тоном это произнес барон, не оставило даже у Шандора желания продолжать сидеть на стуле. Он нехотя встал. А Рому, так вообще все это время стоявший в проеме двери, даже попятился назад.

– Хорошо, я и стоя тебя выслушаю, – Шандор не хотел обострения и так непростых отношений с бароном, поэтому хоть и нехотя, но подчинился его приказу.

– Зачем Полонскому наркотики подкинул?

– Ах вот для чего ты меня позвал, – Шандор знал, что курить в доме барона нельзя, но, демонстративно достав сигареты, закурил. – Знаешь, я все-таки цыган и за своих привык вступаться. Полонский твоих людей избил, дочку забрал… и что, я должен был спокойно сидеть и на все это смотреть?

– Ты не цыган… ты не чтишь традиции и не уважаешь старших, так как и твои люди. Всё, что касается Полонского – это мои дела. Не лезь туда. Иначе…

– Иначе что? – Шандор выпустил струйку дым, на его губах играла улыбка.

– Я тебя предупредил. А сейчас уходи, – Мирчи не хотел сейчас, когда и так всё было шатко, еще и с Шандором и его людьми обострять отношения.

– Ухожу, хотя ты мог бы и обедом угостит, – Шандор двинулся к двери, затем обернулся. -Когда Полонский выкинет твою дочку, наигравшись с ней, отдай мне ее. Замуж не возьму, но заботиться буду.

– Я не намерен с тобой что-либо более обсуждать. А по Даре я своего решения не отменю – ты ее не получишь!