– Добрый вечер, – красивым баритоном поприветствовал нас бог войны, подсаживаясь.

– Тебя никто не приглашал, – сухо сказал Гарик.

– О, если вы настаиваете, я удалюсь, – пророкотал Росомаха, предпочитающий поддерживать мирные отношения с богом плодородия, ибо никому не хочется раньше времени стать неплодородным. – Однако я хотел бы надеяться… – Тут он опустил глаза на стол, увидел стоящую перед собой кружку и просиял: – Благодарю, Бьорн, благодарю! Физические упражнения вызывают такую жажду!

Росомаха схватил кружку, отсалютовал ею и попытался сделать добрый глоток. После чего побледнел, поперхнулся и выплюнул жидкость на пол.

– Какая гадость, – просипел он. – Тебе, Бьорн, это даром не пройдет!

– Сей напиток, – проворчал я, – любезно изготовил для меня наш достойный трактирщик. Лично.

– Чтобы доставить Бьорну удовольствие, – несколько неуверенно поддержал меня Гарик.

– Вот именно, – отрезал я. – И тебе, Росомаха, я его не предлагал.

– Меня зовут Ларс! – гаркнул бог войны на весь трактир. – Тогда почему это пойло оказалось передо мной?

– Случайно, – признался я. – Просто я отодвинул кружку подальше. Согласись, не стану же я такое пить.

– Врешь, толстяк! – И Росомаха выплеснул остатки жидкости мне в физиономию.

Некоторое время я просто сидел, пытаясь сдержать себя и с интересом прислушиваясь к шуму крови в висках. В трактире стало удивительно тихо, только слева что-то возмущенно говорил Гарик, дергая меня за руку. По лицу стекала кислая дрянь, звонко капая с бороды на пол. Я посмотрел на Росомаху. Бог войны достал маленькую пилочку и увлеченно полировал ногти…

Внезапно вскочив, я ловко опрокинул на Росомаху стол. По крайней мере, я попытался сделать это ловко и внезапно. Росомаха подался чуть в сторону, и стол упал, погребя под обломками бедного Гарика. Бог войны неторопливо размахнулся и залепил мне смачную оплеуху. Я не удержался на ногах, но сразу вскочил и бросился на обидчика.

По-моему, он до меня даже и не дотронулся. Просто по какой-то необъяснимой причине, вместо того чтобы смести мерзавца и всей массой своего не слишком худого тела размазать по стене, я обежал вокруг него, все чаще семеня ногами и ускоряя движение, и врезался совсем не в ту стену, в какую планировал. От удара стена содрогнулась. Я упал и снова поднялся, хотя и не так быстро.

Росомаха продолжал чистить ногти. Скоро, надо полагать, начнет ковыряться в носу… Я бросился в атаку. Минут пять я летал по всему трактиру, ломая мебель и вызывая одобрительный смех у присутствующих богов войны. Потом мне, не без помощи Росомахи, удалось выбить головой дверь и выкатиться на свежий воздух.

Ко мне вышли Гарик и Красноносый. Общими усилиями нам удалось переместить мое тело с земли на скамейку за трактиром. Красноносый повздыхал о поломанной мебели, потрепал меня по плечу и ушел наводить порядок в разгромленном помещении. Гарик остался сидеть рядом, одной рукой творя надо мной лечебные пассы, а другой прикладывая чем-то смоченный платок к своему подбитому глазу.

Скоро мне стало настолько лучше, что я нашел силы спросить:

– А тебя-то за что?

– Тебе виднее, – сказал Гарик. – Это столом.

– Ага, – сказал я. – О как… Извини.

Я осторожно ощупал голову. Голова была цела.

– Давай я волосы на твоей плеши выращу, – предложил Гарик.

– Далась вам моя плешь, – проворчал я, – оставьте мою плешь в покое.

– Да мне-то все равно, меня Елена просила.

– Меня тоже просила. Перебьется.

Мы посидели молча. Было еще совсем светло, но на небо уже выползла бледная круглая луна. Начался предзакатный ветер, и в темнеющем перед нами лесу зашевелились сумрачные тени. В заведении Красноносого зажглись светильники. Светильников со скамейки видно не было, но их мягкие блики играли на синих окнах трактира. Ранняя ночная бабочка бестолково билась в стекло рядом с распахнутой форточкой. Гарик спрятал платок, достал флейту, но играть не стал.

– Что будешь делать? – спросил он.

– Не знаю. То же, что и раньше. Что тут можно сделать?

– Ага, и будет то же, что и сейчас, – хмыкнул Гарик. – Не навоевался еще?

– Никогда не был силен в кулачных разборках!

– А в магических – силен?

– Не знаю, – признался я, – не пробовал.

– Ты меня извини, конечно, но все это детский лепет, – вздохнул Гарик. – Если ты пошлешь Росомахе вызов, то Верховный законопатит тебя в Ямы – он давно ищет повод. Победить же в поединке с богом войны у тебя нет ни одного шанса.

– Это мы еще поглядим…

– Хочешь помочь Галпу выиграть пари?

– Чихал я и на него, и на его пари.

– Хорошо, допустим, будет поединок и ты одолеешь. Тогда тебе придется Ларса убить. Ты умеешь убивать?

– Зачем сразу убивать? – возразил я. – Уж как-нибудь без этого обойдусь. Всю жизнь обходился и начинать не намерен. Выкручусь как-нибудь.

– Закон Одного, – терпеливо сказал Гарик. – В случае божественного поединка выживает только…

– Да знаю, знаю! – перебил я раздраженно.

– И все, посмевшие вмешаться в ход поединка, обречены на гибель, равно как и один из поединщиков, – упрямо закончил Гарик. – А если знаешь, так и не говори глупостей! Раньше для тебя законы мироздания другими были!

– Я другого не знаю. Кто он такой, этот Один, чтобы мне свои измышления навязывать?

– Отец богов, – веско сказал Гарик. – И не измышления это, а закон. И этот закон работает. Всегда. Думаешь, ты тут один такой белый и пушистый? И попушистее были, а ничего, как миленькие на поединках убивали! А если не своими руками, так приключалась досадная случайность с летальным исходом…

– Я тоже бог, – напомнил я. – И жить намерен по собственным законам. Так что посоветуй своему Одному…

– Ну, пока ты еще не совсем бог, – поспешно сказал Гарик, оглядываясь с опаской, и переоднился. – Я имею в виду, официально…

– Не в бумажке дело, – сказал я.

– Не в бумажке, – согласился Гарик. – Но бумажка сильно упрощает жизнь.

– Это точно, – проворчал я. – Например, вернуться на Землю, как ты советуешь, я не смогу, даже если захочу.

– Демон меня усынови, – выругался Гарик, – все время забываю, что ты новичок!

– Ну, не все время, – утешил я. – Когда не надо, ты об этом не переставая талдычишь.

Гарик виновато улыбнулся.

– А ты научил бы меня, – сказал я с напускным равнодушием.

– Ты же знаешь порядок, – вздохнул Гарик. – Путешествовать между мирами учат только после обряда посвящения. Да и то, если комиссия сочтет нужным…

– Я вообще не уверен, что меня в боги посвятят, – сказал я. – Диплом уже месяц как готов.

– Если сразу не посвятили, то теперь-то – тем более… У тебя сколько порицаний за этот месяц?

– Три общегильдийских. Я же говорил. И одно лично от Верховного, с занесением куда-то там.

– На скрижали истории, – сказал Гарик. – Нет, Бьорн, не проси, я клятву давал. Ты вот что… Попробуй через врата уйти.

– Здравствуйте, – усмехнулся я, – так их же дракон охраняет! Он же меня сожрет и не заметит!

– Может, с драконом ты и договоришься. – Гарик опустил глаза.

– Куда там… Я даже с богами договориться не могу.

– Не со всеми же, – обиделся Гарик. – Ну и потом, не можешь договориться с богами, попробуй договориться с драконами. Старая истина.

– Какие они хоть, драконы эти? А то я про них не знаю ничего толком, одни легенды земные…

– Драконы – разные. От нынешнего, говорят, воняет непереносимо… Вот приходи завтра на сбор ополчения, – оживился Гарик, – я попрошу Учителя лекцию про драконов прочитать.

– Нет уж, – улыбнулся я, – туда ты меня не заманишь, хитрюга.

– Ну, тогда сам узнавай! – рассердился Гарик.

Я пожал плечами – сам так сам, библиотека на Небесах роскошнейшая.

– Вот, держи, – буркнул, смягчаясь, Гарик, снял с шеи амулет, корень священного растения Ишгаш, и протянул мне. – Если вдруг окажешься на Земле и надумаешь вернуться – просто съешь это, и снова будешь на Небесах. Но только обещай мне одну вещь.