Не утихает и «Трафальгарский Майдан», наоборот, он продолжает только шириться. Количество «сотен самообороны» уверенно растет, перевалив уже за полсотни, причем записываться, по словам очевидцев, приходит всякий сброд, и не только из Англии. Объявились довольно представительные делегации от Канадской и Американской Верховных Рад, позитивно оценившие вклад «пана атамана Петра Поросюка» в дело становления украинской самостийности. Канадоукры же, кстати, наладили поставки на Майдан добровольцев и оружия, рекой потекло продовольствие.

Не оставался в стороне и британский так называемый «культурный бомонд». Никто иной, как сэр Элтон Джон, известный на весь мир певец, композитор и клейменый педераст, в компании своего сожителя был замечен на Майдане, где разливал чай самообороновцам. Радостные майданные вояки хлопали «творческую личность» по плечу, мол, «Слава Британии!», на что тот неизменно отвечал «Героям слава!». Сколько народу зашкварилось в результате такого общения – взыскательным зрителям предлагалось домыслить самостоятельно. Наши на пароходе, как смотрели новости, потом полдня плевались.

На фоне всего этого беспредела Шотландия оказалась прямо-таки островком стабильности. Референдум о независимости здешние активисты в конечном итоге наметили на тридцатое апреля девяносто пятого. Коронное правительство во главе с Джоном Мейджором обещает шотландцам золотые горы, но те ни в какую. Независимость, отделение – и точка. Впрочем, здесь их осуждать сложно, бардак в королевстве гадском видят все.

Перемены происходили и в Советском Союзе. Двадцать шестого ноября объявил о своей отставке председатель Верховного Совета Петр Миронович Машеров. Преемником на всеобщем голосовании был избран его заместитель Владимир Владиленович Жигулёвский, первым замом – бывший предсовмина Григорий Васильевич Романов. Председателем Совета Министров остался Нурдовлат Атаевич Назарбеков, как он и был с девяносто второго. Ушел в отставку и министр обороны СССР маршал Ахромеев, вместо него назначили бывшего главкома ракетных войск стратегического назначения маршала Сергеева.

Судя по словам посвященных во что-то более закрытое чекистов, в Советском Союзе начали к чему-то готовиться. Впрочем, судя по назначению командующего ракетными войсками министром обороны, оно становится ясно – к чему. Девиз РВСН во все времена был – «После нас – тишина». А если учесть, что Штаты здесь оказались на грани полного краха на двадцать лет раньше, и Клинтон во имя спасения собственной репутации и денег поставившего его на высокий пост крупного капитала вполне может за неимением ракет поднять в воздух орды бомбардировщиков, то необходимость в асимметричном ответе очень даже существует. Так что не спят товарищи ракетчики, и правильно делают.

За все это время, начиная с появления в Хогвартсе советских гостей, я начал и у них учиться колдовству. Как оказалось, то, как совершенно тогда случайно получилось у меня «по щучьему велению», здесь достаточно распространенный способ чародейства. Вообще, стандартных заклинаний, в отличие от британской школы, на Руси нет, да и не было никогда. Русские чародеи всю жизнь колдовали силой мысли, направляя поток магической силы на создание или преобразование предмета, явления или образа. При этом обходились без каких-либо палочек, как мне объяснил товарищ Никонов, попытки внедрения палочек в обиход делались при Петре I, когда в Россию под видом иностранных негоциантов понаехало множество проходимцев, в том числе и магически одаренных. Ясное дело, что занесенные обычаи продержались недолго.

Точно та же история произошла и с домовиками. В моей энциклопедии все было правильно написано. Завезенные извне западные домовики не смогли прижиться в России, ибо враждовали с нашими, коренными. А все на почве терпимости к хозяевам. Если западный домовик всецело зависит от воли хозяина, паразитирует на его магии и обязан выполнять любые его приказания, то домовик русский живет сам по себе, поддерживает порядок в доме, но требует, чтобы хозяин и сам что-то делал собственными руками, иначе домовик может учинить нерадивому или ленивому хозяину какую-нибудь пакость. Некая популяция западных домовиков досталась Советскому Союзу после войны в наследство от Пруссии, аннексированной в сорок четвертом, но уже через пять лет там оставалось едва пять процентов от прежнего количества – какие вымерли, какие в ГДР убежали.

Пока у меня еще были запасы дихлофоса, оставшегося после набега на кухню на первом курсе, периодически опрыскивал общагу от насекомых. Один раз вымел из-за занавески какого-то большого дохлого жука, даже необычно как-то, жуки – и в начале зимы. Хотя, неудивительно, значит, кое-кто таки досовался своим длинным носом туда, куда не просят.

Шестого декабря после уроков нас собрала в общаге мадам Спраут, которая сообщила нам об очередном «важном» изобретении Дамблдора:

- Сегодня директор поручил всем объявить, что на каникулах будет проведен Рождественский бал. Как он сказал, это важная часть Турнира, мол, будет способствовать укреплению дружеских связей между нашими школами. Приглашены все ученики, начиная с четвертого курса, но можно пригласить кого-то из младших. Всем нужно быть в праздничных нарядах. Бал начнется в Сочельник в восемь вечера и закончится в полночь. Думаю, что мы за этот бал сможем как следует повеселиться! Кстати, Гарри, директор просил тебе передать пару слов.

- Да, профессор Спраут?

- Поскольку ты тоже Чемпион, тебе явиться на Бал нужно обязательно. Тебе и той, кого ты пригласишь.

- Стесняюсь спросить, мне-то это зачем?

- Вроде бы традиция такая.

- Так я ж и танцевать-то еле умею…

- Все равно, я пыталась что-то объяснить, но Дамблдор был непреклонен. Тебе еще то же самое русский директор скажет, раз ты его команду представляешь.

- С русскими я как-нибудь договорюсь, спасибо, мадам Спраут, – попрощался я. – Э-эх, не знала баба горя – купила порося! – махнув рукой, отправился в свою комнату.

На следующий день действительно предупредили, товарищ Никонов подошел после завтрака.

- Гарик, доброе утро!

- Доброе утро, Степан Григорьич!

- Слыхал, вчера про танцы объявляли.

- Слыхал, что уж тут.

- Мне просили передать, что, раз уж ты от нашей команды выступаешь, то твое участие в этих самых танцах обязательно. Насчет этого директор был категоричен.

- Спасибо, Степан Григорьич, меня уже вчера мадам Спраут, декан наша, тоже перед фактом поставила. Назвали, мол, чемпионом, изволь соответствовать. Черт бы побрал этих англичан с их традициями, вечно, мать…, все самым неудобным образом делается.

- Понимаю тебя.

- Думаете, я зря скатерть-самобранку каждый день с собой таскаю? Это потому, что жрать то, что дают здесь по рабочим дням, невозможно. Меню стандартное, овсянка, тыквенный сок и тому подобное. Глотнул того сока, потом три дня плевался. А на следующий день пошел и устроил чаепитие по-русски, чай из самовара да с булочками. Да Вы и сами все видели.

- Видел, что уж таить, вкусный чай из твоего самовара. Где, кстати, скатерть нашел? Даже в нашей стране их не так уж и много осталось. Секрет изготовления с самой революции пытаемся выяснить, но воз и ныне там.

- В магазине чародейских диковин в Лондоне купил. Продавец говорил, что его дед из России в двадцатом году привез. Полагаю, что из интервенции.

- Ворье, мать…, аглицкое. Не переживай, хорошее дело ты сделал. Оставь скатерть у себя. А переедешь к нам жить, так будет у тебя, чем гостей дорогих встречать.

- Спасибо!

- Не за что! Так что, с этими танцами имей в виду, и ищи девицу, с которой пойдешь. Причем ищи где-то у себя, у нас, как ты видел, их нет.

Значит, танцы. Не до упаду, конечно, как бывало у нас, но все же.

Танцевать я умел, скажу честно, кое-как. Попрыгать, подергать конечностями на дискотеке, пройти медляк с девчонкой какой-нибудь – это я, конечно, мог, что уж скрывать, это все умеют. Так в том-то все и дело, что здесь все обстоит совершенно по-другому. Быстрых танцев тут не будет, все же англичане держатся за свои замшелые традиции с упорством ненормальных, а медляки тут по каким-то неведомым мне правилам танцуют. Не простой медляк, а что-то наподобие – вальсы, менуэты, что там еще было, в упор не помню… короче, всё не так, как у людей.