- И ты молчал? – в восторге воскликнул король, словно смертельно опасный воин по прозвищу Меч Зари был подарком к его коронации.

- Сразу и без вопросов зачисляю тебя обратно в Королевскую гвардию! – заявил король подошедшему Артуру Дейну и даже попытался братски его обнять, но лучший фехтовальщик Вестероса двумя незаметными шагами избежал объятий.

- Отдай мне Клигейна, - потребовал Артур Дейн. – Тогда поговорим.

- Ну вот, теперь у меня два нахала, - с притворной досадой пожаловался король, показывая большим пальцем сначала на Эддарда, а потом на сэра Артура. Мысли о том, что сэр Артур может сохранять верность павшей династии и иметь на него зуб, Роберт, уверенный в своем обаянии, по-прежнему не допускал. – Может, ты еще откажешься называть меня «ваше величество»?

- Я могу называть тебя «лорд Баратеон», - предложил Артур Дейн, которого начала раздражать самоуверенность короля. – Устроит?

- Называй меня Робертом, - предложил молодой король. – Забирай Клигейна, отрывай ему яйца и давай уже сюда руку.

========== III ==========

Жил да был – орел-мужчина!

Хорошо, что жена ему попалась

строгая и авторитетная.

м/ф Падал прошлогодний снег

Кейтилин Талли была романтичной и самоуверенной девушкой, и при известии о том, что к ней сватается сам Роберт Баратеон, в первую очередь она подумала не о том, что станет королевой, а о том, что она сможет исцелить сердце великого рыцаря, потерявшего свою великую любовь.

К сожалению, действительность оказалась более неприглядной. В первую брачную ночь великий рыцарь ввалился к ней пьяный и расхристанный, цапнул ее своей огромной ручищей за задницу и назвал ее Лианной – за что сразу же получил по голове скамейкой для ног.

- Я уважаю ваше горе, мой друг, - произнесла Кейтилин, стоя перед королем в белой ночной рубашке и с поднятой над головой скамейкой. – Но извольте выражать его в другом месте!

- Ты смотри, как живая! – в восторге пробормотал пьяный король, потирая ушибленную голову, и тут же получил скамейкой во второй раз.

Утро похмельный король встретил в компании своего друга Эддарда и сэра Артура, который в качестве свадебного подарка привез королю голову Грегора Клигейна, насаженную на пику, был вдребезги изруган Джоном Арреном и великодушно прощен королем.

- Слушай, обидно, клянусь, обидно! – жаловался король, потирая шишки на голове.

- Молодая еще, капризная, - утешил государя сэр Артур, предвкушая хорошую историю.

- Какая капризная, слушай! – возмущенно воскликнул король. – Ничего ж не сделал, только Лианной пару раз назвал.

- А она? – поинтересовался Эддард, подмигивая Артуру.

- Да как даст мне снова скамейкой по голове! – пожаловался король. – А она пополам!

- Голова? – сочувственно спросил Эддард, сдерживая смех.

- Не голова, скамейка! – поправил король, и Эддард с Артуром расхохотались.

- А дальше-то, дальше? – подбодрил друга Эддард.

- А дальше она кочергу взяла, я и ушел, - признался король. – Не, девчонка-то ничего, зажигательная. Рыженькие они всегда так, аж царапаются.

- Вообще-то она теперь королева, - с легким осуждением заметил сэр Артур, который не успел еще привыкнуть к Роберту.

- Да ты давай тут мне! – возмущенно замахнулся король. – Ну и что, что королева – что мне теперь, в титул ее трахать? У меня ж упадет от уважения. Вот что, Нед: кликни-ка мне ювелира, пусть он изобразит для нее чего.

- На какие шиши? – не согласился Эддард. – В казне покати шаром, в войну только жгли да ломали, и зима близко.

- Заладил, - с досадой отмахнулся король. – Ну вот тут какой-то черт из Железного банка крутился. Артур, не в службу, а в дружбу: пойди-ка разыщи его.

Артур Дейн за время войны уже успел задолжать Железному банку и даже заложил там свой замок, а потому к Железному банку он относился с неприязнью и опаской, и вместо его представителя привел к Роберту совершенно другого браавосца.

- Это не банкир, - наметанным взглядом оценил Роберт. – Гони его в шею.

- А ты сам попробуй, - загадочно предложил сэр Артур.

Роберт не заставил просить себя дважды, подошел к невысокому чернявому браавосцу, но, попытавшись надавать ему тычков, сам чуть не оказался на полу, хотя браавосец и не отвечал ударом на удар.

- Ловок! – похвалил браавосца Роберт. – С мечом обращаться умеешь?

Браавосец вместо ответа коротко кивнул.

- Артур, мастера над оружием сюда! – распорядился король. – Сейчас, братец, мы посмотрим, чего ты стоишь. Звать-то как?

- Сирио, - гордо сказал браавосец и скрестил руки на груди.

Первые три схватки Роберт проиграл, с досады окончательно протрезвев и загоревшись азартом. В четвертой схватке король наконец обнаружил звериную ловкость и быстроту и врезал Сирио деревянным мечом так, что тот отлетел на несколько футов как тряпичная кукла. Но Сирио оказался очень крепким для своего размера и, почти сразу встав на ноги, поклонился королю и принял боевую позицию.

К концу дня безупречный Роберт Баратеон, демон Трезубца и свирепейший воин края, проигрывал 53:37, несмотря на все свои попытки отыграться, а браавосец Сирио Форель был зачислен в королевскую гвардию. Впрочем, проигрыш обошелся огромному королю дешевле, чем Сирио его победа: король был разгорячен, румян и весел, а Сирио чуть не лишился трех пальцев и по меньшей мере приобрел пару трещин в ребрах, не считая больших и малых кровоподтеков.

- Ладно, я тебя еще сделаю! – пообещал Сирио король, усаживаясь к столу, на который постоянно изгоняемый королем мажордом давно махнул рукой, и вонзая зубы в баранью ногу, которую Эддард лично принес с кухни. – Из здешней скважины точно можно пить?

- Пил же весь день, живой еще, - резонно заметил Эддард, подливая королю вместо вина ключевой воды: днем король действительно воздерживался от любимого напитка, понимая, что для того, чтобы совладать с Сирио, нужна свежая голова.

Благодаря искусству Сирио и хитрости Артура Дейна, во вторую ночь король Роберт явился к своей королеве трезвый как стеклышко, и вместо вина и чеснока от него пахло деревом и мокрой дубленой кожей его тренировочных доспехов. Кейтилин приняла такого рыцаря более ласково, да и сам Роберт был в куда лучшей форме и в обходительном настроении. Поэтому на следующий день Эддард Старк увидел своего царственного друга только вечером в саду.

- А Бейлиш-то трепло, - сообщил Эддарду довольный Роберт. – Кэт честной девушкой оказалась.

Эддард несколько опешил от такой неожиданной откровенности и изобразил лицом нечто, что должно было означать, что он никогда не сомневался ни в первом, ни, упаси боги, во втором.

- Надо бы прирезать его когда, - поделился планами Роберт. – Например, за оскорбление величества.

- С такой формулировкой можно весь Блошиный Конец вырезать, - возразил Эддард. – Там каждый первый бранится в короля и в королеву.

- Ну ты сравнил хер с сосиской, - недовольно ответил король. – Ладно, суд устраивать не буду, попрошу Артура.

- Я тебе сейчас в рыло заеду, - взвился Эддард. – Артуру присяга запрещает, а я так не премину. Артур не твой наемник, а твой гвардеец, запомни разницу!

- Ну договаривай уж, договаривай, - разрешил Роберт, который после удачного знакомства с женой был необычно благодушен. – Чего ты так взгоношился?

- Я послезавтра в Дорн за женой уезжаю, - огорошил Эддард, который не любил говорить о своих планах заранее. – А оттуда в Винтерфелл. Не обижай тут моего шурина без меня.

- Да уж он за себя постоять сумеет, - уверил Эддарда король. – На той неделе мне Аррен Мерина Транта в гвардию предлагал, он кого-то важного то ли свояк, то ли собутыльник. Барристан замялся, а Артур твой бросил свой плащ мне под ноги и заявил: «Я с этим говном вместе служить не буду!»

- И ты, конечно, ответил ему, что, если он снова бросит тебе свой плащ, ты выгонишь его из гвардии и оторвешь ему башку? – поддел друга Эддард.