– Нет, лягушек нет, – согласился Мак. – А лук висит связками. И чеснок.
– Так то лук, мы его сами выращиваем, сами храним и сами едим, – вновь улыбнулась мать. – А чего вдруг ты спросил-то?
– А если ты не ведьма, а сейчас крестьянка, – Мак на секунду задумался, мысли медленно ворочались в еще не проветрившихся после сна мозгах, – то кем ты была раньше?
– Раньше? – Мать посмотрела на него с недоумением. – Раньше… Раньше мы жили в городе. Я училась, мы были из старинного и известного колдовского рода. Потом начался мятеж. Мы уехали, осели в этой деревеньке… Я оставила прошлую жизнь далеко позади. Теперь мы обычные крестьяне…
– Так ты все-таки была колдуньей? А деда тоже колдун? – заинтересовался Мак.
– Нет, он биохимик и микробиолог…
– Это магия жизни?
– Да, можно и так сказать. Теперь он просто агроном. – Мать вздохнула, видимо вспомнив что-то из прошлого.
– А я тогда тоже колдун?
– Балабол ты, а не колдун. На колдуна учиться надо, а у нас тут и школы-то нет… Хорошо, дед вас учит читать, писать и считать, но этого мало.
– Учиться… – Мак замолчал, уставившись в угол.
– А что это тебя на разговоры потянуло? – спросила мать.
– Да так, настроение у меня сегодня такое, – пробормотал Мак. – А ты вот иногда стоишь и на образа смотришь… Молишься, что ли?
– Какие образа? – Мать посмотрела на полку в углу. – Это портреты президентов, которые выиграли войну с Империей и подняли страну с колен. Их до сих пор все помнят и уважают за заслуги перед Отечеством. Ладно, сиди пока, я пойду скотину да птицу проверю да ворота запру.
Женщина вышла из кухни, хлопнула входная дверь в сенях. Мак продолжал сидеть, задумчиво глядя на лики президентов. «Дз-з-з-з! Я уж думал, вы никогда не закончите болтать!»
– Кто здесь! – Мак вскочил с места, с тревогой оглядываясь по сторонам.
«Ты же только что на меня глядел!»
– Ты президент?
«Еще чего! Отодвинь Сальвадориуса в сторону, этого, который в центре!»
Мак подошел к полке и подвинул один из портретов, за ним прямо у стены лежал холщовый мешочек.
– Я разговариваю с мешком? Я сошел с ума?
«Еще нет, но если не поторопишься, то сойдешь! Бери скорей мешочек! И прячь!»
Мак протянул руку и взял что-то твердое и тяжелое, круглое на ощупь, завернутое в обычную ткань.
«Поставь Сальвадориуса на место, а то заметят! И пойдем отсюда! Быстрее давай!»
– Да кто ты такой, чтобы мною командовать!
«Потом объясню, твоя мать возвращается, пора валить!»
– Кого валить?
«Не кого, а куда. Пойдем в сад, там поговорим!»
В дом вернулась мать, вошла на кухню, неся в фартуке несколько яиц, осторожно выложила их в миску.
– Мам, я пойду в саду посижу, что-то душно, подышу там свежим воздухом, – сообщил ей пацан.
– Да иди… – Мать не обратила внимания на его взъерошенный вид – и так устала за день от переживаний и повседневной работы.
День клонился на закат, от гор уже бежали по долине длинные тени. Ветер стих, деревья в саду стояли неподвижно, не шевеля даже листиками. Мак выбрал самую спелую и сочную на вид яблосливу и, сорвав ее, уселся прямо под деревом. Впившись зубами в нежную кожуру, он с удовольствием высосал наполненную прохладным и сладким соком мякоть.
– Мм! Вкуснотища!
«Ты сюда жрать пришел?!»
– Ой, извини, я совсем забыл… Сейчас. – Мак быстро сгрыз остатки фруктоягоды, выбросил косточку, вытер руки о майку-лентяйку, в которой ходил с самого утра.
«Фу-у-у! Деревенщина!»
– Цыц! Я вот сейчас посмотрю, что там за голос из мешочка!
«Тебя ждет величайшее открытие!»
– Я так не думаю. Помолчи пока, пусть будет сюрприз…
Мак ослабил веревку, перехватывающую горловину мешка, и вытащил изнутри прозрачный, холодный, стеклянный, размером больше его кулака…
– Оу! Волшебная сфера!
«Я – Шар! Это голова твоя – сфера! Большая и пустая! А я – Шар! Шар! Колдовской хрустальный шар! Я – Шар!!!»
– Я понял, понял, успокойся уже… А почему, кроме меня, тебя никто не слышит?
Мак держал на весу прозрачный шар, разглядывая сквозь него перевернутые изображения гор и деревьев.
«Потому что! Почему, почему… У тебя проснулся дар! Ха-ха! По башке пришел удар, у тебя проснулся дар!»
– Я ведь могу и уронить тебя случайно… на какой-нибудь камень, – угрожающе произнес Мак.
«Ладно, ладно, пошутил я!»
– Откуда ты взялся и что за дар у меня проснулся?
«Откуда? Да я уже столько лет лежу в этом мешке, все про меня давно забыли! Твоя мать меня туда положила, бросила! Отказалась быть колдуньей, и хрустальный шар стал не нужен!»
– Так я тоже колдун теперь?
«Нет, еще нет! Этому надо учиться, она была права! Пока что у тебя появился один маленький… совсем маленький дар… как же его… Дар дальней связи! Вот!»
– Значит, я могу общаться с людьми на расстоянии? – Мак не знал, радоваться ему или еще рано.
«Нет, пока только со мной! И то недалеко. Связь еще слабовата. Приходится кричать! Надо найти золотую монетку!»
– Да где же ее взять-то! У нас и серебряных, может, всего пара на всю деревню, а золотых мы никогда и не видели.
«Фу! Деревня! И занесло же меня в такую глухомань! Давай вставай! Меня в руке держи! Встал? Закрой глаза и медленно поворачивайся…»
Мак начал вращаться на месте с закрытыми глазами.
«Стой! Стой! Можно открывать! Пять шагов вперед!»
– Что, прямо так и идти?
«Иди-иди! Что видишь?»
Мак сделал несколько шагов и уперся в ствол.
– Это, наверное, самое старое дерево в саду…
«Лопата есть? Надо покопаться между корнями!»
– Я сейчас принесу! А что там?
«Стой! Не бросай меня, с собой возьми! Там клад!»
– У нас в саду под деревом? Мама с дедом его сами сажали…
«Они его и зарыли! Иди за лопатой, не стой столбом!»
Мак обошел двор и взял стоявшую возле хлева лопату, все время оглядываясь, не смотрит ли мать из окна. Но вроде все было незаметно и тихо. Вернувшись в сад, он приглядел место меж двух выпирающих из земли корней и начал копать. Почти сразу под слоем дерна лопата, издав глухой звук, ударилась обо что-то твердое. Мальчуган отложил ее в сторону и опустился на колени, разгребая землю руками. Под землей нашелся небольшой горшочек, прикрытый глиняной крышкой и обмотанный старой ветошью. Открыв его, Мак высыпал себе на ладонь горстку медных и серебряных монеток. Среди них была и одна золотая. Убрав мелочь в карман, пацан взял золотую монету двумя пальцами и принялся ее внимательно разглядывать.
– Странная она какая-то, ни клейма, ни года не указано, рисунка нет, только мелкая решетка, как будто проволочки…
«Так и должно быть! Давай запихай ее себе в рот!»
– Слышь, шар, ты сдурел? Это же золото, а не леденец.
«А ты представь себе, что это леденец! Медленно закрой глаза! У тебя в руке вкусный сладкий леденец! Подними руку, положи его в рот!.. Не спеши…»
Внезапно Маку действительно показалось, что у него в руке конфета, он пробовал как-то такую в прошлом году, когда через их деревню проехал заблудившийся торговец. Он сунул леденец себе за щеку и начал медленно рассасывать. Рот заполнился слюной, что-то зашуршало прямо во рту, как будто облако шипящих и лопающихся пузыриков. От неожиданности мак сглотнул и… проглотил монету.
«Вот так! Все дело в волшебных пузырьках!»
– Ты! Ты меня заколдовал! – Мак жутко обиделся на шар. – Ты заставил меня съесть монету! Ну ничего, через пару дней она выйдет, я тебя ею отполирую, даже мыть не буду!
«Уже не выйдет. Она растворится внутри».
– Не ври! Что я, не знаю, что ли, что золото благородный металл и кислотой не растворяется! Меня деда учил.
«Хорошо, хорошо! Я согласен подождать пару дней! А пока подумай о том, что в Столице есть школа-интернат для одаренных детей. Твоя мама вряд ли тебя туда отпустит, но ты же уже большой мальчик, можешь принять решение самостоятельно?»
– До Столицы месяц топать, ты думай, что предлагаешь… – Мак начал остывать, слова шара его насторожили.
