= = = = = = = = = =
Поджог
(КОГДА МЫ БЫЛИ БАЛБЕСАМИ)
Раннего детства мы обычно не помним, но отдельные эпизоды все-таки в нашу память врезаются… Какие своей нелепостью, какие своим трагизмом, какие еще чем… У каждого они свои…Один из таких нелепых случаев я и хочу вспомнить.
Сколько мне было тогда лет, что я не понимал, что делал? Три года? Четыре? Пять?
Но я помню день смерти Сталина! Вернее день, когда утром передали это трагическое сообщение. То ли нас так наставляли в детском саду, то ли в голосе диктора было столько трагизма… Но я заплакал… Мы тогда жили на Котельнической набережной в доме барачного типа с сараем, а напротив через Москва-реку стояла Сталинская многоэтажка. За нами строилось высокое красное здание с башенкой и шпилем.
Затем мы переехали в коммунальную двухкомнатную квартиру в Измайлово на 13 Парковую улицу, 4. где я пошел в школу в первый класс. Значит, мне было 7 лет. Неужели в этом возрасте мы были такими безмозглыми, такими глупыми, что не понимали, что делаем? К сожалению, это так – судя по тому, что мы сделали…
Дом был с тремя подъездами и на каждый было по своему маленькому палисадничку. А за палисадниками стояла небольшая котельная с помещением для угля. Им она и топилась. Вот в ней все и произошло!
Ватага нашего дома была ребят десять. Так что несколько парнишек всегда были во дворе и воспитывали нас не столько родители и школа, сколько улица и друзья-приятели. Были и 3—4 девчонки, разбавлявшие нашу компанию.
Тем днем нас во дворе оказалось трое – я, Володька Егоров (сосед по квартире) и Женька Максимов (мой одноклассник, живший через дом дальше, но часто заходивший к нам во двор). Володька был на год моложе меня, но был шустрый и какой-то многоопытный (по сравнению со мной). Часто он и придумывал, чем бы нам заняться, куда сходить и во что поиграть.
Дело было к осени. Может быть слегка похолодало и Володька предложил развести костерчик – любимое занятие пацанвы. А где?
Во дворовых палисадниках на нас бы зашумели родители и соседи… Идти в лес? Я не помню, ходили ли мы туда одни в нашем возрасте… – А давайте в котельной, – предложил Володька.
Там нас не видно, двери-ворота обычно не запирались. Сначала хотели внутри на земле, но помещение было засыпано углем до дверей, видно недавно подвезли. Тогда мы слегка выровняли небольшую площадку и положили на нее небольшую фанерку – не на угле же разжигать. Насобирав прутиков, мы сложили их на фанерку и подожгли…
Неужели мы не соображали, что делаем? Судя по всему не понимали! И совершенно не представляли себе последствий. И только, когда костер разгорелся и затрещал, мы перепугались и… разбежались по домам… Из окна комнаты я видел черный столб дыма над котельной… Он и сейчас стоит у меня перед глазами…
Но пожар быстро заметили, вызвали пожарных и огонь затушили…
Конечно, участковый стал опрашивать жителей о происшедшем. Нас тоже спрашивали, в основном родители. Но мы с перепугу от всего открещивались… И родители, хоть и понимали, что это дело наших рук, нас не выдали.
Как-то потихоньку происшествие это заглохло и все забылось. Но, сейчас, зная о том, что творилось в стране в эти годы, я подумал, а чем бы это могло грозить нам, а особенно нашим родителям, случись такое года на два-три раньше?
Родителей бы обвинили в создании «подпольной» организации и совершению детскими руками теракта с целью подрыва ресурсов нашей любимой Социалистической Родины и отправили бы в «солнечный» Магадан. Нас бы раскидали по детдомам (в лучшем случае). Вот такой вариант можно предположить.
Лучше и не думать.
= = = = = = = = = = = = = = =
Страдания ИП-шника
(как ДУШИЛИ МАЛЫЙ БИЗНЕС…)
1. Вступление
В последние годы работы в геологии, когда у нашей любимой Родины деньги стали кончаться, они стали, естественно, заканчиваться и у простого люда…
Везде пошли сокращения штатов и закрытие предприятий. В верхах смело старую гвардию и к власти прорвались молодые реформаторы. Они разрешили новый НЭП и повсюду стали возникать всяческие ООО, АО и частные предприниматели… Вот я и хочу рассказать, как стал ИП, как во мне «убивали» желание работать в открытую и как, в конце-концов, вынудили закрыть свою «лавочку».
Надо заметить, что, проработав ИП-ешником лет 15, я еще вовремя свернул свою деятельность индивидуального предпринимателя – вскоре ликвидация малого бизнеса приняла массовый характер… Мне еще повезло – к этому времени я вышел на пенсию…
2. Бригада Соколова
В это время в нашу партию приняли техником нового сотрудника – Алексея Соколова. Как оказалось впоследствии, он имел определенный опыт в ремонте и строительстве дачных домиков. И вот у нас он тоже создал бригаду из двух своих приятелей и куда он позвал Дарвиля Мингазова. Чуть попозже он предложил поработать с ними и мне. Это был неплохой приработок к нашей зарплате. Работали мы по выходным, прихватывая часто и пятницу с понедельником. Главное было отписаться куда-нибудь на случай проверки опозданий на работу или раннего ухода – этим занятием начальство поручило заниматься отделу кадров и Людмила Саврасова очень любила претворять его в действии и осуществляла с энтузиазмом. Использовали, конечно, и праздничные дни, и отгулы «за прогулы», и отпуска. Рабочий день был, что называется, «от рассвета до заката». Для вечернего освещения мы покупали лампочки 150-ки и 200-ки, развешивали провода и еще у Лехи был свой электроинструмент, каким мы и пользовались.
Постепенно и я подкупил себе и молотки, и пару топоров (большой и малый), и ножовки (крупную с половину двуручки и среднюю). Брат подарил мне набор самодельных стамесок. А когда в Москву стали приезжать прибалты, им зарплату стали выдавать их же продукцией, я купил у них и себе электроинструмент – пилу, рубанок и фуганок. И еще купил Парму – электрическую цепную пилу.
Леху, уже зарекомендовавшему себя как опытный и умелый строитель, заказчики передавали, как говорится, «из рук в руки». И, что немаловажно, он умел разговаривать с заказчиками – не каждому это дано. В конструкторско-инженерные расчеты я не лез, но очень хорошо освоил отделочные работы с плинтусами, наличниками, уголками, отделку вагонкой, стяжку половой доски, посадку бревен на шипы, изготовление бетона и прочие премудрости… Работа доставляла мне истинное удовольствие и даже на обед отрывался с большой неохотой. Вставали в 8 утра, ложились после 11-ти вечера. И время летело как-то очень быстро. Сам, работая быстро, азартно, я раздражался медлительностью напарников и, воспользовавшись случаем, постепенно уговорил Леху дать отставку и его приятелям и Мингазову. Для нормальной работы не нужно много народу, достаточно 2—3 человек. Оплата рассчитывалась как 100s на всех на день.
Мы сдружились и помню, сидим у Алексея в Коньково, «справляем» что-то, и вдруг в окне «проплывает» наш Антон (Мрия?) с Бураном на фюзеляже. Это, я вам скажу, не картинка по телевизору…
Так мы и проработали года два-три. Но, когда пошло сокращение персонала и зарплату стали задерживать, Алексей ушел из экспедиции в кампанию своего знакомого, который когда-то работал водителем в экспедиции, а сейчас организовал контору по строительству дачных домов, имел торговую точку на строительном Коломенском рынке и еще завел собственную столярку.
«Это только присказка, сказка впереди…»!
