Безопасность встречи в Энгель Юрте обеспечивал Султан Гайсаханов, бывший начальник Арби Бараева, когда тот ещё во времена СССР был простым сержантом в ГАИ.

В 1991 году, когда Дудаев пришёл к власти Гайсаханов занимал должность начальника Гудермесского ОВД. В 1992 году с ним случилась неприятность: обвинили в разбойном нападении на поезда, шедшие из Азербайджана в Россию по территории Гудермесского района. Это происшествие было тем любопытно, что разбои на поездах, следующих через Чечню, стали народным промыслом. Однако Султан Гайсаханов к ним никакого отношения не имел. Ни препятствовал, это да, но сам-то не разбойничал. В той ситуации, какая сложилась в Чечне, Султан Гайсаханов мало что мог сделать для безопасности грузов и пассажиров на железной дороге, и не его в том вина.

Подлинная причина снятия Гайсаханова с должности была в другом: в Гудермесском районе налажено кустарное производство солярки и бензина из нефти, которая добывалась на промыслах в Старых Атагах. Добычу этой нефти контролировали Ваха Арсанов и племянник президента Ичкерии, Лечи Дудаев. Именно эту нефть воровали и делали из неё в Гудермесском районе солярку и бензин. Дудаев и Арсанов терпели огромные убытки.

Нефтяной бизнес давал огромный доход Гайсаханову: затраты на солярку сварганенную из похищенной нефти составляли доллар за тонну, а в Прибалтике эта тонна солярки стоила уже сто пятьдесят долларов. И эти деньги шли Гайсаханову в обход карманов Лечи Дудаева и Вахи Арсанова. Именно этого ему простить не могли.

Но к удивлению многих, Султан быстро поднялся, став в 1993 году министром МВД Ичкерии. Говорили, что причиной столь бурного карьерного роста стал тот факт, что были они родственники с Джохаром Дудаевым. Оба родом из тейпа ялхорой²². Однако, родовые связи здесь никакой роли не играли. Гайсаханову тайно помог Шамиль Басаев, с которым у Султана были экономические интересы. Героин был первоосновой их дружбы.

У Шамиля в Курчалоевском, Гудермесском и Ножайюртовском районах были плантации опийного мака. Охрану этих плантаций и осуществлял Султан Гайсаханов.

В Грозном на улице Тургенева, в бывшей школе № 40, у Басаева находился завод по производству героина. Другой такой завод около села Ведено, на бывшей базе отдыха энергетиков.

Однако дальше героин нужно продавать в Россию, и тут опять Басаеву никак не обойтись без Гайсаханова, у которого обширные связи с криминалом в Москве, Питере и многих городах Поволжья.

В 1995 году Гайсаханов был уличён в связях с ФСБ и лишён поста министра МВД Ичкерии, но уйдя в тень он, остался влиятельным человеком.

Басаев объявил собравшимся, что в связи с гибелью Джохара Дудаева, он решил занять пост президента Ичкерии и просил поддержки у всех собравшихся, но в то же время, заметил, что всё сказанное здесь, должно остаться в тайне. Басаев рассчитывал, что, по крайней мере, неделю о его планах никто не узнает, однако напрасно. Лечи Исравилов, едва отъехал от Энгель Юрта, связался по спутниковому телефону с Али Нудаевым по кличке «Хоза», который в Москве был лидером их криминальной группировки, а ныне стал главой внешней разведки Ичкерии.

Хоза ещё в конце семидесятых годов в Москве, учась в МГУ, грабил иностранных студентов, промышлявших фарцовкой. За это он и получил первый срок – восемь лет. Вернувшись в Москву, в конце восьмидесятых, он организовал банду из чеченцев, куда и вошёл Борода. Банда занялась модным в то время рэкетом. Криминальная группировка базировалась в ресторане «Лазань», за что и получила прозвище «лазановские». Были они на тот момент самой «отмороженной» бандой в Москве. Но в 1990 году все «лазановские» кроме Бороды были арестованы. Хоза получил девять лет и отбывал срок в колонии под Хабаровском. В ноябре 1991 года туда приехали сотрудники МВД ЧИАССР²³ и эпатировали Хозу в Грозный, где он тут же был отпущен. В Грозном Хоза приобрёл крытый рынок, несколько зданий для своей фирмы «Оскар» и стал главой внешней разведки Ичкерии.

Известие, что Басаев хочет стать президентом Ичкерии вряд ли обрадует Хозу, но они с вице-президентом Зелимханом Яндарбиевым решат что делать.

В отличие от Бороды, начальник уголовного розыска Гудермесского ОВД капитан милиции Руслан Алтаев спутниковой связи не имел, но обладал обширной агентурой, и о встрече в Энгель Юрте узнал сразу же.

К нему в кабинет как раз зашёл попить чаю командир нижегородского ОМОНа майор Кудимов.

– Какая-то непонятная команда пришла, – сказал он, беря от Алтаева чашку с чаем, – находиться у себя в расположении и проявлять особое внимание.

– Шамиль Басаев находится в Энгель Юрте, – сказал Аблаев, прихлёбывая чай.

– Почему же мы не блокируем Энгель Юрт?! – изумился Кудимов.

– Зачем, – пожал плечами Алтаев. Он отпил чай и спросил: – Знаешь, как приехал Басаев в Энгель Юрт?

– Как?

– На трёх «Нивах» с бронированными стёклами, – усмехнулся Аблаев, – прямиком через блокпост.

– И его не задержали?! – изумился Кудимов.

– Перед этим на блокпост подъехали оперативники ФСБ, всех ментов загнали внутрь, и продержали их под автоматами, пока Басаев не проехал мимо и не скрылся из виду.

– Чёрт тебе что твориться! – воскликнул Кудимов и грязно выругался.

Мало что можно было понять в нынешней жизни. Ровно через месяц после своего кровавого рейда на Буденновск в 1995 году, Басаев надумал жениться. Он приехал за невестой в абхазское село Лыхны. В нескольких десятках километров от этого села базировался 345 полк ВДВ России. Офицеры, узнав о приезде Басаева, решили задержать его. Но выехать из расположения части они не смогли, командование полка собрало их в клубе и несколько часов подряд читало лекцию о реформе в армии. После чего офицеров отпустили и предложили ехать в Лыхны задерживать Басаева. Его там уже и след простыл.

Россия жила не по законам, а по понятиям, которые вроде бы никто не принимал официально, но их все соблюдают. С радостью журналисты, которым платит Хоза Нудаев, делают из садиста и палача Арби Бараева, героя национально-освободительного движения, эдакого бескорыстного Робин Гуда.

Пока Алтаев и Кудимов предавались грустным размышлениям, гости Басаева разъехались. К начальнику басаевской охраны Адаму Нальгиеву, подошёл один из телохранителей – Эдик Эдигов.

Эдик с Адамом в юности занимались вольной борьбой, потому и оказались в отряде Руслана Лабазанова, который брал к себе бывших спортсменов. В своё время в Грозном о Лабазанове по кличке Лобзик, ходили легенды.

Лобзик жил в Краснодаре, тренировал там каратистов, и одновременно сколотил банду, занявшись рэкетом. Он был осуждён на десять лет за разбой. Заплатив большие деньги, добился своего перевода в следственный изолятор Грозного. Прибыл туда в ноябре 1991 года. Как раз в это время Ельцин решает ввести чрезвычайное положение в Чечне. Лабазанов подбил других заключенных, и они подняли мятеж в следственном изоляторе.

Пришедший к власти Дудаев всех освободил, а Лабазанова взял к себе заместителем начальника президентской охраны. Свой отряд Лабазанов организовал из бывших спортсменов. Дисциплина там была строжайшая, за употребление спиртного на службе, можно было пулю в лоб схлопотать. Эдик Эдигов служил бойцом в том отряде, а Адам Нальгиев был телохранителем Лабазанова.

Руслан имел доход от торговли оружием, но по сравнению с нефтяным бизнесом, это были копейки и Руслан рвался к нефти. Однако это была вотчина клана Дудаевых, и пускать туда охранника ни кто не хотел.

Тогда Лабазанов открыто выступил против Джохара Дудаева, обвинив того в воровстве. Дудаев направил на Лабазанова отряды Руслана Галаева и Шамиля Басаева. В Грозном начались бои. Потеряв много людей, Лабазанов со своим отрядом ушёл в город Аргун. Однако Басаев и Гелаев преследовали его и там. Руслан Лабазанов со своим отрядом ушёл из Чечни.

Когда в Чечню вошли федералы, Лабазанов сошёлся с Русланом Хасбулатовым и открыто встал на сторону России. Он в печати обвинял режим Дудаева в воровстве. Достать Лабазанова который находился под защитой федералов, не было ни какой возможности, но Басаев нашёл выход. Однажды ночью в своём доме в Толстой Юрте Лабазанов был застрелен. Говорили, что сделал это его телохранитель, но всё это было на уровне слухов.