Послал письмо Груне. Жду получки, чтобы отослать ей деньги.

22.01.43 г.

Скучные настали времена. Опять не о чем будет писать, пока не начнется третий тур.

Ходят слухи, что меня собираются назначить зам. командира эскадрильи.

Иногда играю в карты, но в основном читаю. Прочитал "Чингисхана", "Суворова", массу газет.

Предлагают съездить в дом отдыха за Торжок, дней на 10-15. Не мешало бы.

Пополняем потери летчиков и самолетов. Добавляют третью эскадрилью. В ней, наверное, и буду зам. командира. Вместо моего друга Семена Гуртовенко.

Сегодня наши собираются ехать в Куйбышев за самолетами. В следующий раз нужно и мне съездить. Может, попаду в Люберцы, чтобы оставить эту тетрадь.

Друг мой Сеня! Как часто вспоминаю тебя и других погибших ребятишек. Не верится! Неужели никто из вас не остался в живых? Вот она, авиация. Раненых мало...

Недавно в столовой встретил военного техника Строганова. Он сообщил, что на Пе-2 погиб мой однокашник Саша Лоскутов. Рассказал также, что Алексеев (мы его прозвали Пушкиным) и Макаров работали в Чкалове инструкторами на Р-5. Оба - тоже мои однокашники по Энгельсу. Алексеев был большой забулдыга, пьянствовал, но ему везло в жизни. С ним я проказничал в Новосибирске. Где он сейчас?

Здесь, в районе аэродрома возле Торжка, почти все наши собрались.

Деньги еще не получил. Задолжал уже 1300 рублей. Да и Груне моей нужны гроши. 1900 рублей еще не дошли до нее. Пропали, наверное.

Прошел уже год, как мы с ней расстались. Авось судьба смилостивится ко мне и подарит возможность проверить наши чувства.

Когда улетали на У-2 из Баталей, сержант Яковлев не прогрел мотор перед взлетом и на разбеге разбил самолет. Такой же случай был у меня в Новосибирской школе.

Вот мой "маршрут" за последнее время: до 10 декабря был в Голубьево; 27 декабря - в Машутино; 6 января - под Великими Луками; 11 января - в Андреаполе и 19 января - опять в Голубьево. Где будет мой следующий привал?

23.01.43 г.

Вчера наградили пятерых наших летчиков: Шейнина, Полетаева, Козлова, Шмиголя, Михайличенко - всех Красной Звездой. Младший сержант Нина Симоненко получила медаль "За отвагу". Заслужила вооружейница. Трудится хорошо. Механик самолета Штыкова и еще два тоже получили такие же медали. Это первый случай награждения техников в нашем полку. Во втором туре сделал всего 11 вылетов. Под Великие Луки всего два, а там здорово били. Поэтому и уцелел.

Бочко стал уже майором. Большая лесть начальству - неизменный спутник его жизни. Но летчики о нем плохого мнения. Правда, на боевые задания он летает. Это плюс. Его принцип на войне: побыстрее перескочить должности, где приходится много летать.

Двух получек до сих пор не выдали и, возможно, третью тоже не выдадут. Оставил доверенность Данилову, получит и отошлет Груне. Если бы не нужно было отсылать, мог бы вообще их не получать, деньги мне почти не нужны.

Завтра едем в Куйбышев за самолетами. Третья поездка.

Груня моя! Если эти дневники попадут тебе в руки, перепиши и, когда у тебя будут взрослые дети, дай им почитать. Сохрани память обо мне. Я не хотел тебе зла, просто был еще молод, глуп и неопытен.

Почти за год на войне немало написал. И только правду. Хотел, чтобы ты кое-что узнала о войне, а, возможно, еще кто-нибудь почитает.

Оставляю тебе две карточки тех, кто уже отдал свои жизни за Родину. Помни нас.

25.01.43 г.

Пишу в Люберцах, у Зайцевой. С аэродрома до Калинина нас везли на открытой машине. Изрядно намерзлись. Ехали около пяти часов. В Калинине посмотрели на целый эшелон пленных немцев - 300 человек. Никто не охранял, убегать они не собирались, рады, что живы остались.

Вот и довелось мне проспать ночь на кровати, принадлежащей когда-то Груне... Третий раз в Люберцы заезжаю. Если бы Груня была здесь...

По вине разгильдяя Голованова, который не передал дневники, пропали мои записи за несколько месяцев.

5.02.43 г. Получили самолеты и вылетели по маршруту Куйбышев - Кузнецк - Моршано - Дягилево - Горощино, где пробыли до июня. В Горощино оказался в 671-м штурмовом авиаполку. Генерал Громов вручил нам гвардейское знамя, полк переименовали в 90-й гвардейский ШАП. С тех пор я ношу значок "Гвардия" и получаю полуторный оклад.

С Береговым (будущий космонавт - Ред.) я оказался в одном полку и даже в одной эскадрилье. Он заместитель командира, я - командир звена. Георгий на войне с самого начала.

В Рудниково был на волоске от гибели. В одном из полетов совершил посадку, на рулении нос самолета резко задрался вверх. В чем дело? Обернулся: фюзеляж развалился по самый центроплан. Пока жить буду, не узнаю, почему фюзеляж не отвалился в воздухе. Ведь там нагрузка на него гораздо больше, чем на земле.

В Горощино готовились к очередной операции, облетали район будущих боевых действий, тренировались летать строем, бомбили по мишеням, стреляли из пушек и пулеметов.

В одном из полетов на полигон, на бомбометание, у сержанта Бочарошвили отказал мотор. Вынужден был садиться прямо на густой сосновый лес, начал рубить деревья. Выбросило из кабины. Остался цел. Броневая обшивка во многих случаях спасает от гибели.

1.06.43 г. Вылетели из Рудниково по маршруту Тушино - Ряжск. Таким образом с Калининского фронта перелетели на Степной. Наша дивизия входит в состав корпуса, которым командует Каманин, спасатель героев-челюскинцев.

Нас включили в состав резервного фронта: готовится наступление на Курской дуге. Полки состоят из трех эскадрилий по 10 самолетов плюс самолет командира и штурмана полка. Всего 32 самолета, а в корпусе две штурмовых (Ил-2) и одна истребительная дивизия. Всего порядка 220 самолетов. На аэродроме Таловая (в степи) выполняли различные тренировочные полеты.

26.07.43 г.

Из Таловой перелетели под деревню Свинопогореловка, что восточнее Обояни. Аэродром - узкая полоска между шоссе и железной дорогой. Довольно неровная. Немцы при наступлении со стороны Белгорода продвинулись на север на 35 километров.

В одном из полетов Береговой летел последним. К нему подкрался немецкий истребитель и поджег. Георгий терпел сколько мог, а потом выпрыгнул с парашютом. Приземлился между нашими и немцами. Его с трудом спасли. Потом дал мне кусочек парашюта на носовой платок.

До начала наступления облетали район боевых действий на У-2. Залетали на Прохоровский плацдарм.

3.08.43 г.

Началось наступление на Курской дуге. Наш аэродром расположен километрах в 10 от линии фронта. Утром велась артподготовка, и мы видели черные клубы дыма на горизонте. В этот день я сделал 3 боевых вылета, налетал 3 часа. В первый вылет над целью было много штурмовиков, все расположились большим кругом и обрабатывали передовую. Сделали два захода. В последующие дни немцы начали отступать. Атаковали колонны, "выкуривали" их из оврагов. В одном из полетов нас вел командир эскадрильи капитан Ребизов. Он до войны летал на ТБ-3 (экипаж 5 человек). Не научился ориентироваться на Ил-2, завел километров на 20 в глубь немецкой территории. По пути видели много техники и войск. Отличные цели! Только атакуй! Но он повел нас дальше. И здесь под нашим строем начали появляться черные "шапки" - разрывы немецких 76-миллиметровых снарядов. Ребизов начал разворот в сторону своей территории, строй немного растянулся. В это время сзади появились два Ме-109. Я вел последнюю пару в шестерке. Повернул влево, под защиту стрелков впереди идущих самолетов.

Ребизов позже применял такую хитрость. Отойдя от аэродрома километров 20-30, по радио передавал: "Жора, выходи!" И строй на цель вел Береговой. Ребизов шел как рядовой летчик.

За август во время наступлении в сторону Белгорода сделал 20 боевых вылетов. Напряжение! Когда наземные войска надавили на немцев и они побежали, у летчиков появились хорошие цели. Атаковали автоколонны, отдельные машины по оврагам. Приходилось штурмовать и пехоту, артиллерию, даже танки. Но наше оружие для танков не очень страшно. Пушки, пулеметы, реактивные снаряды для них - мелочь.