© Анатолий Изотов, 2018

© СУПЕР Издательство, 2018

Родился летом 1940 года в Калужской области.

Первое и самое яркое путешествие состоялось осенью 1944 года, когда семья переезжала из г. Горшечное в Крым. Мы плелись в товарном вагоне, с длительными остановками, повсюду виднелись горы разбитой военной техники и всякого железа, а на станциях мальчишки высыпали гурьбой из вагонов и старшие катали младших на танковых башнях, которые раскручивали, толкая стволы орудий.

А потом был чудесный осенний Крым. Мы жили в селе Бахчи-Эли (ныне село Богатое), что под Белогорском. Но страсть к путешествиям, видимо заложенная в меня предками, манила далеко за его пределы, и я, обследовал вначале ближайшие окрестности, а потом, вплоть до окончания школы, пешком, на велосипеде и на попутном транспорте, – весь Крымский полуостров. И убедился, что это самое прекрасное место на земле. В этом чудном пространстве прошли мои счастливые годы детства и юности.

В Богатовской речке я научился плавать, и вскоре вода стала моей праздничной стихией. Переплыв в шестнадцать лет Керченский пролив, я на всю жизнь увлекся преодолением водных преград. (Мой последний серьезный заплыв состоялся в 2000 году, когда я в одиночку переплыл африканскую реку Нигер вблизи города Аджоакуты).

Но юность закончилась, и, поработав год в Донбассе, в 1959 году я поступил в Новочеркасский политехнический институт (НПИ), что бы приобрести специальность инженера – гидрогеолога. За время учебы мне посчастливилось продолжить мое путешествие по огромной стране. После окончания института в 1964 году, я попал по распределению в главное ведомство атомной промышленности СССР – Министерство Среднего Машиностроения. Оттуда был направлен в Узбекистан, на закрытое уранодобывающее предприятие, базирующееся в пустыне Кызыл – Кум (г. Уч-Кудук), где в течение десяти лет обеспечивал дренажные работы на рудниках и карьерах, занимался подземным выщелачиванием урана и добычей пресной воды для питьевых нужд города. Там я прошел высшую производственную практику горного инженера – гидрогеолога и начал заниматься научными исследованиями. Гордостью моей работы стало освоение глубоких месторождений, залегающих в сложных гидрогеологических условиях, и чудесное озеро в Уч-Кудуке на базе дренажных вод, построенное по моему проекту, которое украсило раскаленные пески Кызыл – кумов и превратило окрестности городка в замечательную зону отдыха.

Потом, как опытный специалист, я был откомандирован в Чехословакию в качестве советского консультанта по оказанию технической помощи уранодобывающему предприятию Гамр, что в Северной Чехии. Эта командировка растянулась на десять лет.

Начав свою деятельность в Чехии, я понял, что в Уч-Кудуке готовился к освоению именно этих месторождений, поэтому быстро вписался в коллектив чешских специалистов, в производственный и творческий процесс, и начал шаг за шагом успешно решать поставленные задачи. Достаточно сказать, что разработанные с моим чешским коллегой защитные системы рудников от подземных вод обеспечили на десятилетие безаварийную эксплуатацию шахт и деятельность всего горнорудного комплекса. Чешское руководство высоко оценило мою работу, наградив орденом Трудового Красного знамени ЧССР. По чешской тематике я защитил во МГРИ кандидатскую диссертацию. За годы работы в ЧССР я освоил чешский язык, закончил автошколу, и на своем транспорте исколесил вдоль и поперек необыкновенно красивую, приветливую и чрезвычайно разно ландшафтную страну.

После Чехословакии проработал более тридцати лет в институте ВИОГЕМ г. Белгород, дослужившись до главного инженера. И, начав свою биографию с путешествия, должен сказать, что по служебным делам, то есть, благодаря своей профессии, я расширил границы познания мира, побывав в таких странах, как Нигерия и Чад в Африке, США (Западная Виргиния и Атланта), Вьетнам, Кампучия, Израиль, государства Центральной и Восточной Европы… И каждое место, пройденное мной на этой земле, так или иначе, оставило след в моем литературном творчестве.

В настоящее время являюсь консультантом института ВИОГЕМ, и состою в интернациональном Союзе писателей.

Находясь в длительной заграничной командировке в Чехословакии в качестве советского консультанта, я закончил учебу в заочной аспирантуре при Московском геологоразведочном институте и написал кандидатскую диссертацию. Случилось так, что мне поздно сообщили дату ее защиты, и я мог попасть в Москву в назначенный срок только самолетом.

В бюро путешествий «Čedok» города Либереца, в котором я жил, билетов на нужный рейс не оказалось, и я поехал попытать счастье в Праге. Руководитель нашего коллектива, которого я должен был ставить в известность о поездке в другой город, сказал, что это пустая затея, и, действительно, в пражской кассе подтвердили его прогноз, но симпатичная кассирша, видимо, не умевшая огорчать людей, попыталась меня обнадежить: мол, приходите к вечеру, возможно, освободятся забронированные места. Я дождался вечера и получил радостное подтверждение: имеется одно свободное место на утренний рейс Прага-Москва в салоне первого класса, правда, стоила эта радость на полторы тысячи крон дороже. За неимением выбора, мне пришлось почерпнуть валюту из своих «непредвиденных расходов», превысивших за последний год почти в два раза мой официальный заработок.

На следующее утро, за два часа до вылета, я был в пражском аэропорту и вскоре услыхал объявление о начале регистрации пассажиров на московский рейс. Получив посадочный талон, я направился к стойке бара, что бы выпить пиво. Вдруг ко мне подошел советский летчик и представился, как командир корабля, на котором мы будем лететь в Москву. Он помялся, а потом спросил:

– Вы не могли бы уступить свое место, то есть поменять его на общий салон? Мне надо посадить группу из Соединенных Штатов, и вот, не получается. Я Вам гарантирую наивысшее обслуживание и в общем салоне…

Такой неожиданный вопрос меня смутил, и я твердо решил отказать, потому что никогда не летал в салоне первого класса и заплатил за него почти половину своей заграничной зарплаты, но с языка сорвался совершенно противоположный ответ:

– О чем речь? Мне все равно где лететь, лишь бы быть во время в Москве.

– Хорошо, – обрадовался летчик – я подойду к Вам во время посадки, и мы поменяем места. Большое спасибо.

Оставшись один, я некоторое время испытывал чувство гордости за свой красивый жест, однако настроение испортилось: «Надо же, так не повезло. Один раз в жизни выпала возможность полететь по-человечески, и ее увели у меня из-под носа. Ну почему я не отказал? Откуда такая мягкотелость? Подумаешь, летят американцы! Чем я хуже их? Для меня полторы тысячи крон не такая уж малая сумма, чтобы дарить ее иностранцам. Наверно, стоит найти летчика и сказать, что я передумал». Но потом сам себе возразил: «Нет, нельзя быть этакой непоследовательной барышней, ты же мужчина, и дал слово».

Почувствовав, что завожусь, я постарался себя успокоить: «Надо быть джентльменом. Предположим, ты по слабости характера не отказал нахалу, но раз так, держи свое лицо и не опускайся до его уровня. Действительно, для тебя главное вовремя прибыть в Москву. Самолет один и тот же и лететь-то всего несколько часов. Деньги заплачены за скорость, а не какую-то фиктивную роскошь, так что угомонись».

Я подошел к стойке, выпил пиво и, в ожидании его благодатного воздействия, стал настраивать себя на радужные мысли: «Наконец, закончена аспирантура, и вот, преодолев бюрократию высшего пилотажа со сбором справок, оформлением документов, отзывов, публикаций и пр. я подошел к последней черте, и уже не вернусь к этим бумагам никогда, как бы не прошла защита. А она должна пройти только успешно. И стоит ли расстраиваться перед важным событием в своей жизни из-за какой-то чепухи, вроде улучшенного места в самолете, когда с дипломом кандидата технических наук открываются широкие перспективы?».