-Разве ваше жалкой душенке не тесно в дряхлом теле? Я могу дарить молодость и жизнь. А что можешь ты? Сидеть и сетовать, старуха. – в то время я была еще вспыльчивее, чем сейчас.

-Ложь! Это лишь слухи, что вы можете воскрешать! – вскричала женщина. -Зачем нам эти бесполезные существа!? Через сотню другую волшебники сами создадут бессмертие, так что вы лишь трата сил и средств. – в зале послышалось одобрительное “верно”.

-Ооо, Мерлин, да заткнись, старуха! – Из дальнего угла крикнула девушка с огромной копной черных волос. – Все знают, что фениксы выбирают кого наградить. Себя ты из этого списка вычеркнула!

-Закрой рот, Вирлика Блэк! – ответила женщина, но в комнату вошел Алфорд и все замолчали.

Он положил руку мне на плече и легким кивком поздоровался с семьями знати. Глаза были прикованы к нему будущему Министру Магии. Они смотрела на него как на божество, как на идола, как на того, кто принесет их идеи в массы. Они боялись его, уважали и завидовали. Он возвышался над другими, он купался в лучах славы. Ему было скучно с обычными ведьмами и колдунами, здесь среди чистой крови он был богом. Жестоким и несправедливым богом. Богом мертвых, богом темниц и подземелий, не света и надежды, нет, Алфорд Малфой был далек от этого, настолько далек, что живи он сейчас не исправил бы ничего. В нем жил маленький огонек жестокости и власти, который с каждым днем горел все сильнее и в тот рождественский вечер на месте тоненько пламени, бушевал адский огонь.

-Дорогие, с Рождеством Вас! – нараспев проговорил Ал. – В этом году мы будем праздновать чаще, чем когда-либо! Во-первых, Министр Магии ... мертв. – по залу прошелся одобрительный крик. Я сжалась, но Ал все еще держал мое плечо. – Бедный старик отравился медовухой. – засмеялся Ал и весь зал прогремел смехом. – С этого часа, с этого дня – Я Алфорд Малфой Министр Магии и борец за чистоту крови! Восславьте меня, друзья!

И во-вторых, в нашем доме живет феникс и мы найдем ключ к бессмертию, найдем, моя дорогая! – он обнял меня за плечи и остаток того вечера растаял в памяти. Помню лишь то, как сильно плакала у реки тянущейся на заднем дворе поместья Малфоев.

Ночью я сбежала из замка и больше не видела Алфорда Малфоя. Тогда я улетела из магического мира и жила среди маглов 30 лет. Конечно, новости доходили и до меня. Алфорд чинил не возможное. Он выгонял из магического мира всех у кого была хоть капля смешенной крови. Он укрылся алчностью и упился до пьяна властью. Он строил мир полный процветания только для тех, кто его заслуживал, а остальных оставлял за воротами умирать...

Алфорд был убит своим младшим братом Ирвином в 61 год. Ирвин после убийства брата покончил с собой. Брат Алфорда не завидовал ему и не хотел занять пост, ему просто надоело жить в мире огороженный стеной “28”. Он хотел свободы не для себя, для других... Так оно и случилось. После официальных похорон братьев, Министром Магии стала ведьма-полукровка. И тот хрупкий мир стал возрождаться вновь. Но те 30 лет из жизни людей не выбросить, не стереть, не выкупить. Те жизни не вернуть и не улучшить... с этим просто нужно жить.

Директор Хогвартса Амира Шот все еще продолжала свой отбор даже после смерти Алфорда. Когда мы вновь встретились ей было около 80 лет. Она хорошо выглядела и за эти годы создала больше почвы для ненависти к себе. Увидев меня позной ночью сидящей в окне ее спальни, она направила палочку. “Он погиб из-за тебя!”, кричала женщина, но ведь я сбежала от него 30 лет назад. Алфорд сам себя погубил, он был слишком амбициозен для человека. Наконец, когда ведьма успокоилась, то в порыве чувств рассказала...Алфорд приезжал в Хогвартс каждую неделю до своей кончины, он все надеялся встретить там меня. Мне не было жаль, не было грустно, он заслужил. Когда я собралась уходить Амирана бросила к моим ногам письмо и заявила, что пока она директор меня не школе не будет. Через год я вернулась, так как ее уволили за превышение полномочий.

То письмо было от Алфорда. Он написал его отметив свой юбилей. Свой последний юбилей. Просто столько веков, но оно до сих пор хранится у меня и до сих пор я не знаю как поступлю с ним.

“Мое милое дитя.

Я скучаю. Понимаю между нами все разрушено, мои законы тебе не по нраву. Иногда мне кажется, что поступаю не правильно. Все эти годы истязал волшебников, что если со мной в конце жизни случится подобное? Что если я умру...? Умру, а тебя не окажется рядом, что если ты не спасешь меня? Что если я не успею раскаяться?

Эти годы были трудными, но я всегда вспоминаю те дни, когда приезжал в Хогвартс и мы гуляли по его окрестностям, когда ты рассказывала забавные истории. Когда я трансгрессировал лишь для того, чтобы увидеть жива ли ты, в порядке. Нет, мое милое дитя, я не любил тебя и сейчас не люблю. Ты для меня живой источник молодости и жизни. Пойми, моя дорогая, никто не будет любить тебя за твои прекрасные глаза, ум, веселость... Нет, всем нужна лишь жизнь и власть. Она нужна и мне. Но я хочу чтобы ты знала, уберечь тебя могу лишь я! Лишь я открою твою силу! Я!

Мое милое дитя, ты исчезла и рассудок погас в моей голове. Я не хочу умирать, я не буду умирать, я буду сражаться со смертью из последних сил. Но даже в час кармы, в черный час я буду верить, что увижу последнее лицо, которое растает в смертельное темноте, будет твоим. Твоим прекрасным и юным лицом!

Я чувствую, что скоро уйду, поэтому если ты можешь спасти меня, прошу, спаси! Как я однажды спас тебя от Министерства, так и ты спаси меня от смерти. Направь ее в другие двери, отзови от моего порога. Нет, не я, моя дорогая, не я...

Милая Розалина, настанет час и ты пожалеешь, что не спасла меня, поверь мне, пожалеешь. Возможно пройдет не один десяток лет, но пожалеешь и может тогда у тебя будет та силая, которая сможет вернуть меня и ты вернешь! Заклинаю тебя!

Пойми дитя, только я могу быть рядом с тобой и защитить. Живи вечно, моя дорогая. Верни меня.”

Я понимала, как ему хочется жить, как цепляется за последнюю надежду. Что если вдруг умрет, вернется. Но его жизнь означала бы страдания для других. Я не в праве решать кому жить, а кому умирать, но его бы не вернула никогда... Алфорд Малфой умер и с ним покоятся его идеи, его грехи и его амбиции...

Спустя двести лет я снова была вхожа в дом Малфоев. Войти в него было трудно, ведь было Рождество. Это были потомки Алфорда и Ирвина, которые практически не знали о своих дедах. Малфои хорошо постарались и прикрыли убийство Алфорда болезнью, а Ирвина пропавшим без вести. О Ирвине почти ничего не известно, а вот о его брате, естественно много. И вот однажды я вновь училась на Слизерине с потомками черных братьев. Братья-близнецы Лор и Ардикт были моими друзьями, они все время шутили, что кто-то из них обязательно жениться на мне. И вот Рождество 25 декабря 1895 года. Все 28 семей за столом в большом зале поместья Малфой, на тех же золотых стульях, за тем же золотым столом. Ведьмы и колдуны веселятся, поют песни, танцуют. Я сидела за столом и пила яблочный морс, было уже за полночь, когда отец близнецов Элит, решил рассказать мне старю легенду неком Алфорде Малфое, маг, который подчинил весь магический мир и держал в руках феникса-хранителя. Он рассказал, что феникс решил сбежать от него, но перед этим бедное животное плакало у мертвой реки за поместьем. В реке ожили мертвые рыбы и расцвели кувшинки. Алфорд собрал всю воду из реки и отвез ее своей знакомой ведьме в Хосмид, та отделила слезы феникса от воды и сшила для Алфорда мантию. Тридцать лет он носил ее и был здоров и свеж. Но вот перед смертью кто-то выкрал мантию, где она сейчас не знает никто. Элит был изрядно пьян, когда рассказывал мне эту историю, поэтому мог что-то перепутать или он не знал, что мантию выкрал Ирвин и продал ее предкам мадам Риоли. И по сей день мои слезы живут за дверями чужих домов.

-Какого это прожить все эти жизни? Увидеть всех этих людей? Знать правду и молчать... – спросил Гарри, когда я закончила рассказ. Мы шли в Хогвартс. Дорога от магазина мадам Риоли была не долгой, но чтоб рассказать все это Гарри мне понадобилось больше времени, поэтому мы гуляли по окрестностям школы.