Окончив университет, Тимоти Тейлор некоторое время жил и работал в Париже. Единственными, с кем он поддерживал связь, были Джон Рёскин и, разумеется, родной дядя. Однажды мистер Тейлор получил от племянника письмо, в котором тот неожиданно сообщал о решении покинуть Старый Свет и отправиться за океан, в провинцию Квебек, переводчиком при одной из французских колоний, а также просил прощения и благословения.

Тимоти Тейлор больше не вернулся в Англию…

Однажды Данте Габриэль Россетти получил письмо. На потрёпанном конверте не значилось ни имя отправителя, ни обратного адреса, а внутри лежал один-единственный листок, на котором до боли знакомым почерком были выведены строки:

«Жив лишь надеждой — этот мир изменится,

Дорогу жизни выбирать мы не вольны,

Обман и фальшь дороже счастья ценятся,

Дороже, чем покой не вспененной волны.

Но буду верить — этот мир изменится,

Судьбу свою надеждой обнови,

Перерожденье — к избавленью лестница -

Спадут оковы с нежных рук Любви.

Я буду верить, друг мой — всё изменится,

Уже другими мы услышим песнь одной струны,

Но не сейчас. Через столетья встретимся

На синеве не вспененной волны…»

Ангел греха, спрячь в ладонях лицо.

Не стоит ангелу видеть слёз

Того, кто любит, любим и будет любить,

Вовеки зрить свет там, где тьма плащом прячет божественный лик.

Ангел греха, за что мне дни бесконечных мучений?

Нет, я не виню никого в бедах своих.

Грешен я, и сладок мой грех.

Как уста ангела, как первый украденный поцелуй,

Как первый страсти вздох, сорванный с уст.

Не жалею о ночах,

Не жалею ни об одном мгновении.

Нет. Горестно лишь за поруганную любовь.

Толпа никому не прощает счастья.

Жестока молва.