- Заткнись уже! - бизнес-леди услышала злой шипящий голос. Ага, Григорий. Чертов Григорий, который пять минут тому позвонил ей и сказал, что у них новый ангел, тихий и послушный, и что он скоро принесет отборное перо. И что теперь? Что она слышит? И как, черт побрал бы этого коновала, надо обращаться с терпеливым ангелом, чтоб тот так кричал? И вообще, могут ли ангелы так разговаривать? Хотя Ириэль Нату порой весьма удивляла, но не настолько же. Они же вежливые!
- Я тебе заткнусь, кретин! Не смей трогать второе крыло... Не смей, я сказала!
Кажется, Наталье показалось, что кто-то смеется. Кто? Серебристый голосок полуживой Иеремиль? Надо будет ее уже отпустить. Жалко ведь! Кто-то из новых ангелов? Она не запоминала их имена, еще чего...
Григорий не стал достригать второе крыло. Не стал брать новое оборудование. Мрачно поглядев на все, что осталось от машинки для стрижки, он взял крепкие остевые перья, жесткие и блестящие, в охапку. И пошел к выходу. Вряд ли мужчина отдавал себе отчет, но взгляды ангелов, насмешливые и злые, и крики этого маленького тварёныша забрали у него остатки сил и решимости.
- Что происходит? - Наталья едва ли не столкнулась с ним в дверях. Он уронил пару перьев, и не стал наклоняться за ними. Сдержав яростный оскал, он заставил себя посмотреть начальнице в лицо. Холеный его облик терялся, Наталья хмурилась все сильнее. Григорий поднял охапку повыше,
- Вот! Я собрал перья для своих крыльев, Наталья Олеговна, - подобострастно, стиснув зубы, сказал ей помощник. Вот, можешь не давать мне зарплату, начальница. Но заставь свою ангельскую швею сделать уже мне мои собственные крылья!
Наталья разглядывала его добычу.
- С какой подушки ты это нащипал? - прохладно спросила она, ощущая, что красные листья, сметенные уборщицей, все как один кружатся в ее собственной голове. И что она спиной ощущает последние два алых листочка, дрожащие на ветках. Как свои собственные. Что это, сумасшествие?
- Что? - опешил штатный ротвейлер.
- Где ты достал эти дурацкие гусиные перья! - прошипела сквозь зубы Наталья.
- Они лебяжьи! - послышался из-за спины Гриши голос. Звонкий, обиженный и плачущий голос, - Этот придурок порвал мне крыло, и он за это заплатит! И они лебединые, а не гусиные, скажи ему, Иеремиль.
А Иеремиль тихонько засмеялась. Очень, очень медленно Наталья отодвинула Гришу в сторону, да так, что обрезки лебединых перьев и пуха рассыпались под ногами. Тяжело, на негнущихся коленях, бизнес-леди пошла к клетке.
- Вот! - сказала бледная, злющая девчонка, показывая ей на застрявшее обкорнанное крыло, неловко зажатое меж прутьями. - Он его еще и сломал!
- Не надо было дергаться, - рыкнул Григорий, ощущая, как ненависть подкатывает к горлу, ненависть к ангелам, Нате, той дрянной покупательнице, которая стибрила единственные очки, помогающие его бизнесу, не у Миши же теперь вторые отнимать. - Я вам шеи...
- Замолчи, Гришенька, - ласково сказала Ната, склоняясь перед вольером. В котором были уже поломаны и поилка, и кормушка. И раздавленная машинка для стрижки валялась.
- Как тебя зовут, девочка, - меж тем продолжила Ната, всматриваясь в незнакомого ребенка, похожего на исчадие зла, над плечами которого торчали перекошенные крылья. Бизнес-леди коснулась крыла. Погладила основу перьев, вытащила, рассматривая, маховое, пропущенное Гришей.
- Это не ва... не твое дело! - злобно сказало исчадие, - Вы все тут ответите за похищение! За насилие! И за порчу... за порчу имущества тоже ответите! И за ангелов в клетках. Поняли... Поняла? - ткнуло исчадие дрожащим пальцем в Нату.
- Не хами взрослому, - бледно сказала Наталья. В это время у девочки зазвонил смартфон. Чертов смартфон в кармане чертовых джинсов. И девочка взяла трубку, торопливо отвечая кому-то (папе, она сказала - папе!), что с ней все плохо, ее побили, и...
Ната повернулась к Григорию, который стоял в куче перьев истуканом.
- Это ткань, - сказала она, показывая ему на крыло. Что? Он явно не понял, - Это тряпка, Гришенька. Это такая тряпка на пластиковых шарнирах. И перья... лебединые. Ты посадил в клетку ребенка, Гришенька. И ребенок уже позвонил папе. Девочка, можно... можно трубку?
Она протянула руку к решетке. Но маленькая дрянь уже снова положила телефон в карман.
- Папа не будет говорить с преступницей! - сказала она, и Ната снова услышала тихий смех ангелов. Который смешивался в ее голове с красными листьями и медленно оседал куда-то в основание позвоночника. Вместе с, кажется, всей ее фирмой оседал. Офисом, сотрудниками, договорами, бизнесом, - С тобой будет говорить полиция. И суд!
- Это что, де...вочка? - наконец спросил Григорий. И маленькая мерзавка расхохоталась ему в лицо. Повела плечами и сбросила крылья на пол. Вместе с рубашкой, обычной длинной ангельской рубашкой - под ней была футболка и джинсы. У основания крыльев виднелись завязочки и еще какие-то хитрые крепления.
- Тысяча баксов! - ткнула пальцем в крылья девочка, - Подарок на день рождения. Я буду требовать материальную компенсацию, слышишь, ты? И за моральный и физический ущерб тоже!
- Не хами мне, - все еще бледно сказала Наталья, - Гришенька... давай мы выпустим эту девочку. И она пойдет домой.
- Не-ет! - сказала эта девочка, села на пол и вцепилась обеими руками в прутья клетки, - Я никуда-а-а с вами не пойду-у-у! Я бою-ю-юсь! - и она заорала, выводя такие непередаваемые рулады, что Ната отшатнулась, закрыв уши руками, - Мои крылья-я-я, мои крылышки! Меня побили, мне больно-о! И страшно!
Когда Наталья обернулась к дверям снова, Григория там не было. Да чтоб его! Женщина открыла дверцу клетки.
- Выметайся, - прошептала она ребенку. Но та только заорала сильнее. Ната не рисковала бы сейчас пытаться отцепить ее пальцы от решетки. Кто она такая? Откуда взялась? И что теперь будет? Так что бедная Наталья почти не удивилась, когда услышала визг сирен за стенами ее престижного, уютного офиса. И миг спустя - голос, усиленный мегафоном, произнес.
- Здание окружено! Всем выйти из здания с поднятыми руками...
Наталья опустила руки вместо того, чтобы поднять их. Она даже не вздрогнула. Бледно осмотрела вольеры с ангелами, которые все как один стояли сейчас, сложив остриженные или еще целые крылья. Сколько их? Восемь... восемь ангелов и маленькая зловредная девочка. Все - глядят на нее одинаково холодными взглядами.
Правда, исчадие, чуть отодвинувшись от выхода из клетки, нагло развернуло батончик, и принялось его есть. Сунув шелестящую бумажку в карман джинсов.
«Аккуратная» - вяло подумала Наталья. Вся ее решимость, все силы будто бы закончились. Выпустить ангелов? Давно ведь пора...
- Всем выйти из здания с поднятыми руками!
Где-то снаружи слышался возмущенный голос Григория. Наталья улыбнулась. Его почему-то было совсем не жалко.
- Каталина! - внезапно услышала она громкий мужской голос. Девочка в клетке встрепенулась, одним глотком проглотила батончик, вытерла руки о скинутую рубашку. И заорала не своим голосом, сверкая шоколадными зубами.
- Па-па!
Наталья закрыла лицо руками. Шума становилось слишком много. Слишком. К крикам, голосам, воплям, ангельскому смеху присоединился совсем уже бессмысленный собачий лай, громкие шаги, сердитые ругательства. Голоса смешивались.
А потом в помещение ворвались. Люди. Маленький лающий пес с обкорнанным ухом, смешно прыгая, тащил за собой поводок, за ним бежала незнакомая девушка, слишком яркая для глаз Натальи, с воплем: - «Пинки! А ну стоять!». Рядом с ней прыгала черноволосая фурия, злая, как оса, вооруженная розовыми когтями. И еще лохматый перепуганный юноша, который искал кого-то взглядом, у этого парня Ната своими глазами заметила огромные крылья - без всяких очков заметила! И еще один парень, кажется, Ната видела его фото в репортажах про спасателей ангелов и борцов с ангел-шопами. С ним была невзрачная девушка, держащая эколога за руку. И всех раздвигал высокий деловой мужчина в черном костюме с демоническим выражением лица и смартфоном в кулаке.
