Так и получается, что последняя глава – заключительная.

И по поводу дат – ничего обещать не буду, потому что потом сама буду грустить, что долго не пишу, а времени реально нет. Учеба – сон – работа- сон, и так каждый день.

Прошу любить и жаловать меня – ханжу ФУФУ

====== Глава 16. Часть 3. ======

Сиэтл. Сразу после аварии.

Тот самый странный момент, когда ты думаешь, что все — конец, а в итоге все это обходит тебя стороной и ты просто представляешь эту ужасную картину у себя за спиной: дымящаяся машина, груды металла разлетевшиеся по всей округе, крики людей, которые вполне способны обвинить и сделать из тебя виновницу, или же вставшие на твою сторону — по обыкновенной человеческой солидарности — обвиняя водителя в его слепоте и неаккуратности, туда же приписывая, например, алкогольное опьянение.

Хотя даже ты сам ощущаешь, что виновник именно ты.

Поворачиваться назад и смысле не было. Реджина так и сделала, просто опустила глаза в пол, таким образом прячась от чужих взоров и поспешила домой, с живностью на руках.

Прячась даже от лица сестры, которая, как думала Миллс, смотрела на нее так же укоризненно, как и все в ее голове, Реджина исчезла в дверях своей спальни, закрываясь на замок.

Поглаживая маленького, как оказалось щенка, Реджина наконец таки начала обрабатывать ситуацию.

Еще бы чуть-чуть, и она бы могла повторить участь Эммы, если бы не вышло чего похуже. Она никогда не задумывалась в действительности, что значит быть в таком положении, да, а кому хочется о таком думать?

Понимая теперь, всю серьезность ситуации, она поняла наконец, что не должна думать о том, что Зелена смотрела бы на нее укоризненно, она же сестра. Наверное, испереживалась вся за ее состояние. Только тогда, Дока интересовал один интересный вопрос, почему Зелена до сих пор не ломится в ее комнату с допросами — не сошла ли Реджина с ума.

Что ж, не все же время сидеть и запираться, ожидая, когда к тебе придут, возможно, сестра в полной растерянности и прострации, сама не совсем осознала, что к чему.

Посмотрев на собаку, которая мирно спала на руках, брюнетка положила его на кровать, слегка погладив и умиляясь тому, как он высунул язык во время сна, оставила его досыпать свой сон, зарекшись дать ему имя позже.

Покинув комнату и отправившись на поиски сестры, Реджина довольно-таки быстро остановилась, так как поиски увенчались успехом, ибо сестра стояла прямо перед ее носом, почти вжавшись.

— Почему мой телефон у тебя? — Тупо спросила Миллс, не придумав ничего лучше. Психолог называется.

Запинаясь, Зелена ответила:

— Туттт звонили.

Подняв свои темные глаза на Рыжую, та увидела в ее глазах глубочайшую панику и еще большую растерянность. Но то, чего было видно больше всего — страх. Тот самый, что несколько лет назад, даже если не более того. Необузданный, не имеющий границ, но имеющий полную власть и контроль над сознанием. Тогда то Миллс-младшая все и поняла.

— Мы в дерьме, — констатировала брюнетка на что старшая, как игрушка, кивнула.

Дальше не было никакого разговора, да в нем и не было необходимости. Нужен был успокаивающий чай, а возможно, лучше валить из страны куда подальше. В какую-нибудь богом забытую деревушку, которой нет даже на карте, о которой никто не знает. А такая имелась, но Реджина отмела данную идею до вечера. Когда она сможет, наконец, выудить все ответы от Зелены, но пока, та была просто не в состоянии даже говорить.

Хотя, если уметь, можно сделать это сейчас и не придется ждать ночи — или ехать по ночи — и решать, что же делать со всем этим, о чем сама Реджина еще даже не знает.

Зелена же пошла туда, куда глаза глядять, что в итоге ее привело к дивану, на который она очень тихо села.

«Ей, кажется, досталось даже больше, чем мне» — подумала Миллс.

Да и вообще, о чем тут говорить, конечно больше. Это ведь она почти умирала лежала, а не я. Но все же, все мы переносим это по разному, тот, кто мог оказаться в такой ужасной ситуации, как Зелена, потом будет ощущать несусветное желание жить, а кто-то замкнется. Так же по родственникам это ударяет не слабо, кто-то может держать это в себе, а потом в один момент начать буквально с ума сходить от переживаний и накопленной боли вперемешку с демонами прошлого, даже если на прямую не был участником чего-то настолько разрушающего.

Догнав сестру, Реджина так же тихо, словно пушинка, присела на диван, пытаясь не прерывать умственную работу своей сестры. Почему-то хотелось смотреть на нее с улыбкой, даже в такой абсурдной ситуации. Не смотря на то, что Миллс=младшая понимала, что если она дотронется до сестры, то разразится ад на Земле, она все-таки это сделала, пытаясь вложить всю свою накопившуюся нежность.

— Зель, — шепотом сказала брюнетка, на что рыжая вздрогнула, так резко поворачивая голову, что послышались противные хрусты позвонков. В какой-то степени, сейчас они казались не такими уж и отвратительными, а будто жизненно необходимым сообщением о том, что Зелена еще здесь.

— Что? — Прохрипела она таким голосом, будто часами рыдала закрывшись в спальне.

— Поговори со мной, — настойчиво прозвучало, но так мягко, как мама в детстве пытается на что-то уговорить, потом заманивая шоколадкой.

— Это все мои звери! Звери в моей голове. После этого звонка от полиции или кого бы там ни было, они буду вырвались из воображаемого мной вольера и скребут-скребут-скребут, упорно напоминая мне о том, что было так давно, или все-таки недавно?

В какой-то момент Реджине стало тяжело на душе и она так сожалела о том, что было тогда. Тогда, когда она не замечала за своей влюбленностью проблем своей сестры, а если и замечала, упорно их игнорировала под постоянными заверениями Робина, в которых убеждал, что все хорошо и он проследит чтобы с сестрой все было хорошо. Один только вопрос, как можно было верить в такие заверения, если ты не виделся с сестрой неделю-две, а она даже не отвечает на сообщения. Возможно, все же где-то на задворках своих ощущений, она ощущала постоянно исходящую опасность от своего экс-партнера, пытаясь держаться всеми силами за эту никчемную любовь, лишь бы не остаться одной. Конечно, все люди думают или большая их часть, что если у тебя есть семья, то ты никогда не должен ощущать себя одиноким. Это не так.

— Зелена, расскажи мне, что тебе сказали? — Отогнав от себя размышления и обвинения в свой же адрес, спросила она.

— Ничего толкового или слишком много толкового, смотря как посмотреть. Сказали, что наши устройства взломали и сказали не покидать дом, что-то около этого, — пожимая плечами, словно ничего нового и необычного вымолвила рыжеволосая.

— Ты же понимаешь, да, что единственное что нас обезопасит — как раз таки уйти из этого дома?

— О? И куда же?

— Боюсь, есть только одно место, которое не имеет никаких опознавателей на карте, — с напряженным вздохом сказала Реджина. — Помнишь тот дом который был нам подарен чуть ли не самым настоящим Румпельштильцхеном из Шрека?

— Тот самый пустой особняк который находится чуть ли не в лесу? — Переспросила она, ожидая, что ей кивнут в ответ.

— Тот самый пустой и белый особняк. Что ж, будем надеяться, что там не будет приведений, хорошо? Нам действительно нужно будет туда уехать. Сегодня же, так что, настоятельно рекомендую тебе пойти собираться. Буду ждать тебя тут, когда ты будешь готова, но, давай чтобы по ночи не ехать, крайний срок в 8 вечера. Договорились? — Спросила, поднимая бровь, как бы показывая всю свою серьезность и озабоченность ситуацией, Реджина.

— Да, — тихо шепнула Зелена, все еще не двигаясь, тогда как Док уже встала и собиралась оставить рыжую в глухой тишине наедине с собственным дыханием. К счастью или сожалению, мысли Зелены обманули ее, потому что младшая сестра, как будто более зрелая и выросшая во много раз быстрее, по матерински прижала голову к своей груди, нежно нашептывая утешительный слова, дабы не нарушить спокойную атмосферу. И совсем, как когда-то давно, отец проворачивал трюк перед сном — поцеловала с любовью в лоб, со словами: