Ослепленная нежными чувствами к человеку, я совершенно забыла о том, что все-таки вампир. И именно вампирские привычки не давали мне ни минуты покоя все наше свидание: когда мы шли с Чоном по едва освещенной улице, ворот его рубашки слегка отогнулся, давая широкий обзор на его шею. Сердце остановилось, а рот наполнился знакомым солоноватым привкусом такой любимой теплой жидкости… Вена проступала через кожу, часто-часто пульсируя, словно сердце ускоряло свой темп с каждым ударом. Всеми силами старалась не смотреть, но инстинкты упорно убеждали меня в обратном. Я не могла совладать с собой… Как бы мне хотелось сейчас почувствовать привкус дорогого мужского одеколона на губах, слегка небрежно обнять его за плечи и прильнуть к такой желанной шее, жадно впиваясь острыми клыками в бархатную кожу. Весь остаток вечера я была сама не своя. Ощущая, как острые когти так и рвутся наружу, я прятала руки за спину, не давая Чону приблизиться ко мне.

Я – монстр.

И этот монстр овладел мной.

Окончательно.

- Кьюнг-Сун, послушай, я хотел тебе кое-что сказать, - едва слышно проговорил парень. – Ты очень классная, и мне с тобой так легко и весело, но… Вынужден тебе сказать… У меня есть девушка.

Его слова словно лезвие прорезали мое сознание. Сердце сжалось, в глазах потемнело. Как я, следя за ним уже больше года, не смогла заметить, что он не один?! Ярость заполнила мой разум.

Вне себя от злости, я грозно зарычала, развернувшись всем телом к Чонгуку и обнажив свои клыки. Я бросила букет роз на асфальт и воинственно подняла руки над головой, готовясь к нападению. Совершенно обезумев, я кинулась на дрожащего от страха парня. Рот мгновенно заполнила знакомая горячая жидкость, мои руки жадно блуждали по мускулистому телу. Чон лишь замер, послушно подставляя свою шею мне. Я наслаждалась его сладкой, тягучей кровью, с губ то и дело срывались томные стоны…

В голову словно ударило что-то тяжелое, и я, резко отпрыгнув в сторону, опомнилась. Но было слишком поздно. В глазах парня отражался лишь ужас, нескрываемый страх. Дрожащей рукой он прикрыл свежую рану на шее и попятился назад, подальше от меня. Я закрыла лицо руками и, прислонившись к холодной бетонной стене какого-то здания, съехала вниз, прямо на тротуар.

Горькие слезы мгновенно испортили весь мой шикарный макияж, отражая всю боль моей черной души. Вдоволь наплакавшись, я громко выдохнула, а, когда опустила руки, Чона и след простыл. Истерически всхлипывая, я обнаружила, что сижу на холодной земле, совсем одна, посреди пустынной улицы Пусана. Где-то вдалеке промелькнула тень кошки, медленно переходящей слабоосвещенную дорогу. Возле меня лежал букет алых роз, и только холодный ветер разбрасывал вокруг увядшие лепестки.

***

Домой я вернулась, не знаю как, но вернулась. Дверь отворил Хосок, и его радостное от предвкушения лицо мгновенно сменилось на полную непонимания физиономию. Он удивленно смотрел прямо на меня, помятую, заплаканную, со струйкой запекшейся крови на подбородке. Я молча поднялась в спальню и упала рядом с кроватью, на ходу снимая каблуки. Голова тяжело опустилась на мягкий плед; все вокруг пылало, живот болел и разрывался от злости на саму себя.

Неужели, когда Суан Чхон обращал меня в вампира, ожидал увидеть сильное, могущественное существо?

Жалкое подобие.

Меня переполняло волнение, во рту смешались вкус крови и слез.

Ты – ничтожество.

========== Глава 7 ==========

Всю ночь мне снились кошмары о той роковой ночи, когда сгорела вся моя родная деревня. Я видела, как горят крыши, как под тяжестью обломков гибнут люди, мелкие животные. Боль, страх и отчаяние всех, кто погиб там, наполнили мое сердце и вцепились мертвой хваткой. Потом я увидела маму… и отца… Они были счастливы, вместе с моими младшими братьями и сестрами…

Вокруг журчали ручьи, щебетали небольшие птицы, шелестела листва одиноко склонившихся деревьев. На утро Хосок сказал мне, что я всю ночь плакала. Громко, протяжно завывая и постоянно сжимая в руках простыню. По струйке крови, которую я удосужилась стереть, лишь умывшись холодной водой, ребята поняли, что произошло и сочувственно качали головами. Были ли они разочарованы?

Расстроены? Опустошены? Вероятно, они просто прониклись моими проблемами. И только сейчас, спустя столько времени, я поняла, как сильно докучаю окружающим.

Из-за меня Итан обозлился на всю нашу небольшую компанию, угрожая сестре; из-за меня ребята треплют себе нервы, выжидая томительные часы, когда же наша Кьюнг-Сун, наконец, возьмет себя в руки! «Спустя столько лет, столько столетий ты НИ КАПЛИ не повзрослела!» - ругала себя я. И вот, однажды, собрав всю волю в кулак, я просто ушла.

Ушла. Неведомо куда. Подальше от близких, чтобы вновь не причинять им боль. Я выбросила телефон в сточную канаву и, нервно потирая мокрые ладони, отправилась, куда глаза глядят.

Прошла неделя, а, может, и две. Артефакт? Да какой к черту Артефакт, мне сейчас было не до него вовсе. Ни Итан, ни Дэвид, ни Эмма не пытались меня найти, хотя и могли. Как и мои друзья…

***

Я сидела на лавочке, на той самой аллее, где впервые пересеклась с оборотнем. Где встретила Эмму и…Чона. Его имя я произносила снова и снова, и слезы точно так же, снова и снова, наполняли мои глаза, стремительно вырываясь наружу. Внутри все было разбито, уничтожено; в ушах стоял надоедливый звук бьющегося стекла.

Неожиданно моего слуха ласково коснулся до боли в груди знакомый голос. Я чуть повернула голову налево и увидела…Чонгука. Он шел с какой-то девушкой, бережно обняв ее за тонкую талию. Они смеялись и что-то бурно обсуждали, ну, а я, остолбенев от неожиданного волнения, захлестнувшего меня с головой, сидела и смотрела. Когда парочка приблизилась слишком близко, я, как ужаленная, подскочила с лавочки и спряталась за дерево. Благо, было темно, да и фонари уже давно не освещали брусчатку на аллее. На миг я подумала, что мы с аллеей чем-то похожи…

Я поняла, что Чон и его девушка удалились из моего поля зрения, лишь, когда сердце восстановило свой привычный ритм. А точнее, его отсутствие. У вампиров же сердце не бьется. У вампиров же нет души, нет понимания, сознания, рассудка! Все это время терзания и сожаления сжимали меня колючей проволокой, а по животу разносилось горькое чувство утраты, будто меня били. Ногами, как это сделала Эмма в тот вечер. В тот самый вечер, когда меня бы могли не спасать, и все жили бы счастливо! От нестерпимой боли хотелось выть, кричать и рвать волосы, а еще лучше – утопиться или, сняв спасительное кольцо, заживо сгореть на солнце.

Дни сменялись днями, недели неделями, так и прошло месяца два, а, может, и все три. Я уже давно потеряла счет времени…

***

Но однажды, в очередной раз пересекая пустынную улицу Пусана, я заметила, глядя через стекло кафе, знакомую фигуру… Это была девушка Чона, но она почему-то сидела с другим парнем. Они мило улыбались друг другу, перешептывались, он даже держал ее за руку. Воспользовавшись вампирским бегом, я как пуля домчалась до ближайшего магазина и выкрала оттуда самый простой телефон, на котором была камера.

Денег у меня не было, так что приходилось выкручиваться.

Мгновенно вернувшись обратно, я достала из кармана новый гаджет и, быстро настроив его, включила камеру. Парочка настолько была увлечена свиданием, что не заметила, как какая-то бледная полумертвая девушка стоит прямо за стеклом с телефоном в руках. Оно же было к лучшему. Сделав пару снимков, я напряженно нахмурила брови, протерев ладонью горящее от смущения лицо.

Вскоре девушка с парнем встали из-за своего столика и направились к туалету. Она шла, мягко покачивая бедрами, а рука ее спутника кокетливо скользила по спине, едва касаясь упругих ягодиц. Недолго думая, я зашла в кафе и неспешным шагом последовала за ними. Кабинки в уборной были разделены перегородками из лакированной каменной кладки, но не до потолка, что позволяло мне спокойно зайти в соседнюю кабинку, встать ногами на унитаз и затаиться, выжидая. Нетрудно догадаться, чего именно я ждала. Как вдруг, спустя несколько минут, я смогла уловить едва слышные стоны. Отключив звук на мобильнике, я осторожно протянула руки над стенкой и начала фотографировать. Стоны дополнились вскриками, всхлипываниями и томными выдохами.