Михаил приколол Дженнера ледяным взглядом, чтобы тот присох там, где стоял. Вместо этого Дженнер сделал шаг назад от Лукаса и сложил руки на своей массивной груди, будто они обменялись вежливым разговором.

Дядя Брии повернулся к ней с печальным выражением лица.

— Брия, это правда? Этот мужчина привязал тебя?

Ее взгляд метнулся к Лукасу, который наблюдал за ней.

— Да, — вздохнула она. — Правда.

Горе на лице дяди выбило воздух из легких Брии. Она никогда не видела, чтобы он выглядел полностью разрушенным, и она удивилась его реакции.

— Теперь я вижу, — с грустью сказал он, — что за прошедшую неделю я совершил очень много ошибок. Я не должен был приводить тебя сюда.

— Давайте постараемся успокоиться. — Ронан, казалось, взял на себя роль дипломата. Михаил нахмурился на слова дяди и в горле Дженнера собрался низкий рык. Только Ронан был заинтересован в сохранении мира. — Это не страшная катастрофа, не стоит ее раздувать.

Дженнер фыркнул, а Ронан саркастически вскинул бровь.

— Конечно, ты знал, что такое возможно, Томас, — заметил Михаил. — Судьба может исправлять себя, когда что-то неправильно.

— Итак, близкая смерть моей племянницы, ее вынужденный переход и связь — все это часть какого-то большего плана? — спросил ее дядя. — Уж простите меня, Михаил, если я не разделю ваши представления о судьбе.

— Это ложь, — вмешался Лукас. — Я отказываюсь верить, что это правда.

Дженнер в очередной раз обнажил свой звериный оскал.

— Она моя. — Его резкий тон испугал бы саму смерть. — И если я снова почувствую ее запах на тебе, я сниму твою голову с твоих плеч, дампир.

Так много позерства. Брия не думала, что еще сможет вынести его.

— Принимаешь ли ты это или нет, Томас, но это произошло, — продолжил Михаил. — Связь является абсолютной. И, как ты видишь, эта связь с мужчиной… с таким темпераментом.

Ее дядя пренебрежительно фыркнул.

— Не думайте рассказывать мне о темпераменте связанного мужчины, Михаил. Я слишком хорошо знаю, какой хаос может породить связь.

Брия вопросительно взглянула на дядю. Это был первый раз в ее жизни, когда она услышала, как он говорит о связях. Мать Брии была обращена отцом, и они оба умерли, когда Брия была еще младенцем. Горечь в словах дяди передала его эмоции. Впервые с момента ее перехода Брия пожелала лучше управлять Коллективом. Чтобы получить представление о ее родителях через их воспоминания, и, возможно, пролить свет на множество вопросов, на которые дядя отказывался отвечать.

Ронан и Михаил переглянулись, но ничего не сказали. Дженнер, казалось, не слышал или не заботился о том, что говорил ее дядя. Он сосредоточил свое внимание на Лукасе, который, в свою очередь, решил сосредоточить свое внимание на Брие.

Глупые мужчины!

— Я хотел бы поговорить с Дженнером. Наедине, — сказал ее дядя через минуту.

— Это не очень хорошая идея, — ответил Михаил.

— Я верю, что он не настолько животное, что нападет на семью своей пары, — хладнокровно ответил Томас. — Как ее единственный живой родственник, я думаю, что это мое право — говорить с мужчиной, который привязал ее.

Брия хотела закатить глаза. Судя по дяде, можно было подумать, что они все еще жили в девятнадцатом веке. Так правильно и цивилизованно. Ради бога, она не была разменной монетой! Ему нечего было обсуждать с Дженнером. Жизнь Брии принадлежала ей независимо от того, кто или что привязал ее душу. Если Михаил удовлетворит просьбу дяди, это вызовет ее негодование.

— Дженнер? — Михаил переложил решение на него. Тьфу. Брия сомневалась, что это хорошо закончится.

— Конечно, — сказал Дженнер, беззаботно пожимая плечами. Его взгляд на мгновение скользнул по дяде. — Обещаю не кусаться.

Глава 9

Брия последовала за Михаилом и другими из кабинета и бросила нервный взгляд на Дженнера, но он отказался смотреть на нее в ответ. Не стал ее никак заверять. Она защищала дампира. Умоляла Дженнера не причинять вреда Лукасу. Хотя если бы она этого не сделала, у Дженнера могло возникнуть искушение разорвать горло мужчине, хотел ли Михаил, чтобы он отступил или нет. Лукас хотел Брию. Он испытывал к ней желание. Запах ее кожи цеплялся за него, хотя прошло несколько дней с тех пор, как он кормил ее после перехода. Дженнер, возможно, не знал ее так долго, как другой мужчина, но она принадлежала ему. По словам самого Михаила, связь была абсолютна. Любой мужчина, который пытался забрать ее у Дженнера, встретил бы жестокий и кровавый конец.

— В какую игру ты играешь? — спросил Фэйрчайлд, когда они остались одни. — Я уже заплатил твоему работодателю за услуги. Услуги, которые мне еще предстоит получить, благодаря недавнему повороту событий. Ты пытаешься сбить меня с толку, настаивая на том, что ты каким-то образом связан Брией?

Фэйрчайлд не жалел слов. Дженнер должен был отдать ему должное.

— Видишь ли, твоя первая ошибка в предположении, что мне нужен от тебя каждый гребаный цент, — усмехнулся он. — Вторая, что ты считаешь, мне не плевать на то, как ты относишься к моей связи с Брией.

— Я ее единственная семья, — жестко ответил Фэйрчайлд.

— Больше нет, — зарычал Дженнер.

Фэйрчайлд прикусил губу, когда мгновение, молча, изучал Дженнера. Его взгляд сузился, а губы подавили усмешку. Он обладал таким же абсолютным спокойствием, как и его племянница.

— Ты был членом ковена Шивон. Силовиком, если я не ошибаюсь.

— Был.

— А теперь ты служишь королю?

— Да.

Томас смотрел на Дженнера проницательным взглядом, который заставлял его чувствовать себя так, будто каждая частица в нем была исследована индивидуально.

— Я часто обнаруживал, что немногословный мужчина также является мужчиной действия. Согласен?

Да ладно, он разделял общее мнение, что Дженнер был не более чем тупым скотом. Присоединяйся к клубу, приятель. Он мог думать, что угодно. Дженнер ничего ему не должен.

— Возможно, немногословный мужчина просто достаточно мудр, чтобы подумать, прежде чем заговорить.

Томас усмехнулся.

— Верно. Знаешь ли ты, что Брия никогда не встречала ни одного вампира до ее обращения? Она была слишком юна, чтобы узнать своих родителей…

Это не удивило Дженнера. Михаил был единственным вампиром, обитавшим на планете в течение двух столетий. В мире была лишь горстка дампиров, достаточно старых, кто имел знакомство с истинным вампиром. Остальные же были осиротевшими потомками, такие как Брия, которых оставили на произвол судьбы.

— Понятие связи так же чуждо ей, как и ее собственная вампирская природа. Ваши души связаны, и теперь ты считаешь, что она принадлежит тебе, что она твоя собственность. Что ты можешь питаться ей и спариваться с ней, когда захочешь?

Дженнер зарычал. Он знал, что за хрен Томас Фэйрчайлд, и его второе впечатление было не лучше первого. Очевидно, он беспокоился о благополучии своей племянницы. Но это не означало, что Дженнер заценил мнение Фэйрчайлда о том, каким мужчиной Дженнер может быть. И то, как Фэйрчайлд говорил о Брие, будто она является не более чем собственностью… чем-то, чем Дженнер мог воспользоваться на досуге.

— Ты ничего, черт возьми, не знаешь обо мне, — огрызнулся Дженнер. — Ни о чем я думаю. — Он ничего не должен ублюдку, и меньше всего объяснений.

— Откуда нам знать, что эта связь не ложь, чтобы держать Брию здесь?

Серьезно? Дядя Брии был не просто скрытным. У подозрительного сукиного сына были серьезные подозрения по поводу заговоров. Дженнер пожал плечами.

— Брия подтвердила это. Спроси ее еще раз, если сомневаешься.

— Я поговорю с племянницей достаточно скоро. Лукас опечален и не без причины. Он ожидал, что я пообещаю Брию ему.

Всплеск гнева поднялся внутри Дженнера. Фэйрчайлд обвинил его в том, что он рассматривал Брию как собственность, когда он был тем, кто планировал отдать ее. Дженнер поджал губы, когда наклонился ближе.