Вот, и другие случаи, которые дальше меня заставляли как-то задуматься о том, что Кто-то есть над нами, Кто может помогать, и Кто может все видеть. Я приехала на каникулы, окончив первый курс института, домой. Приехала, и мы с мамой поздно возвращались от родственников. И у мамы часто повышалось давление. Мы вошли к нам во двор, маме стало плохо. Она говорит: «доченька, мне что-то плохо, я хочу присесть».

Когда она села, на скамеечку за стол, я с ней села рядом. И мама вдруг, посидев немного, потеряла сознание и упала ко мне на колени. Представляете? Ночь, очень было поздно. Я смотрю в дома, дом у нас четырехэтажный был, и смотрю – во многих квартирах уже потушен свет, многие спят. Никого на улице, чтобы позвать на помощь. И такой страх потерять свою маму! Я понимаю, что ей очень плохо, она без сознания. Я посмотрела тогда на звездное небо. А небо в Грозном все-таки такое необыкновенное. Мне казалось, что оно всегда было низким. И звезды, мне казалось, так низко, мне светили, да. Посмотрела на небо, и вдруг, вспоминаю свои сны в детстве. И эти вопросы, которые мучили маму мою: Кто же там есть, на том свете? Кто Он? Кто же есть, Который нас видит?

И я поняла, что мне никто не поможет, и обратилась к Нему. Вдруг, из меня вылетели такие слова. Я сказала: «Всевышний, если Ты есть, помоги мне! Моя мама может умереть. Сделай так, чтобы моя мама пришла в сознание. Дай мне знак, если Ты есть!»

И тут же, после этого крика к Небу, когда душа просто кричала: «спаси мою маму, Всевышний, если Ты есть, помоги… дай мне знак… потому что я чувствую, что Ты есть», и в это время мама моя открыла глаза, и говорит:

– Доченька, почему я лежу у тебя на коленях? – Я говорю:

– Мама, вставай! Представляешь, я сказала: «Всевышний, если Ты есть…», и ты пришла в сознание. Мама, Всевышний есть! – Она говорит:

– Не знаю, доченька. – Она встала и говорит: – Что-то мне совсем стало хорошо, пойдем.

Мы с ней поднялись на четвертый этаж… Это был один случай. Другой случай, это я запомнила очень хорошо. Когда я поехала дальше учиться в институт. Учась в институте, я жила у тети у своей родной, маминой сестры родной, Елены. Я приезжаю с института, и мне тетя говорит: «сядь на диван, не беспокойся. Я должна тебе сказать тревожную новость, но ты должна пережить мужественно. – Говорит: – у мамы произошел инсульт. Доктора позвонили и сказали, чтобы мы с тобой ехали, прощались».

Даже времени не было ни плакать, ничего… Только ком во мне, как будто, стоял. Я кричать не могла, и я, как будто, была уже полумертвая от этого горя. Мы быстро взяли билеты, и летели в самолете. И когда приехали мы в Грозный, сначала в одну больницу… Центральную. Приехали в больницу. Передо мною, вдруг, и перед тетей Леной провезли уже умершего человека на каталке, накрытого. Я вскрикнула:

– Мама! – Тетя Лена говорит:

– Нет, это не мама.

Когда меня ввели в палату, мама тогда пришла в себя, но у нее было лицо очень раздутое, она была вся отекшая. Но меня узнала. Узнала, и, не знаю, почему, но доктора потом решили ее перевозить в другую больницу. В нейрохирургию. И вот тогда, когда перевозили ее, маму, у мамы происходит повторный инсульт. И она впала в кому. А у Танечки, моей сестры, родилась доченька, Наташа.

И вот, получилось, что тетя поехала Тане помогать, а я осталась одна в палате с мамой. И доктора стали говорить, что мы ничего обещать не можем. Готовьтесь к тому, что ваша мама уже не придет в сознание. Очень тяжелая форма, парализация всего тела, и в коме человек, и ничего не можем обещать. Скорее всего… готовьтесь к плачевному исходу.

И вот, проведя ночь-две, я чувствовала, что мое горе достигало какого-то накала. И в один вечер, когда так было тихо в больнице, я гладила маме руки, ноги, плакала и говорила: «мама, ты не должна умереть!» Но я понимала, что доктора тогда никакой помощи не могут маме оказать. В том плане, чтобы она осталась жива. Маме было всего сорок шесть лет. Я подошла к окну, меня переполняла, кажется, горе, крик в душе, я вспомнила тот случай, когда я сказала: «хорошо, но есть же Тот, Кто мне помог, когда мама потеряла сознание».

Я вспомнила то небо, ту скамейку, ту лавку, когда мама потеряла сознание, призвала и сказала: «Всевышний, если Ты есть, помоги!» Вдруг, у меня крик в душе, я думаю: «я сейчас опять призову Всевышнего, вот Он мне поможет!» (плачет). Я подошла к окну, и было такое звездное небо. Я на небо смотрела, и душа моя просто кричала: «Всевышний, тогда Ты меня услышал! Услышь Ты меня и сейчас! Дай мне знак!» Я опять просила. Понимаете, человек, который еще до конца не пришел к Богу, но знал, видел знаки от Него. Вот я принадлежала к такому человеку, которому всегда нужно было подкрепление. Я произнесла такие же слова: «Всевышний, если Ты есть, дай мне опять знак! Я ищу Тебя, но никто из людей не может мне помочь. Сделай так, чтобы моя мама пришла в сознание! Доктора ничем не могут помочь. А Ты можешь все! Помоги мне, Всевышний! И если Ты есть…». И эти слова «если Ты есть», казалось, звучали во мне долго.

Я подошла к маме, и не помню, как… я заснула на коленях возле нее. А утром, когда я проснулась, мамина рука гладила меня по голове. Она говорила:

– Доченька! – Я говорю:

– Мама, я опять говорила Всевышнему: «если Ты есть, помоги мне!» – А она говорит:

– Ну, вот видишь, значит, Всевышний есть. – Я говорю:

– Мама, я все-таки, как же мы… – я говорю, – я ничего не знаю, и ты мне ничего не можешь сказать про Всевышнего? – Она говорит:

– Доченька, как я могу тебе что-то сказать? Я ничего не знаю. Но ты же призвала Всевышнего, значит, Всевышний есть!

На следующий день мама стала ходить, вставала с постели уже, держась за стенку. Очень быстро стала поправляться. Я говорю:

– Мамочка, давай я «академку» – академический отпуск, возьму в институте. – Она говорит:

– Нет, доченька, ты должна, ради меня, закончить институт. – Я говорю:

– Мамочка, ну, ты же смотри, разрабатывай, – ей давали такую резинку в руки – она сидела и разрабатывала себе руку. Она говорит:

– Ну ты же видишь, что я встала, что я хожу до туалета. Ты же Всевышнего призвала, – мне мама говорит, – значит Он мне поможет поправиться. Так что ты лети в Москву с тетей.

А тетя тоже отпрашивалась, в милиции работала, отпрашивалась на несколько дней. У нее был ограниченный срок, потому что надо было возвращаться на работу. И мы с тетей, уезжая от мамы, я видела, что мама стала ходить, уже разговаривает, руки и ноги двигаются, все хорошо. Врачи удивились, но меня это в тот момент не очень волновало. Я просто радовалась, ликовала, родственники: Таня, тетя Лена, слава Богу, что…

Мы таких слов не знали. Не говорили: «слава Богу». И когда мы с тетей опять подлетали к Москве, я думаю, Господь опять создал мне такую ситуацию, попущение было Божие, чтобы я опять к Нему воззвала. Потому что, подлетая к Москве, мы долго летали над аэропортом, у нас шасси не выпускал самолет. И тетя Лена стала со мной прощаться.

Она говорит: «у меня на Земле осталась доченька, прости меня!» Вот представьте, человек вообще в церковь не ходил, не знал, что такое грех, покаяние… Она говорит:

– Прости меня! – Я говорю:

– Вы меня простите! Но у меня осталась на Земле мама, и Таня с доченькой с маленькой. – Вдруг, у меня опять крик в душе: «нет! Если я погибну, как мама выживет? Она же только перенесла инсульты и стала поправляться!» И в душе я опять крикнула к Небу: «Всевышний, мы можем погибнуть, помоги!»

И в это время, когда крик произошел, в это время самолет резко выпустил шасси. Мы аж подпрыгнули, казалось, на этом сидении. Я говорю тете Лене:

– Тетя Лена, все-таки Всевышний есть! Я Его призвала уже третий раз, и Господь Всевышний отреагировал. Значит, Он есть! – Она говорит:

– Не знаю, о чем ты говоришь.

Так мое воззвание к Всевышнему и Его помощь заставили меня дальше задуматься о своей жизни. Опять не было вокруг меня ни родственников, ни знакомых, кто бы мне сказал: иди в Храм. Тогда Храмы еще были закрыты. И что надо молиться. Ничего в своем окружении я не слышала.