Однако почему все-таки западные страны – Англия и Франция – пошли по пути «умиротворения» Гитлера и не решились на союз со Сталиным, чтобы вместе противостоять фашизму в Европе? Очевидно, при всем том, что и Англия и Франция к середине 30-х годов уже видели, что представляет собою Гитлер, он был для них все же, по сравнению со Сталиным, «свой негодяй». Из двух зол Запад отвергал – по своему расчету – наихудшее. И в этом раскладе нет никаких оснований отрицать, что тот же Чемберлен, «умиротворяя» Гитлера, хитроумно рассчитывал направить его агрессию, всю его злодейскую энергию, прежде всего на Восток, против СССР.
Два договорщика
Зная последующий ход истории, становилось также понятным, что у Гитлера, говоря советским партийным языком, было две последовательных программы действий – «минимум» и «максимум». Программа-минимум имела целью сведение счетов с Европой за Версаль, которым окончилась Первая мировая война. Да, Германия пролила много европейской крови, принесла странам континента неимоверные, казалось тогда, беды и страдания, утверждая свои экспансионистские амбиции. Но и Европа, победив, с лихвой отомстила ей.
В моей домашней библиотеке, собранной отцом, сохранился объемистый, крупноформатный том «Все страны» – политический, общественный и экономический справочник 1926 года, зафиксировавший мироустройство на тот момент. Из приложенных там карт, схем, таблиц и текстов действовавших тогда международных договоров и решений различных конференций меня особенно заинтересовал и поразил полный текст Версальского договора.
Версальский договор и предусмотренные по нему плебисциты существенно и болезненно сжали границы Германии. В территориальном ее обрубании приняли участие все страны-победители. Этот геополитический передел нанес нещадный удар по экономике Германии, усиленный еще наложенными на нее огромными репарациями в пользу победивших союзников. Специальный раздел Версальского договора посвящался разоружению Германии.
При всей очевидности вины кайзеровской Германии за развязывание и бесчеловечное ведение войны (с применением отравляющих газов) понесенное ею возмездие обрело едкий привкус мести. И при чтении текста Версальского договора, в названии которого имелось также слово «мирный», возникала мысль о том, что эти итоги Первой мировой войны уже были чреваты Второй, в них закладывалось последующее вожделенное стремление Германии к реваншу. Надобен был лишь приход вождя. И он, фюрер, пришел, став во главе фашистской партии, получившей тогда многозначительное для всех немцев прозвище «тевтоны». (То было название объединенного древнегерманского племени, которое в Тевтобургском лесу в I веке н. э. уничтожило вторгшиеся римские легионы и заставило самого римского императора Августа отказаться от покорения Германии.)
Действия Гитлера, при всей их изощренности, были понятны. Реванш в Европе был ему нужен не только ради реванша, хотя и он сам, и вся нация слишком хорошо запомнили Версальское торжество Антанты. Победы в Европе, над Европой должны были сплотить, вознести немецкую нацию, обкатать, опробовать в бою армию и флот, созданные в явное и демонстративное нарушение наложенных на Германию ограничений, должны были вселить в ее вермахт победный тевтонский дух, напоить славой и уверенностью в своей всесокрушающей силе и всемогуществе. И – подчинить Германии весь экономический потенциал Европы, что было не менее важно, чем воинский дух. Вот только когда становилось возможным от «программы-минимум» переходить к «максимуму».
А «максимум» был – «Drang nach Osten», натиск на Восток, завоевание жизненного пространства со славянскими рабами для Великой Германии, для «тысячелетнего Рейха», который закладывал, утверждал в истории именно он, Гитлер. И воплощал тем самым в действительность десятивековое стремление германцев…
Никакой Чемберлен не мог изменить эту последовательность осуществления захватнических вожделений немецкого фюрера.
Но чтобы успешно, наверняка выполнить свою «программу-минимум» в Западной Европе, Гитлеру было необходимо на этот период обеспечить полную безопасность Германии на Востоке, со стороны той самой России, на просторах которой предстояло затем привести в исполнение его «программу-максимум», главную часть и основную цель всего сатанинского проекта. Той России, которая до сих пор непримиримо относилась к фашизму, к фашистской Германии, к Гитлеру и уже несколько лет прилагала усилия для единения против него с Англией и Францией, а во время фашистского мятежа Франко в Испании, поддержанного Гитлером и Муссолини, оказала военную помощь республиканцам.
Гитлер умело вел свою игру. Его расчеты в это время были целенаправленно точны, дипломатические шаги, как явствует из результатов, психологически продуманны и реализовывались весьма искусно и напористо. Инициатива договоров с СССР исходила лично от него и адресовалась лично Сталину. И как раз в тот момент, когда Англия и Франция прислали в Москву для продолжения давно тянувшихся переговоров делегацию, состоявшую из второстепенных лиц, не имевших решающих полномочий, и когда Сталин, понятно, был раздражен, уязвлен их маневрированием. А Гитлер еще ловко подбросил дезинформацию, что западные державы начали тайные консультации и переговоры с Германией. Сталин не проявил ни проницательности, ни дальновидности, ни выдержки. Прекращение переговоров между СССР и Англией-Францией последовало незамедлительно. Их место в советских дипломатических исканиях международной устойчивости сразу заняла Германия…
В шестидесятые годы в Советском Союзе (а на Западе гораздо раньше) настойчиво заговорили о том, что к пакту о ненападении имелись секретные протоколы, или соглашения о разграничении германо-советских геополитических интересов и прямых территориальных приобретений. Взявшийся за раскрытие правды о наших договорах с Гитлером и событиях того времени историк А. Некрич подвергся за свою небольшую книгу «1941, 22 июня» преследованиям и был вынужден покинуть страну. Книга его была изъята, причастные к ее изданию лица наказаны. Но мне вместе с моими друзьями удалось тогда, в 1965 году, ее достать и прочесть.
С тех пор начались поиски документов, подтверждающих эти тайные договоренности. Кое-что было найдено, по крайней мере, из косвенных, но неопровержимых доказательств. Однако и безо всяких бумажных улик весь действительный ход событий, происходивших после заключения пакта, достаточно убеждал в наличии тайного сговора (устного или письменного) между Гитлером и Сталиным, Германией и СССР относительно сфер влияния и дележа территорий2.
Но Гитлер был не только инициатором пресловутого пакта, но и дирижером этих поворотных событий. Он торопил Сталина, настаивал, требовал принять Риббентропа в Москве для заключения этого договора в назначенное им, Гитлером, число – 23 августа. И 23 августа 1939 года пакт был подписан. А 1 сентября, уже через неделю, Гитлер, уверенный, что война на два фронта ему не угрожает, вторгся в Польшу.
Доведенные к тому моменту до крайнего накала отношения между Германией и Польшей (удовлетворившей по Версальскому договору все свои территориальные требования), были общеизвестны; отлично знал об этом и Сталин. Многие главы европейских государств, а также президент США и папа римский призывали эти враждующие страны немедленно сесть за стол переговоров. Заранее очевидно было и неизбежное следствие военного конфликта между ними. Но Гитлер шел напролом. Ему не нужно было «умиротворение», ему был нужен военный успех. Еще после Мюнхена он заявил, что у него «украли победу»… В ответ на германское вторжение Великобритания и Франция, согласно их договорам с Польшей о взаимопомощи, объявили 3 сентября 1939 года войну Германии. Вторая мировая война началась.
Вслед за вторжением в Польшу 1 сентября 1939 года войск германского вермахта, через семнадцать дней, когда ее неизбежный крах стал реальностью, с востока на территоррию Польши вошла Красная Армия, чтобы, как было сказано в заявлении Молотова, взять «под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Все области этих западных земель в ноябре того же года были официально присоединены к СССР и включены соответственно в Советскую Украину и Советскую Белоруссию.
