Сравнивая двух мыслителей, А.Лосев пишет: «Уже у Анаксимандра, хотя он моложе Фалеса всего на 40 лет, философская мысль значительно прогрессирует. Анаксимандр принимает в качестве начала вещей – Беспредельное, Άπειρον. Для Фалеса это все еще только мифически-чувственный путь. Для Анаксимандра же здесь уже начало некоторой неясности: он еще сам хорошо не знает, о каком бытии он хочет говорить. Есть единое, единственное Бытие, окружающий нас мистически-символически-мифический мир, и нет никакого иного Бытия или иного мира. Но методы их рассмотрения – разные. Один рассматривает части мировой картины и связывает их в целое. Другой не хочет знать никаких частей, рассматривает мир в его сущности, вне каких бы то ни было частей или конкретно-чувственных определений. Вот эти два метода и кроются в Анаксимандровом понятии Беспредельного» (А.Ф.Лосев, «Очерки античного символизма и мифологии»).

Апейрон

Первосубстанция не может быть ни водой, ни каким-либо другим известным элементом. Ведь если бы один из элементов был основным, то в космической борьбе он поглотил бы все остальное.

Следовательно, первичная субстанция должна быть нейтральной. А чтоб можно было говорить о тождестве единичного и всеобщего, Беспредельное следовало бы поместить в каждом элементе. Первосубстанция превращается в различные известные нам субстанции, а те переходят друг в друга. Сами боги появились из Апейрона. Таким образом, Апейрон был объявлен особой реальностью, из которой все возникает и в которую все возвращается. Реальность эта оказалась непреходящей и неуничтожимой, вечной и бесконечной, бескачественной, включающей в себя все и содержащей в себе противоположности. «Причиной самой себя».

Бесконечность

Рассуждение Аристотеля я сама не воспроизведу. Потому сразу перейдем к первоисточнику:

«Рассмотрение бесконечного вполне подобает физикам. С полным основанием также все полагают его как начало. … Ведь все существующее или [есть] начало, или [исходит] из начала, у бесконечного же не существует начала, так как оно было бы его концом. Далее, [бесконечное], будучи неким началом, не возникает и не уничтожается; ведь то, что возникает, необходимо получает конечное завершение, и всякое уничтожение приводит к концу. Поэтому, как мы сказали, у него нет начала, но оно само, по всей видимости, есть начало [всего] другого, все объемлет и всем управляет, как говорят те, которые не признают, кроме бесконечного, других причин, например разума или любви. И оно божественно, ибо бессмертно и неразрушимо, как говорит Анаксимандр и большинство физиологов» (Аристотель, «Физика»).

Движение

Каким же образом вещи возникают из Апейрона? Как выше было отмечено – благодаря движению, которое внутренне ему присуще. Именно в силу этого движения из него выделяются противоположности. Так рождается Вселенная, которая, естественно, является живым существом. Как всякое рожденное живое существо, она должна развиться, состариться и умереть, а потом, как не всякое существо, возникнуть из недр Апейрона вновь.

«Согласно Анаксимандру, существует вечное движение; в ходе этого движения произошло образование миров. Миры возникли не в результате творения, как это считается в иудейской или христианской теологиях, но в результате развития. И в животном царстве имела место эволюция» (Б.Рассел, « История западной философии»).

Космический аспект

Кстати, проблемы Вселенной надо бы путь мельком, но коснуться! Фалеса интересовала структура космоса, его план и материал, из которого он сделан. Для него материалом была вода.

Карл Поппер пишет:

«Теория Фалеса относилась к тому типу теорий, которые при последовательной разработке ведут к регрессу в бесконечность. Если устойчивость Земли мы объясняем посредством допущения, что она поддерживается водой, то есть плавает в океане, то не обязаны ли мы также объяснять устойчивость океана посредством аналогичной гипотезы? Тогда мы должны были бы искать поддержку для океана, а затем поддержку для этой поддержки. Такой метод объяснения неудовлетворителен. … Мы интуитивно чувствуем, что устойчивость мира не может быть обеспечена системой поддержек и подпорок». Анаксимандр выбрал другой принцип – «там, где нет различий, не может быть и изменения. И устойчивость Земли он объясняет, ссылаясь на то, что она равно удалена от всех других вещей. Он отказывается от идеи направления, «абсолютного верха и низа» (К. Поппер, «Предположения и опровержения. Рост научного знания. Назад к досократикам»).

Анаксимандру приписывается такое изречение: «Земля – парящее тело, ничто ее не держит, на месте же она остается вследствие равного расстояния от всех (точек периферии космоса). Форма у нее округлая, (закругленная), подобная барабану каменной колонны: из (двух) плоских поверхностей по одной ходим мы, а другая ей противоположна» (Фрагменты. Анаксимандр).

Как он мог прийти к такой модели космоса? Позаимствовать у восточных соседей?

М.Вольф не соглашается с этой идеей. Для вавилонян земной и небесный миры были параллельными плоскостями. Для иранцев звезды, Луна и Солнце являлись стоянками на пути к Безначальному Свету, и расстояние между этими небесными телами были равны. А для Анаксимандра существует бесконечное количество миров, у него равны расстояния между мирами, а не между телами. Согласно Евдему, Анаксимандр первым пришел к учению о размерах и расстояниях.

Этический аспект

Мы уже поняли, что благодаря движению из единого возникает множество, а, следовательно, и противоположности. Борьба противоположностей лежит в основе мира. Но дальше Анаксимандр говорит: «А из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются, согласно необходимости. Ибо они за свою нечестивость несут наказание и получают возмездие друг от друга в установленное время» (Фрагменты). Что это значит? За какую нечестивость? Видимо, мы поняли что-то не то…

В каком-то смысле обособление частей неправильно – они «виноваты» перед целым и должны понести наказание, быть разрушены и вновь вернуться в лоно Апейрона. Мы оказываемся перед проблемами справедливости, наказания, вины. А это уже этические понятия! Неужели Космос пронизан этикой, и космический закон является законом этическим? Откуда вообще взялось понятие «вины»? Не может ли оно быть связано с орфизмом?… Почему нет?

Что еще можно сказать о законе? Для грека закон связан с судьбой. И, если движение нарушает вечный порядок, судьба восстанавливает его, возвращая мир в исходное состояние.

Что же получается? Движение и судьба дополняют друг друга. Движение воспринимается, как категория мира материального, а судьба – божественного.

Конечно, можно рассуждать о том, что судьба язычников «и есть то, что по выключении мистических и мифологических моментов превращается в новоевропейское учение о причинности. Учение древних, и прежде всего Анаксимандра, о "судьбе", "справедливости" и "необходимости", ведущих к возникновению вещей и к их гибели, – есть типичное учение о причинности, одинаковое во всех видах натурализма» (А.Ф.Лосев, «Очерки античного символизма и мифологии»). Но это последствия. А когда концепция создавалась, в Греции судьба была силой, которой подчинялся даже Зевс. Силой, стоящей за богами.

Получается, что Апейрон сам содержит в себе противоречие – движение и судьбу. Позже подобную идею мы находим у Эмпедокла.