— Возможно. Но не будем рисковать.
— Ну, а я Аннабель. Наверное, мне пора идти Просто Пугало.
— Не могу знать Аннабель, но если ты хочешь — можешь идти.
— Прощайте и удачи.
— И тебе.
Она повернулась к нему спиной и пустилась трусцой. Разговор был, конечно, интересный, но немного странный. Значит, чтобы вернуться в реальный мир нужно просто проснуться… или заснуть. Пожалуй, она заснет в том доме, о котором говорило пугало.
Вскоре желтовато-коричневая трава сменилась колючим терновником и высокими зелеными кустами. Колючие шипы впивались в ноги. Идти было трудно, но она шла, так как уже видела впереди очертание здания. Подойдя, наконец, почти в плотную к нему, она оказалась у высоких, заржавевших, узорчатых ворот, окруженных изрядно разрушившейся каменной стеной.
Возможно, когда-то эти ворота были накрепко закрыты, но спустя время замок на них проржавел и сломался. Однако и теперь открыть их было достаточно сложно. Ведь терновником и густыми кустами поросло почти все вокруг. Помимо этого за оградой густо пророс розарий. С трудом, но она смогла немного приоткрыть их и пролезть вовнутрь. Если ученый и был здесь ранее, то он явно нашел иной вход. Но это уже не было важно. Пробравшись через розовые кусты, она взобралась на каменные ступени дома. Дом, напоминавший скорее небольшой дворец, вероятней всего, был построен в эпоху правления королевы Виктории. И был частью грез какого-нибудь знатного англичанина. За массивными деревянными дверьми открывался темный, может быть не совсем грандиозный, но впечатляющий зал, потолок которого был украшен огромными канделябрами. Сквозь разбитые окна пробивался дневной свет и потому многие участки зала были хорошо видны. Как и портрет женщины, очевидно хозяйки особняка, висевший на противоположной от входа стене. На выцветшим полотне можно было различить детали ее внешности. У нее были темные, как каштан волосы и такие же темные большие глаза. Тонкий почти прямой нос и пухлые ярко-красные губы. Своей красотой она могла бы затмить саму Афродиту. В нижней части картины было написано имя и фамилия. Элизабета. Фамилия была неразборчива. Но это и не имело значения.
Аннабель прошла в комнату, расположенную справа от зала. Здесь было еще темнее, чем в зале, за счет того, что окна были занавешены выцветшими, но когда-то бывшими ярко-алыми, тяжелыми занавесками. Она подошла к окнам и попыталась отодвинуть занавески, но те оборвались и упали на пол. Свет из окна упал в центр комнаты. И обнажил старое пианино. Большинство его клавиш провалилось, но некоторые еще могли издать слабый звук. Чуть дальше от него можно было различить обтянутую красным атласом софу, вокруг которой были, словно снежинки разбросаны осколки белоснежной посуды. Аннабель стало интересно, что же произошло, что же привело в упадок этот некогда великолепный дворец. Возможно, его хозяйка более не грезила о нем. Если то был всего лишь сон.
Окончив осмотр первого этажа, она поднялась по винтовой лестнице наверх. Где обнаружила ряд идущих друг за другом спален. Девушка прошла в самую большую, расположенную в той части дома, откуда открывался вид на внутренний двор.
Аннабель сняла с широкой двуспальной кровати пыльное покрывало и легла. Легла, чтобы заснуть — заснуть и проснуться. В доме чужих грез.
Комментарий к Глава 1: Путешествие в мир грез
Пугало говорит о том, что Луна является его невестой. Он имеет ввиду Греческую богиню плодородия Астарты. Чьим мужем он является. Он Баал. Демонизированный христианской культурой. И потому распытый на кресте за грехи язычников. Он выглядит, как пугало потому, что на Пасху (день Иштар) принято сжигать чучело из ткани и соломы.
========== Глава 2: Внутри огромного дуба. ==========
Глава 2 «Внутри огромного дуба».
«Что за мир открылся моему взору. Странный и причудливый с одной стороны, с другой опасный и неведомый, порождающий смешанные и тревожные чувства. Что-то явно выглядит неправильно во всем этом. Как и по чьей воле, я попала сюда? Что мне делать? Куда идти?» - Постоянно крутилось в головке Анабель.
Собравшись с мыслями, она пошла вперед, в большей степени не осознавая, куда и почему идет. Сквозь туман, сквозь мрачные стволы деревьев, шагая по тропе образованной корневищами деревьев. Эти странные, похожие на дубы деревья (из-за своей высоты они все же больше напоминали сосны, но по своему строению были похожи на переросшие дубы) стояли ровно в два ряда, вставши по обеим сторонам корневой тропы. Эти величественные создания отнюдь не были столь прекрасны, их массивные мускулистые ветви и пульсирующие перетекающие бугристое тело напоминали бьющихся в жуткой агонии мучеников. Будто созданные каким-то злым гением, они одновременно и пугали, и пробуждали жалость. Так как особого выбора в направлении не было, то и проблемы в перемещении так же не было. Все дальше, дальше от начала пути. Глубже, глубже в чащу то ли леса, то ли чего-то извращенно на него похожего. В любом случае это место было за гранью ее понимания. Силы заканчивались, но тропа все продолжала свой узловатый путь. Куда-то далеко за границу тумана, выстроившуюся в почти материальную преграду, запрещающую глазам продолжить путь и видеть то, что скрыто за ней. Каким-то неведомым образом, данной, очевидно свыше мыслью, Анабель поверила в то, что путь ее уже скоро закончится. Пелена рассеялась и открыла то, что так долго скрывала. Тропа вывела девочку к еще более огромному, еще более ветхому дубу. Из-за громадности сооружения она ни сразу заметила небольшую дверь между корней в самом его основании. Сон (как казалось мне изначально и впоследствии ни раз приходило на ум) приобрел новый поворот. Влекомая чередой совсем непонятных чувств Анабель подошла и постучала в дверь.
Анабель постучала в дверь, но шагов не послышалось. Ни шороха, ни скрежета, ни единого звука. Тогда она постучала еще и еще. C третьей попытки дверь приоткрылась. Из проема ей увиделись два ярких огонька, они мерцали, исчезали на мгновение и снова появлялись.
Следом за ними появился звук.
- Что тебе? – всхлипнул незнакомый голос. Он скрежетал, как старая пластинка на пыльном граммофоне.
Анабель молчала, волнение и незнание сыграли свою роль.
- Что тебе? – переспросил голос, скрежета и взвизгивая.
- Вы все это время стояли у двери? - сказала она первое, что первое пришло в голову.
- Да.
- Но, но почему же не открыли?
- По традиции - три.
- Что три?
- Стука. Слишком много вопросов и слишком мало времени. Заходи, чай уже остыл.
- Чай?
- Никаких вопросов! Слишком, слишком много вопросов.
Щелчок и в ту же секунду за дверью зажегся свет. Свет мягкий и теплый, он поблескивал на шерсти хозяина. Подол его красного, махрового халата задевал деревянные мостки, издавая едва слышимый шелест. Внутри дуб был полый. Первый этаж был вырублен в самом основании. Таким же был и второй, и возможно третий. Туда вели выдолбленные из древесины ступени. Хозяин любезно помог снять с Анабель куртку и повесил на один из позолоченных крючков, расположенных на стене у самого входа.
Кухня была доверху заставлена банками и склянками с наклеенными на них ярлычками с надписями: «Выпей меня», «Съешь меня», «Отравись мной» - и так далее, в том же духе «Алисы». На дубовом столике, посередине кухни стояли две чашки чая и тарелка с «Имбирным печеньем» - надпись соответствовала действительности. Мохнатый хозяин нетерпеливо приглашал сесть на один из стульев, стоявших рядом.
