Взгляд Чжэн Юаньдуна медленно смягчился.
— Учитывая, что ты уже на среднем возведении основания небесной нити, у тебя не будет никаких проблем с тем, чтобы справиться с Черногробом на поле сражения. Я назначу людей тебе в помощь: некоторых высших старейшин и культиваторов эшелона наследия. Они сделают так, что у тебя непременно появится шанс. Помни, ты должен выполнить задание и убить кровавое дитя Черногроба! Если у тебя получится, то тебя возьмут в эшелон наследия даже без достижения формирования ядра!
Эшелон наследия — самое настоящее основание секты Духовного Потока. Как бы плохо всё ни обернулось, ресурсы секты будут направлены на то, чтобы сохранить эшелон наследия. То, что подразумевалось под этими словами, потрясло Бай Сяочуня, но одновременно он почувствовал, что у него на сердце становится теплее.
========== 270. Думы ==========
Он так понял, что слова старшего брата главы секты означали, что даже если секта Духовного Потока проиграет войну, то он всё равно сможет выжить. Возможно, из-за его небесного Дао возведения основания он уже находился в группе тех немногих, кто должен любой ценой остаться цел. Однако если он сможет уничтожить кровавых дитя в битве, тогда его положение в секте станет ещё значительнее!
— Ты только вернулся, — медленно сказал Чжэн Юаньдун, — иди, отдай дань уважения учителю. Потом немного отдохни. Что же касается приготовлений к войне, то ты являешься частью четвёртой волны…
Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Соединив руки, он формально попрощался с Чжэн Юаньдуном, но не ушёл сразу же, а вместо этого спросил о Ли Цинхоу. Ли Цинхоу ничего особо ему не объяснил, когда уходил в затвор; тогда Бай Сяочунь считал, что это просто обычная уединённая медитация. Он и подумать не мог, что тот будет пытаться пробиться на стадию формирования ядра. А это было совсем не просто.
— Твой дядя Ли уже достиг формирования ядра, — ответил Чжэн Юаньдун с улыбкой. — Теперь он в эшелоне наследия. Сейчас он восстанавливает силы и должен появиться со дня на день.
С блестящими от радости глазами Бай Сяочунь ещё раз соединил руки и быстро ушёл. Покинув зал, он отправился выказать почтение перед портретом учителя. Потом он вернулся к своей пещере бессмертного на горе Даосемени. Там его ждал Крутыш, который тут же подбежал и начал крутиться в ногах.
— Ты узнал меня, когда я был здесь последний раз? — спросил Бай Сяочунь, погладив Крутыша. Крутыш кивнул и несколько раз тявкнул. — Тогда, что думаешь? Твой папа невероятный, так ведь? Я такое выделывал в секте Кровавого Потока. Никто не смел провоцировать меня.
Бай Сяочунь был очень доволен собой и хвастал своими достижениями. Однако вскоре он понял, что Крутыш заматерел ещё больше, чем возмужал он сам. Удивительно, но основа культивации Крутыша уже была близка к позднему возведению основания. Бай Сяочунь сразу же расстроился.
— Кажется, что твоя культивация прогрессирует слишком быстро, не так ли? — спросил он.
Это казалось нечестным. Он так долго и упорно трудился, чтобы достичь среднего возведения основания, он даже рисковал своей жизнью. А Крутыш только и делал, что целыми днями валял дурака, и добился того же. Крутыш, казалось, очень доволен собой. Посмотрев на Бай Сяочуня, он несколько раз тявкнул. Никто другой не понял бы его, но Бай Сяочунь растил его, поэтому смог. Глаза Бай Сяочуня расширились, и он ахнул.
— Глава горы с Вершины Лепестков Ириса каждый день кормила тебя лекарственными пилюлями? Патриарх-основатель часто приходил, чтобы подправить твои энергетические каналы? А старый дракон навещал, чтобы дать тебе своей крови жизни? Что? Ты ходил в скрытый пространственный карман? Ты…
Глаза Бай Сяочуня стали большими, как блюдца, и он завистливо посмотрел на Крутыша.
— Ну ладно, скажи мне правду. Ты же таскал лифчики, пока меня не было?
Крутыш приглушённо завыл в ответ. Так они болтали до самого вечера. Однако, испугавшись, что основа культивации Крутыша в итоге обгонит его собственную, Бай Сяочунь закончил болтать и уселся медитировать, чтобы поработать над своим Заклятием Пурпурной Ци Достигающей Небес. В следующие несколько дней приходило немало людей навестить Бай Сяочуня, но после всё успокоилось.
Проведя время со своими знакомыми за воспоминаниями о былых днях, Бай Сяочунь осознал, что, пока его не было, в секте Духовного Потока многое изменилось. До того как он ушёл, все в основном больше всего внимания уделяли культивации. Хотя были и конфликты, и соперничество, но можно было услышать, как люди радостно болтают. Всем было достаточно спокойно. Но теперь казалось, что везде преобладает тишина и над всей сектой нечто довлеет. Приближалась буря — война, и все ученики были погружены в подготовку к ней.
Благодаря давлению и серьёзности у всех культиваторов возросло намерение убивать. Выживание секты было поставлено на карту, и чем большее давление ощущали культиваторы, тем более взрывными получились бы их атаки на поле боя. Секта Духовного Потока была сейчас сильнее, чем когда-либо. Практически все товары на рынке вне секты раскупили. Более того, из-за высокого спроса цены тоже сильно выросли. Особенно это касалось духовных лекарств, бумажных талисманов и других предметов, предназначенных для военных действий. Что же касается магических предметов, то у продавцов они уже давно закончились. Ученики с Вершины Пурпурного Котла, умеющие духовно улучшать предметы, были постоянно заняты, а очереди к ним только продолжали расти.
Многие люди приходили к Бай Сяочуню с просьбой изготовить для них лекарства. Хотя они понимали, что в процессе могут случиться страшные вещи, они всё равно искали его помощи. Чем больше Бай Сяочунь понимал, какая ситуация складывается в секте Духовного Потока, тем больше он расстраивался и тем чаще хмурился. Сейчас он сидел на валуне рядом со своей пещерой бессмертного. С этого места ему хорошо была видна вся секта. Он видел такие знакомые горы, медленно текущую реку Достигающую Небес и не мог не думать о том, чем закончится война для всех людей, которые считали секту своим домом…
— Средние пределы, Двор Небесной Реки… — пробормотал он. Возможность занять место Двора Небесной Реки могла пробудить неописуемую жажду среди сект нижних пределов. — Оно действительно того стоит?.. — сказал он, вздыхая. От всего сердца он искренне надеялся, что две секты на самом деле не станут сражаться. Возможно, другие и думали, что секта Кровавого Потока свирепая, жестокая и дьявольская секта, но, по мнению Бай Сяочуня, они очень хорошо с ним обошлись. Вздохнув, он услышал за своей спиной тихий голос:
— Может быть, Двор Небесной Реки и не стоит этого сам по себе. Но тут присутствуют надежды патриархов вырваться на следующий уровень развития. Плюс сама секта получит возможность стать ещё сильнее. Когда у всех учеников появится доступ к духовной энергии средних пределов, то потребуется только несколько десятков лет, чтобы все они стремительно увеличили свои основы культивации. Если принять это всё во внимание, то это может изменить взгляд на ситуацию, не так ли?
Застигнутый врасплох Бай Сяочунь оглянулся и увидел за своей спиной человека в зелёном шэньи. От него пульсировала мощная энергия, и он улыбался. Это был Ли Цинхоу. И он сильно отличался от того, каким его помнил Бай Сяочунь. Казалось, он стал более сдержанным и благородным, а когда Бай Сяочунь смотрел на него, то чувствовал, что внутри него есть бушующий вихрь. Если дать ему волю, то это таинственным образом, несомненно, потрясёт небо и землю. Бай Сяочунь никогда не чувствовал подобных колебаний ни от кого из высших старейшин. С широко распахнувшимися глазами он воскликнул:
— Дядя Ли!
После этого он подскочил на ноги и бросился обнимать Ли Цинхоу. Ли Цинхоу засмеялся и взлохматил ему волосы.
— Да, а ты уже совсем взрослый, не так ли?
В глазах Ли Цинхоу Бай Сяочунь всегда оставался тем мальчиком на вершине горы, который зажёг благовония тринадцать раз. Слова Ли Цинхоу почти заставили глаза Бай Сяочуня наполниться слезами. В секте Кровавого Потока ему приходилось скрывать свою личность, но он никогда не забывал про Ли Цинхоу и его доброту. Вернувшись в секту Духовного Потока, он беспокоился, что что-то могло пойти не так во время уединённой медитации Ли Цинхоу. Однако теперь он действительно достиг формирования ядра, это наполняло Бай Сяочуня невероятной радостью, даже больше, чем если бы он смог перегнать лекарственные пилюли высокого качества.
