– Как раз хватит, – говорит она. – Сара обычно принимает…

– По три, – подсказываю я, и она кивает.

– Да, по три.

Мы словно соревнуемся, кто из нас лучше знает привычки Сары. Разумеется, Лори. Мы с Сарой вместе всего месяц или около того. Господи боже, это не девчонка, а смерч! Для того чтобы за ней поспевать, все время приходится бегать. Мы с ней познакомились на работе. Застряли вдвоем в лифте. За те пятнадцать минут, что мы были пленниками замкнутого пространства, я успел кое-что узнать. Во-первых, сейчас Сара работает внештатным репортером на региональном канале, но со временем собирается перевернуть мир. Во-вторых, как только мы окажемся на свободе, я должен пригласить ее пообедать, потому что она этого хочет. Кстати, это вполне отвечало моим собственным желаниям. В-третьих, я догадался, что лифт она остановила сама. Получив все, что хотела, Сара позволила ему прийти в движение. Когда дело касается ее желаний, она способна на все.

– Сара много о тебе рассказывала, – бормочу я, наполняя чайник водой, и включаю его.

– Она не упоминала, что по утрам я предпочитаю кофе?

Лори подходит к шкафу и достает кружки. Я незаметно пожираю глазами ее тело. Ненавижу себя за это, но что я могу поделать с условным рефлексом? На ней свободная пижама, очень целомудренная, но все же, когда она двигается, под тканью обрисовываются бугорки грудей и округлости бедер. Лори босиком, ногти на ногах покрыты синим лаком.

– Э-э-э… – бурчу я, делая вид, что ищу чайную ложку.

Лори выдвигает ящик и показывает мне, где они лежат.

Мы одновременно протягиваем к ящику руки, она резко отдергивает свою и негромко смеется.

Я сосредоточенно размешиваю в кружке растворимый кофе. Лори сидит напротив, подогнув под себя одну ногу.

– Сара не говорила, сколько ложек кофе ты обычно кладешь в кружку, но я попробую догадаться. Мне кажется… – Подавшись вперед, я буравлю ее глазами. – Да, ты любишь крепкий кофе и всегда кладешь две ложки. – (Лори смотрит на меня, глазом не моргнув.) – А вот сахара ты не кладешь вообще, – добавляю я, проводя рукой по шее. – Тебе бы очень хотелось положить, но у тебя сильная воля.

Боже, что за бред я несу! Все это выглядит так, словно я решил за ней приударить. Но я ничего подобного не замышляю. И мне совершенно не хочется, чтобы она приняла меня за прохиндея, который не пропускает ни одной юбки. То есть я хочу сказать, девчонок у меня было достаточно, пару раз я серьезно влюблялся, но то, что происходит между мной и Сарой… это совсем другое. Такого со мной еще никогда не происходило. И я не хочу, чтобы это закончилось. По крайней мере, в ближайшее время.

Лори строит гримасу и качает головой:

– Не угадал. Две ложки сахара, пожалуйста.

– Ты шутишь! – смеюсь я.

– И не думаю, – пожимает она плечами. – Я всегда пью кофе с сахаром. Иногда кладу две ложки, иногда – две с половиной. Если у меня кислое настроение.

Надо же, у нее тоже бывает кислое настроение. Кто бы мог подумать. Боже, мне нужно как можно скорее убраться из этой кухни и завалиться в кровать! По-моему, мой мозг еще не проснулся.

– Знаешь что? – поднимаясь, говорит Лори. – Я чувствую, что сейчас вообще не хочу кофе.

Она быстро выходит из кухни, я не успеваю рассмотреть выражение ее лица. Неужели я чем-нибудь обидел ее? Может быть. Возможно, она ушла, устав бороться с желанием запустить мне в голову кружкой. Иногда я вызываю у женщин именно такое желание.

– Ну? Что скажешь?

Четыре часа дня. Мы с Сарой сидим друг напротив друга за голубым кухонным столом. Перед нами кружки с кофе и остатки вчерашнего угощения. Квартира только что приведена в более или менее пристойный вид. Правда, рождественская елка, которую мы совместными усилиями втащили пару дней назад, выглядит так, словно ее трепала стая взбесившихся кошек. Но кроме этого, а также пары разбитых стаканов, наша квартира не понесла серьезного урона. Судя по долетевшим до меня звукам, Джек ушел где-то около полудня. Скажу честно, сохранять спокойствие в этой абсурдной ситуации у меня никак не получается. Услышав, как хлопнула дверь, я подбежала к окну, чтобы наблюдать, как он переходит улицу. В фильмах ужаса такие штуки обычно проделывают маньяки.

– Неплохо потусили, да? – говорю я, намеренно делая вид, что не поняла Сарин вопрос. Нужно выгадать время, чтобы собраться с мыслями.

Сара округляет глаза, недоумевая, по какой причине я строю из себя дурочку.

– Ты знаешь, о чем я. Как тебе понравился Джек?

Ну вот, началось. В наших отношениях с Сарой возникла тонкая трещинка, она ее пока не замечает. И я должна в одиночку ломать себе голову над тем, как не дать этой трещинке расшириться и превратиться в пропасть, куда очертя голову полетим мы обе. Сейчас – самый подходящий момент для того, чтобы поговорить обо всем начистоту. Если я упущу эту возможность, другой может не подвернуться. Но Сара смотрит на меня с такой надеждой… К тому же не исключено, что вся эта дурацкая ситуация – плод моего больного воображения. В общем, открыть правду я не решаюсь.

– Он… симпатичный, – бормочу я, нарочно выбрав самое банальное, ничего не значащее слово для самого необычного парня на свете.

– «Симпатичный»?! – фыркает Сара. – Лори, это слово больше подходит для котенка, пары пушистых домашних тапочек, вазочки для цветов и прочей ерунды в этом роде.

– По-моему, симпатичный котенок – это вовсе не ерунда! – натянуто смеюсь я. – Да и пушистые домашние тапочки тоже.

– А я бы не отказалась от симпатичной вазочки. Но Джек не котенок и не вазочка! Он такой… – Сара осекается и погружается в задумчивость.

Он пьянит, как шампанское, хочется подсказать мне. Завораживает, как звездное небо.

– Может, точнее будет сказать, что он очень симпатичный? – спрашиваю я с дурацкой улыбкой.

– Да ну тебя! – отмахивается Сара. – Уж если и сравнивать его с чем-то, так только с кремовой трубочкой. По крайней мере, у него есть часть тела, достойная этого сравнения.

Подруга хохочет, довольная собственной пошлой шуткой. Но глаза ее подернуты мечтательной дымкой. Мне вовсе не хочется слушать, как она рассуждает о непревзойденных достоинствах Джека, поэтому я пожимаю плечами и начинаю тараторить сама:

– Хорошо-хорошо, признаю, он классный парень. С юмором, из тех, с кем приятно потрепаться. А самое главное, влюблен в тебя по уши.

– Правда? – довольно усмехается Сара. – Тебе показалось, он в меня влюблен?

Я молча киваю. Некоторое время мы пьем кофе. Украдкой я бросаю взгляд на Сару. Сейчас, когда она без макияжа и ее роскошные волосы заплетены в две длинные косы, ей можно дать лет четырнадцать. Футболка с надписью «My little pony» довершает впечатление.

– Скажи, Джек оказался таким, каким ты его представляла? – нарушает молчание Сара.

Блин, мое терпение на пределе! Боюсь, еще минуты подобного разговора мне не выдержать.

– Знаешь, его образ был у меня каким-то… не слишком отчетливым, – пытаюсь отвертеться я.

– Но какой-то образ у тебя все-таки был? – не унимается Сара. – Расскажи какой.

В течение последних двенадцати месяцев образ Джека О’Мара царил в моем воображении безраздельно. Но признаваться в этом мне совершенно не хочется.

– Да что обо мне говорить? – пожимаю плечами я. – Главное, он именно тот парень, который идеально подходит тебе.

Сара испускает вздох и устремляет в пространство блаженно затуманенный взгляд. Хорошо, что мы обе еще не оправились от похмелья, думаю я. По крайней мере, этим можно объяснить мое нежелание пускаться в долгие разговоры.

– Правда, с первого взгляда видно, что он очень темпераментный?

Опасаясь, что глаза выдадут меня с головой, я утыкаюсь взглядом в кружку с кофе. Сара, как назло, не отрываясь смотрит на меня. Выражение ее лица говорит о том, что ей очень важно услышать мое мнение. Я прекрасно понимаю ее, но мне от этого не легче. Сара, самая яркая девушка в любой компании, привыкла быть в центре внимания. Она могла превратиться в самодовольную воображалу, однако она вовсе не воображала, хотя и живет в убеждении, что любой парень, стоит поманить его пальцем, окажется у ее ног. Именно поэтому все ее бойфренды были писаными красавчиками. Если ты можешь позволить себе красавца, зачем останавливаться на более скромном варианте?