— Филиус, — учтиво поприветствовал он профессора чар, — думаю, вам стоит остаться, все же Гарри является учеником вашего факультета, и вас это касается не меньше чем Минерву, — обратил он наше внимание на профессора трансфигурации, что сидела на мягком кресле в углу кабинета, и явно была напряжена.

— Хорошо Альбус, — вторил ему декан, — так зачем вы нас позвали?

— Да, точно, — усмехнулся старый директор, — Профессор МакГонагалл заметила у тебя проблемы с трансфигурацией, верно Гарри?

— Да, — я кивнул, — я не могу изменить материал предмета, хотя меняю его форму.

— И ты не попросил своих друзей о помощи? — сверкнул своими половинками Дамблдор, — Мисс Грейнджер, или скажем мисс Гринграсс имеют неплохие успехи в этом предмете.

— Я много тренировался, директор, — вот же, пытается понять мое отношение к ребятам? Зачем? Наверняка же за мной следил. На крайняк есть портреты, что без проблем, да еще и с большой радостью, настучат директору, — однако как бы я не старался у меня не получилось изменить материал предмета.

— Это печально, мой мальчик, — выдал грустное лицо Дамблдор, — однако я слышал, что ты весьма успешен в зельях и чарах.

— На счет зелий, это не совсем так, — вроде и не соврал я, — просто учу теорию и делаю все по инструкции, я скорее ремесленник, чем творец в этой науке. А чары мы еще не начинали, и занимались только теорией и отработкой движений палочкой.

— Тем не менее ты весьма успешен Гарри, еще в Хогвартс Экспрессе использовал чары четвертого курса.

— Это была моя первая попытка колдовать, и я действительно хотел помочь Гермионе, — делать вид, что пытаешься сохранить серьезное лицо весьма непросто. — К тому же по ошибке я купил книгу по чарам, что была в ходу более трех лет назад, там я и нашел призывающее заклятье.

— И освоил его настолько хорошо, что смог применить с первого раза, — удовлетворенно кивнул директор. Это чем он удовлетворен? Нда, не может быть лицо человека настолько нечитаемым, — ты отличный ученик, Гарри, ведь просто учиться мало. Ты нашел себе друзей не только на родном факультете, но и среди враждующих, к моему сожалению, Гриффиндора и Слизерина. Я рад, что в моей школе учится такой ученик, — закончил Дамблдор.

— Спасибо за похвалу, директор, — я достал из кармана небольшую коробочку, — хотите апельсиновую дольку?

— Что, прости? — удивился директор.

— Апельсиновая долька, великолепная сладость, — я мечтательно закатил глаза, — так что, хотите?

— Да, Гарри, спасибо, я пожалуй возьму одну, — он недоверчиво рассмотрел мармеладку, прежде чем засунуть себе в рот и насладиться ее вкусом.

— Профессор Флитвик, профессор МакГонагал, вы не хотите? — невинным тоном поинтересовался я.

— Нет, спасибо, — прокашлявшись ответил полугоблин. Анимаг промолчала.

— Я тогда пойду, — спрятал заветную коробочку в недрах мантии, — всего доброго.

— Тогда мне стоит проводить тебя до гостиной, — усмехнулся мой декан, — всего доброго, директор, коллега.

До пункта назначения мы шли молча, и только перед дверью Флитвик окликнул меня.

— Если у тебя будут проблемы, или если тебе что-то понадобится, моя дверь всегда для тебя открыта.

— Спасибо, профессор, — я учтиво поклонился, скрывая легкую улыбку, — буду иметь в виду.

Он снова усмехнулся и удалился в сторону своих покоев. В гостиной было весьма тихо, лишь небольшие группки студентов разных возрастов негромко переговаривались, дабы не мешать другим читать. В углу, неподалеку от одного из книжных шкафов, сидели Гермиона и Дафна и вели весьма ожесточенную дискуссию. Все же хорошо, что в нашу гостиную разрешено свободно водить учеников других факультетов, отчего вечерами у нас можно наблюдать мирно общающихся Гриффиндорца и Слизеринца, слегка пьяных барсуков, и спокойных, как скала, воронов. Все же, это мой факультет, и я действительно рад, что на нем оказался. Я прошествовал к себе в комнату и тихо принялся за уроки, чтобы не разбудить Терри, который практиковался в дневном сне. Это место может стать мне домом…

========== Часть девятая или Славный зверь, что будет моим фамильяром ==========

Учеба давалась мне весьма легко. Благодаря моей практически идеальной памяти я избегал постоянной зубрежки и без проблем получал высшие баллы. Однако, у меня все еще были проблемы с трансфигурацией, которые я так и не смог решить. Да и Снейп на пару с директором все еще странно на меня косятся, но не суть.

Наша дружная компания продолжала периодически собираться в Комнате по Желанию (она же Выручай Комната), устраивая небольшие праздники. Теперь я уверен, что смогу доверить этим ребятам тайну самого ценного булыжника на Земле.

Однако были и проблемы, имя которым Уизли. Не знаю, что случилось, но Рон стал досаждать мне похлеще канонного Малфоя. Вот только, в отличии от канона он не строил мне пакости, а всячески пытался угодить. Его брат-пятикурсник Перси, который, к слову, был старостой факультета, смотрел на это сквозь пальцы, чем немало бесил меня. Ладно еще Рон — он, как показал опыт, особым умом не блещет, а значит подлизывается ко мне по чьей-то просьбе-приказу. Узнать бы по чьей.

Хотя, с этим проблем не было. Еще перед отъездом Флимонт заставил меня взять с собой этакую святую троицу зельевара: Зелье Удачи, Оборотное Зелье и Сыворотка Правды. По словам деда-с-портрета, любой уважающий себя маг должен всегда иметь если не при себе, то в зоне досягаемости этот небольшой, но очень полезный комплект. Купить их было на удивление просто, ведь продавали подобное добро в магазинчике, что находился даже не в Лютном Переулке, а у входа в него.

Что уж говорить, бравые правоохранительные органы впечатляют. У них фактически под носом торгуют условно запрещенными зельями, а им хоть бы хны. Ну да не мне их судить, ведь продажность местного Аврората только сыграла мне на руку, и сейчас я направляюсь в неиспользуемое крыло замка, «не замечая» за собой слежки в лице шестого сына семьи Уизли.

Быстро найдя подходящий кабинет, я зашел в него, и спрятавшись за дверью, стал ждать. Рука уверенно держала палочку с готовым сорваться с нее заклятьем «Остолбеней». А я повторял в голове формулу специально изученного для этого мероприятия заклятья забвения. Движение, еще движение, словесный ключ «Обливиэйт». Фуф, как давно я подобным не занимался.

Полузакрытая дверь вновь скрипнула, и в заброшенную аудиторию сунулась рыжая макушка. Дождавшись, пока тот полностью войдет в кабинет, озираясь в поисках отсутствующего меня, еле слышно шепчу ключ-слово, вскидывая палочку в сторону вторженца. Рон замер и упал. Поднимаю остолбеневшего рыжика с пола, и накрепко привязываю захваченной заранее веревкой к ближайшему стулу. Вливаю ему в рот Сыворотку Правды и снимаю заклятье.

— Твое имя? — спрашиваю я переждав несколько секунд, что бы зелье вошло в действие. Сыворотки обычно хватает на пять вопросов, но, учитывая, что я влил ее ребенку, то могу задать и все семь, будучи уверенным в ответе.

— Рональд Уизли, — отвечает мне рыжик с затуманенным взглядом, и выражением полного непонимания на лице. Зелье подействовало.

— Какое сегодня число? — еще один вопрос, для пущей достоверности.

— Двадцать восьмое октября, — на его лице непонимание отступает под давлением новой эмоции, страха, — тысяча девятьсот девяносто первого года.

— Чего ты боишься больше всего?

— Пауков, — выдал Рон, лицо которого исказила гримаса страха. Первобытного страха. Видимо, он не понял, что за зелье я ему дал, и какое воздействие оно оказывает. Или он просто не знает про Сыворотку Правды? Неважно.

— Кто тебе сказал следить за мной? — когда человек под действием этого зелья, он пусть и не может соврать на прямой вопрос, но утаить детали — запросто. И если бы я использовал слово «приказал», он, возможно, не ответил бы, потому что мог подсознательно принять те инструкции за просьбу. Это могло стоить мне лишнего вопроса, чего я допустить не могу. Одно дело — умышленно отдавать их, дабы убедиться в стопроцентной правдивости ответов, а вот лишаться еще одного вопроса по глупости — это совсем другое.