— Если он не вернулся в школу, это ваши проблемы. А вы уважаемый или спокойно покидаете это место, или мы приготовим палату уже для вас, но в отделении для буйных.
Дамблдор, угрожая всеми мыслимыми и немыслимыми карами, аппарировал обратно в Хогвартс. Попив чаю с лимонными дольками, он отправился спать, не подозревая, что последняя спокойная ночь в жизни у него была вчера. При попытке уснуть его голову наводняли самые ужасные образы. Он не мог убежать или спрятаться от них. Промучившись часа два, он решил выпить зелье сна-без-сновидений. Лег и уснул. Да. А проснуться теперь не мог. Да. И кошмары захватили его полностью. Восемь часов беспрерывных мучений. Да! Да! Да!
========== глава 10 ==========
Комментарий к глава 10
Огромное спасибо всем, кто читает, исправляет ошибки, комментирует. С любовью и уважением. Я.
Утро. Для всех людей утро начинается по-разному. Кто-то с улыбкой встречает рассвет, кто-то прячется под одеялом от игривого лучика солнца, кто-то просыпается только к обеду, а некоторые с утра мучаются похмельем, всякое бывает. Утро бывает разным.
Утро, которое встречал в камере Кингсли Шеклболт, было худшим в его жизни. Проработав всю жизнь аврором, он понимал, что в этот раз он попал, причем по-крупному. Верить в то, что его вытащит Дамблдор, было глупо. Директору легче отказаться от него, тем более — не впервой светлейшему сбрасывать ненужный балласт. Размышляя о своей дальнейшей судьбе, Кинг понимал, что нужно делать выбор. А выбор в принципе прост. Ведь как говорят, своя рубашка ближе к телу. Теперь вся надежда на чистосердечное признание. Конечно, ему все равно светит Азкабан, но сидеть в одиночестве ему не хотелось. Гнить в камере, пока другие виновные живут себе припеваючи, он что, дурак? И Кинг решил сдать всех. Когда его повели на допрос, он шел с уже заготовленной речью. На памяти следователя еще не было арестанта, который с таким упоением рассказывал обо всех своих преступлениях. За ним оставалось только записывать. Прытко пишущее перо исписывало пергамент за пергаментом. Имена сообщников лились рекой, а у следователя глаза становились все больше и больше. После допроса было созвано экстренное заседание Визенгамота, на котором тайным голосованием было решено сместить Дамблдора с места председателя, со всех присутствующих был взят непреложный обет, чтобы раньше времени некие бородатые личности не зашевелились.
Утро у директора школы началось с крика. Как же он орал. Любо дорого послушать. Он кричал, пока хватало воздуха, потом резко вздыхал и опять кричал. Кра-со-та. Видела бы его Гермиона, хотя лучше не надо. Вид еще тот: слезы, слюни, сопли. Когда пропал голос, директор немного еще похрипел и успокоился. Да, пережить во сне издевательства, которые по его милости проживали другие, удовольствие аховое. Но работа не ждет. Нужно выходить к людям и играть роль добрейшего, светлейшего и т.д. и т.п. Еще нужно не забыть навестить Шеклболта, подправить память. Вытащить его все равно не получится, а знает он непростительно много.
Утро мисс Гермионы Грейнджер началось, как ни странно со скандала. Бывший друг решил, что он «водитель кобылы» и начал поучать девушку. Гермиона знала теперь, что ни Дамблдор, ни кто-либо еще не имеют реальной власти над ней, и решила не молчать.
— Рональд Биллиус Уизли, с какого перепуга вы мне угрожаете и, тем более, берете на себя смелость решать за меня? Вы даже мечтать не можете распоряжаться моей судьбой. Как предатели крови могут что-то решать в чужой жизни? Вы свою-то жизнь живете в долг. Всего недоброго.
Развернулась, вздернула подбородок и ушла на завтрак. При входе в зал ее глазам предстало греющее душу зрелище. За преподавательским столом сидел директор. Волосы дыбом, в глазах ужас, под глазами синяки и разговаривает шепотом. Прелестно — однако то ли еще будет! Когда она позавтракала, возле нее раздался хлопок и появился эльф, в белоснежной наволочке. Он протянул ей пергамент с запиской.
«Уважаемая мисс Грейнджер. Поскольку Гарри находится в моем поместье, мы решили, что оставлять вас в школе нецелесообразно. Поэтому я приглашаю вас в Малфой-мэнор. Если вы согласны, то эльф, передавший вам записку, тут же перенесет вас. О вещах не беспокойтесь, их заберут эльфы. С уважением, Лорд Малфой.»
Гермиона вышла из Большого Зала и подала руку домовику.
Самое лучшее утро было в гостевой спальне Малфой-мэнора. Гарри опять проснулся первый. Он лежал в коконе из рук, и освобождаться не желал. Он находился лицом к блондину, а со спины к нему прижимался всем телом Северус. Пользуясь возможностью, он беззастенчиво рассматривал мужчину. Платиновые волосы обрамляли красивое лицо. Удивительно, но брови и ресницы были темными. Нос, хороший такой, породистый. Губы красивой формы, не очень полные, но манящие. Кожа чистая, практически без морщин. Настоящий аристократ. Взгляд Гарри скользнул на шею и ниже, где виднелась безволосая грудь. Вдруг он почувствовал взгляд. Подняв глаза, он увидел, что Люциус уже не спит и тоже его разглядывает.
— Тебе нравится то, что ты видишь? — голос ото сна был хриплым.
— Очень, — Гарри решил не врать.
— И нам очень, — послышался голос из-за спины.
— Гарри, сними браслет, — голос Люциуса буквально тек по телу, как шоколад. Противиться не хотелось и браслет соскользнул с руки. Образ парня на секунду потерял четкость и вот перед магами лежит светлый эльф во всей красе. В четыре руки его освободили от халата. Гарри наслаждался каждым прикосновением. Люц и Сев в срочном порядке освободились от пижам и прижались к своему сокровищу, кожа к коже. Почувствовав прижимающиеся с двух сторон и очень заинтересованные члены, Гарри слегка напрягся.
— Гарри, — зашептал Северус, прижавшись к спине и уютно устроив свой член в ложбинке, между ягодиц, — не бойся. Мы не пойдем сегодня до конца. Просто твое тело… то, что ты рядом… Разреши нам доставить тебе удовольствие.
Люциус все это время покрывал легкими поцелуями лицо Гарри.
— Ты нам позволишь? — спросил Люциус, сжимая эрекцию парня.
Гарри подался бедрами вперед, ближе к ласкающей руке.
- Да, — выдохнул парень.
Ласковые руки были везде, находя отзывчивые местечки. Гарри выгибался, подставляясь под ласки, желая большего. Кожа стала такой чувствительной, что каждое прикосновение вырывало из груди рваные стоны. Руки блуждали по коже, губы дарили наслаждение. Гарри казалось, что он плывет в чувственном тумане, поддерживаемый только телами партнеров. Северус целовал шею и плечи, плотно придерживая парня за бедра. Люц жарко целовал губы, погружая язык в рот, лаская небо, посасывая юркий язычок. Взяв два члена в руку, он начал водить кулаком, заставляя Гарри со стоном подаваться навстречу. Север раздвинул ягодицы и приласкал звездочку ануса, немного надавливая. Теперь Гарри со всхлипом подавался назад. Зажав свой член между половинками, Сев подстроился под ритм партнеров. Гарри метался между ними, как будто не знал, чего ему хочется больше. Люц усилил старания, и Гарри с протяжным стоном излился на руку. Видя оргазм партнера, Люц и Северус последовали за ним. Гарри слегка потряхивало от пережитых эмоций. Кто-то наложил очищающие чары, но ему уже было все равно, он провалился в забытье. А старшие волшебники, прижав его к себе, тихонько переговаривались, целуя гладкую кожу.
— Такой нежный и отзывчивый.
— Такой сладкий и невинный. И полностью наш.
- Люц, что у тебя с разводом? Спать рядом с ним и не сделать его полностью своим, это немыслимо.
— С разводом все в порядке, сегодня будут готовы все бумаги. Так что ритуал можно провести завтра.
— А если малыш захочет свадьбу?
— Захочет, значит будет. Но мне не верится, что его привлекает общественное внимание. И вообще, что раньше времени разговаривать, вот очнется и спросим у него.
