Она провела ладонью по мощной груди, пощекотала кончиком пальца сосок и, опустив голову, лизнула его.

— Мы оба хотим тебя, — Айвен сгреб в горсть слегка опавшее драконье хозяйство, — так что расслабься и получай удовольствие.

Он наклонился и поцеловал недоуменно приоткрытые губы Аминтаса, скользя по губам горячим языком…

Принц дернулся, пытаясь выбраться из зеленых пут, но Ланна только усмехнулась, заменяя губы Айвена своими. Ее поцелуй был как божественный нектар, что пролился на Аминтаса. Он расслабился и решил, что уж лучше так, права эльфийка. Главное, до него к этим телам ТАМ никто не прикасался, никто не входил в тугую глубину, никто не трогал самое средоточие девственности. А уж то, что они имеют немного опыта в чувственной сфере даже лучше.

— Отпусти, — хрипло выдохнул он, заглядывая в огромные голубые глаза своей жены.

— А ты будешь хорошим мальчиком? — Ланна покусывала его подбородок, скользя пальчиками по подтянутому прессу.

— Нет. Я буду очень плохим, — шепнул дракон, и сильные стебли отпустили его. Аминтас обхватил одной рукой Ланну за талию, второй подтянул Айвена ближе, прижимая и его, — очень-очень плохим.

Вот не зря он так заглядывался именно на этих эльфов. Совсем не зря. Эльфы, в большинстве своем, холодные, высокомерные, отстраненные, приверженцы этикета и церемоний, напоминали вечные льды горных вершин; а эти двое были огнем, горящим ярко и жарко. Тем огнем, возле которого хотелось греться долгими ночами, тем огнем, что не потухнет от первого дуновения ветра, а яростно взметнётся в ответ. Дракон был доволен выбором отца.

Первой он решил взять Ланну, но едва пристроился меж ее разведенных ножек, как она вывернулась, опрокинула его на спину и устроилась над ним. Ее влажная киска оказалась прямо над его ртом. Она захватила его волосы в горсть и, смотря вниз в его глаза, сказала:

— Аминтас, неужели тебя всему придется учить, а? Прежде чем взять меня, ты уж постарайся, чтобы я этого захотела, милый.

— Захочешь, Сияющая, — рыкнул он, лизнув розовые губки драконьим языком.

Дракон обхватил ладонями ее бедра и поймал губами припухший клитор, нежно посасывая его, заставляя Ланну томно стонать и прикусывать губы. Неожиданно (естественно неожиданно, ведь он и помыслить не мог, что Айвен САМ, без уговоров, прикоснется к нему подобным образом) его член погрузился в горячую влажность рта мужа. Он подкидывал бедра, пытаясь оказаться как можно глубже, погрузиться в самое горло, в то же время впиваясь неистовым поцелуем в нежную плоть жены, посасывая ее, как самый вкусный плод, слизывая соки.

Дальше все смешалось. Где чьи руки? Где чьи губы? Да разве это важно?! Важно, что Ланна, задыхаясь, прикрывая в экстазе затуманенный взгляд, сама подавалась навстречу его сильным движениям, и даже не заметив, как он преодолел барьер внутри ее тела. Важно, что Айвен, расположившийся между своими супругами, с хриплыми стонами двигался на твердом члене Аминтаса, в то же время входя в горячее, мокрое от страсти влагалище Ланны. Важно, что их первая ночь удалась не просто на все сто, а с перевыполнением на двести процентов, спаяв их в единое целое. Эльфы не отстранялись от дракона, не пытались остаться вдвоем. Аминтас, после того, как увидел их впервые вместе, больше всего опасался именно этого — что он им не будет нужен. Но Ланна ластилась, как влюбленная кошка, а Айвен горящим взглядом провожал руку дракона, скользящую по телу жены. Горящим не от ревности, а от страсти. Аминтас даже позволил мужу взять себя, чего с ним не случалось ни разу за все его столетия.

***

Утро застало новобрачных крепко спящими, прижавшимися друг к другу, с переплетенными конечностями. Двери тихонько приоткрылись, и в щелку, по очереди, заглянули правители — Вельфорд, Лейрилиэль и Менелтор.

— Фух, — с облегчением выдохнул дракон, — вроде у них все в порядке.

— Ага, — поддержал его Правитель Светлого Леса, увидевший белокурую дочкину головку на мощном плече дракона, — осталось решить, где они будут жить.

— Не у меня, — тут же открестился Менелтор, довольный тем, что сбагрил непокорного и неотёсанного сыночка. Вон как собственнически его драконий принц к себе прижимает даже во сне.

— Жить будут здесь, — постановил Вельфорд, — ведь Аминтас мой единственный наследник.

— Вот и хорошо, — согласно кивнул Лейрилиэль, пусть его дочурка теперь дракону нервы тратит.

Внезапно откуда-то снизу послышался шум, вопли и звон битой посуды.

— Эт-то что такое?! — возмутился Император.

— А это орки, что с моим сыном прибыли, его боевая пятерка, — довольно оскалился Менелтор, — и это теперь тоже ВАША головная боль.

КОНЕЦ