Со временем от философии начинают отделяться другие науки. Отделяется с самого начала, уже после Пифагора, математика. В дальнейшем – геометрия и астрономия. После Гиппократа, Аристотеля и Галена – медицина. В эпоху Возрождения отделяется физика, в дальнейшем появляется химия. В XIX в. отделяются психология, социология и т. д. Науки отделялись, а философия как была, так и осталась.
Таким образом, анализ термина «философия» не позволяет нам полно понять суть этого учения. Может быть, на вопрос, что такое философия, нам могли бы ответить сами философы. Но все они предлагают самые различные определения философии. Согласно Сократу, философия есть исследование самого себя. Платон утверждал, что философия – это учение о вечно сущем и неизменном, т. е. наука об идеях. По Аристотелю, философия есть наука, исследующая все сущее как таковое, первое начало всего существующего. Эпикур считал философией основанное на разуме стремление к счастливой жизни. Средневековые западные схоласты философией считали основанное на христианской вере познание Бога, мира и человека и их отношений. Даже по этому не столь большому перечню видно, что полного согласия в понимании предмета философии не было уже с самого начала. И тем не менее, несмотря на такой разнобой в определениях, никто из философов не будет спорить, является ли тот или иной мыслитель философом. Можно легко определить, кто философ, а кто нет – не философ, а, скажем, физик или математик. То есть мы отличаем философа от нефилософа интуитивно. И это проявляется часто и в наших обиходных высказываниях, например когда говорим: «Хватит философствовать» или что-нибудь в таком же духе.
Посмотрим в энциклопедии. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона приводится определение Э. Радлова: «Философия есть свободное исследование основных проблем бытия, человеческого познания, деятельности и красоты»[12]. А.Спиркин в Философском энциклопедическом словаре пишет, что философия – это «наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления»[13].
Сравнивая эти определения, мы сразу же видим разнобой, если не сказать противоречие. По Платону, философия есть наука только о вечном, по Аристотелю – учение о всем существующем. Радлов утверждает, что философия есть свободное исследование, а Спиркин – что это наука о законах.
Далее, возьмем любое определение, например в Философском словаре: «Наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления». Может ли определение включать в себя понятия, которые сами надо определять в рамках определяемого учения? Если может, то это плохое определение. В философии же ситуация уникальная. В определении философии используются понятия «бытие», «общество», «мышление», «свобода», которые, таким образом, предполагаются уже понятными, однако именно они и составляют главный предмет изучения в философии. Мы строим определение на понятиях, которые определяются данной же областью знаний. Любая наука всегда будет стремиться строить определения, стараясь избежать замкнутого круга. Если, например, мы говорим, что физика – это наука о природе, то понимаем, что на вопрос, что такое природа, отвечает не физика, а иная область знания – философия. Физик исследует природу, а существует она или не существует, познаваема или непознаваема – это философские вопросы. Так же и с другими науками. Возможно, одним из основных критериев философии как раз и может служить это наличие замкнутого круга в определении.
Может быть, философия отличается от других областей знания своим методом? Действительно, у философии есть свой метод. Обычно считается, что философия всегда непрактична и умозрительна. Но сразу же вспоминаются такие мыслители XIX в., как Конт, Маркс, Ницше, которые упрекали философию именно в ее умозрительности. Маркс, а вслед за ним Ленин утверждали, что критерием истины является практика, что философия, оторванная от практики, всегда будет ошибочной. Недостаток всех предыдущих философий Маркс видел именно в том, что они объяснили мир, и своей задачей считал изменить его. Конт утверждал критерием истины философии не практику, а научность, т. е. философия должна быть ориентирована на науку, иначе философия – это бесполезное мудрствование. Ницше считал критерием философии жизнь, саму жизнь. ХХ в. как раз оказался веком проверки на практике этих трех основных учений, – и в действительности все увидели, что философия отнюдь не теоретическая дисциплина.
Но, с другой стороны, и теоретических наук сколько угодно. Математика даже еще более теоретическая наука, чем философия. Отличие, быть может, в ее формализуемости? Но в философии также можно найти примеры формализации – у Аристотеля, Спинозы. А в современной западной аналитической философии даже не найдешь границы, где кончается математика и начинается философия. Да, собственно, и сам Ньютон свою знаменитую диссертацию назвал «Математические начала натуральной философии», а ведь это работа по математической механике. Так что и по методу мы, скорее всего, не сможем однозначно отличить философию от других наук.
Может быть, стоит пойти по другому пути, отталкиваясь от того, что мы знаем. Что такое наука, мы знаем. Что такое искусство, мы тоже знаем. Поэтому надо выяснить, как относится философия к науке и искусству, и, таким образом, точнее понять суть философии.
Есть ли что-то общее между философией и наукой? Очень многие считают, что философия есть наука. Такого мнения придерживался и Аристотель, и Декарт, и Спиноза, и Гегель. Советская марксистско-ленинская философия тоже утверждала, что философия есть наука о наиболее общих законах бытия, общества и мышления. Согласно такой точке зрения, философия есть наука, и отличие советского общества в том, что оно построено на научной философии, а вся остальная философия была ошибочной, т. е. ненаучной. Поэтому, говорили с высоких трибун и на страницах партийной печати, мы будем строить правильное общество, ибо оно основано на научной философии.
Попробуем посмотреть на философию с этой точки зрения. Что такое наука? Определение давать не будем, так как это вопрос сам по себе уже философский, но некоторые основные черты науки мы знаем. Первое – это общезначимость и объективность ее положений. Если Ньютон открыл свой закон, то это не значит, что он его создал, – он его именно открыл. Законы Ньютона истинны всегда и везде. Если мы говорим, что Эйнштейн создал теорию относительности, то он создал теорию, а не законы. Он не отменил законы Ньютона, а определил границы их применения, т. е. область малых скоростей и малых гравитационных сил. Законы Эйнштейна и Ньютона, как и множество других законов природы, действуют всегда и везде. И это является одним из основных принципов для определения, является то или иное открытие истинным или нет. Если эксперимент был проведен, скажем, в Калифорнии, то он точно такие же результаты должен дать и в Москве, и где-нибудь в Гайане. Поэтому принцип верифицируемости, проверяемости также является основным для определения научности знания. Отвечает ли этим принципам философия? Скорее всего, нет. Например, Платон создал свое собственное философское учение. Аристотель, его ученик, подверг теорию Платона разрушительной критике. Тем не менее мы считаем и Платона и Аристотеля величайшими философами. Существует множество философских систем: система Декарта, система Лейбница, система Фихте, учение Гегеля, Маркса, Бергсона, Сартра, Хайдеггера, Фомы Аквинского. Их положения не являются общезначимыми, их невозможно проверить при помощи эксперимента. Можно назвать массу имен тех, кто создавал философские системы или учения. Философы часто не признавали друг друга, до такой степени они были противоположны в своих оценках.
Может ли быть наукой такое учение, которое позволяет и допускает столь разительное многообразие внутри себя? Можно ли сказать, что существует биология Линнея, биология Ламарка, биология Дарвина, Лысенко, Мичурина и т. п.? Нет. Существует или биология, или лжебиология. Не может быть различных противоположных систем в науке. Философия же позволяет себе это. Более того, разве можем мы сказать, что существует русская или немецкая физика? А русская и немецкая философия существуют. И существует английская философия, которая отличается от французской. Человек, который разбирается в философии, зачастую по стилю может отличить книгу немецкого философа от французского, от американского, от английского, от русского. Но говорить о национальной науке бессмысленно. Таким образом, и наукой мы не можем назвать философию, ибо она и необщезначима, и тем более неверифицируема.
