В парке все буквально оживало: на деревьях набухали почки, из-под земли редкими кучками поднималась трава, а вдоль забора бежали ледяные ручейки, которые еще недавно были горсткой рыхлого снега.

Было приятно наблюдать как время года меняется у тебя на глазах, как вокруг зарождается новая жизнь и насекомые просыпаются от зимней спячки.

Тишину быстро разогнал звук приближающегося автомобиля, а это значило только одно – конец парка. Для меня эта территория, огороженная забором – самый настоящий оазис посреди шумного города, и каждый раз очень сложно оторваться от всех чудес происходящих здесь…

С трудом я отвёл взгляд от ручья, прошёл сквозь белую арку, точно такую же, как и в начале, нехотя посмотрел по сторонам и убедился, что на дороге нет машин, после чего мысленно попрощался с парком и перешёл дорогу, отделявшую меня от входа в школу.

На этот раз я оказался уже за другим забором, тут не было кирпичной дорожки, деревьев на каждом шагу и люди вокруг ходили не так спокойно. Но все же свои красоты имелись даже на территории школы. Например само здание высотой в три этажа, не знаю почему, но оно мне очень сильно напоминало средневековую крепость, может из-за белого кирпича, которым была выложена школа? Этот образ делал мой поход сюда чуточку интереснее.

Я сделал еще несколько шагов по каменным плиткам, затем взбежал по лестнице и, распахнув стеклянные двери, вошёл в здание.

Школа – нескончаемый поток учеников, спешащих на занятия. Слева, справа, спереди – они идут отовсюду, словно стая рыб, которую подхватило сильное течение, но как и в любой стае есть те, которые отбились и отдыхают неподалёку на каком-нибудь рифе. Здесь же эти бедолаги стоят где-нибудь в сторонке и уныло потирают глаза, потому что не выспались ночью или ленивыми движениями складывают в сумку учебники из своего шкафчика.

Кстати, у меня тоже был такой, и как раз сейчас мне нужно было сложить туда все лишние учебники, чтобы не таскаться с ними по школе.

Ловким движением руки я достал ключ и открыл маленькую железную дверку. Да уж, на самом деле шкафчиком это с трудом назовёшь, скорее ячейка? Каждому ученику выдавали ключ с красный биркой, на которой были написаны неаккуратные цифры с номером шкафчика. Но места там было совсем немного, разве что хватало учебники положить и еще пару тетрадок сверху.

Все лишнее я выложил, затем захлопнул дверцу и побежал на третий этаж, где находился наш класс.

…Уже совсем скоро под ногами мелькали тёмные и светлые плитки третьего этажа, на которых все еще остался мокрый протяжный след, уходящий куда-то вдаль, такой может оставить только швабра, недавно побывавшая в ведре с мыльной водой, а значит где-то неподалёку уборщица. Не дай бог на нее наткнуться, на дворе весна, лужи повсюду, а я в тех же кроссовках, в каких ходил по улице…

До дверей нашего класса оставалось всего ничего и вдруг навстречу мне вышел мой лучший друг Мурамацу.

– Привет, Тоя! – Сказал он и улыбнулся.

Растерявшись его появлением я замер и несколько секунд ничего не мог ответить, но светловолосый парень напротив меня улыбнулся еще шире, хлопнул меня по плечу, и тогда я снова пришёл в себя.

– Привет, Мурамацу!

Мы с ним знакомы еще с детского сада. Мурамацу всегда был шумным мальчишкой, который мог заговорить с любым прохожим, без всякого стеснения, а главное он постоянно улыбался. А я, наоборот, был тихим и скромным, а с людьми сходился хуже чем немой со слепым. Но несмотря на огромную разницу в характерах я и Мурамацу стали лучшими друзьями. С тех пор он всегда тянет меня за собой…

Мы успели перекинуться парой фраз, а потом из кабинеты вышла девушка с длинными бархатистыми волосами. Ее звали Хинами.

– Здравствуй, Тоя! – Сказала она почти шёпотом и обняла меня.

Хинами всегда говорила очень тихо, возможно стеснялась, а может у нее был такой голос, никто на самом деле не знал. От нее исходил слабый аромат клубники с призрачными нотками ванили, а тело было таким мягким и тёплым, что когда она прижималась ко мне своей грудью, я сильно смущался и изо всех сил пытался не покраснеть, но в то же время не хотел расставаться с этим чувством…

Когда прозвенел звонок мы втроём направились в класс. Я не спеша протиснулся между партами, снял сумку с плеча и уселся на своё место, как обычно уставившись в окно слева.

Ветер колыхал хлипкие ветки деревьев, и гнал облака, периодически закрывая ими и без того темноватое солнце. Да, сегодня на улице было довольно холодно, зря куртку не взял. А ведь еще домой идти… Разные мысли все больше и больше затягивали меня куда-то вглубь. Пока чёткая картина нашего класса не потеряла очертания.

…

– …Хидеки Тоя…

– …Тоя…

Эти слова, которые я кстати услышал не сразу, быстро вернули меня обратно. Вокруг по-прежнему стояли парты и стулья, на которых сидели ученики, в самом углу виднелась приоткрытая дверь, откуда доносился шум младших классов, и вроде бы ничего не изменилось, но…

Одна вещь меня все же волновала, а точнее вызывала постепенное, нарастающее чувство тревоги: Прямо перед собой я увидел нахмуренную физиономию нашего учителя, который смотрел прямо на меня.

Он не отрывал своего сердитого взгляда, а я недоумевая смотрел на него и долго не мог понять, что же происходит, пока не увидел кусочек мела в его вытянутой руке, который он явно собирался отдать мне, тут до меня быстро дошло что к чему, и через секунду я, вскочив с места, побрёл к доске, на которой к тому времени меня уже ждала какая-то задача.

Как я понял, она была по той теме, которую объясняли на этом уроке и которую, к сожалению, я прослушал. Но все же мне не составило труда решить ее, уже через несколько мгновений я взял мел и начеркал ответ на доске.

Сам не знаю почему, но учёба давалась мне довольно легко, я не зубрил часами напролёт разные формулы, а просто понимал их суть, дальше было не сложно понять, что куда нужно подставить, чтобы получить верный ответ. Мне казалось, что это просто. Хотя, признаться, порой бывали и не удачные дни, когда без посторонней помощи не разберёшься, но тогда отец помогал мне, а на следующий день я снова приходил в класс и усевшись за парту устремлял свой взгляд в окно, дожидаясь пока меня вызовут…

– Молодец, Тоя! Снова верно, садись. – Сказал учитель.

Я подошёл к своей парте, отодвинул стул и сел, а глаза сами повернулись в сторону улицы, не желая упускать из виду такую прекрасную картину весны.

– Дзынь-дзынь-дззззз…

Прозвенел звонок.

За этот час в классе стало довольно душно, поэтому я на какое-то время вышел в коридор и бесцельно бродил туда сюда, все еще думая о чем-то таком, что уже сейчас не могу вспомнить.

Прошла вечность в этом загадочном мире раздумий и наконец в моей голове наступила минута спокойствия и отдыха. Я снова вернулся в наш кабинет и уже собирался готовиться к следующему уроку, но кое-что меня остановило. Мурамацу… Он молча стоял, глядя в открытое окно – это на него не похоже, обычно он разговаривает в большой компании, окружённый кучей одноклассников, как-никак самый популярный парень среди всей параллели. Для него стоять в полном одиночестве и правда странно.

Неподдельный интерес повёл меня в сторону окна в которое смотрел светловолосый парень, и, оказавшись достаточно близко, я высунул голову наружу и слегка приподнял подбородок, прямо как и Мурамацу…

Уличный ветерок окутал моё лицо, такой приятный. Казалось, что я тону в нем, клонило в сон, не хотелось расставаться с этим чувством. Из окна виднелась школьная лужайка, а на ней идеальным рядом росли декоративные ели. От них исходил прекрасный аромат хвои…

– Ахххх…

Это был один из таких моментов, когда ты готов провести здесь вечность и просто стоять ощущая все запахи и впитывая в себя тепло полуденного солнца. Кажется, что в жизни больше ничего не надо, лишь бы оставаться на этом месте, пока желтоватые лучи путаются в твоих волосах и пригревают щеки.

Всю перемену мы с Мурамацу провели глядя в окно и делали редкие, но глубокие вдохи, постепенно насыщая наши лёгкие терпким ароматом хвои.