— Какую фигню? — я активировал Мангекё Шаринган.

— Э… — кошка застыла на месте, опасливо смотря мне в глаза, а потом начала оглядываться по сторонам и отступать от меня. — Не помню я ничего! Вивисектор!

Значит он ей всё же подтёр память. Думаю, стоит попробовать на основе подтёртого попытаться восстановить память, но скорее всего я не смогу подобрать правильный ключ, а данные мозг уже успел перезаписать. Но всё же хранилище ключей стоит прочесать, проверив на отсутствие. А уже по отсутствию составить слепок и перебрать стёртое.

Всё оставшееся время я провёл за накачкой недо-Хоугиоку духовной энергией. Этот разумный артефакт позволит мне на более высоком уровне изучать чакру и процессы связанные с ней. Думаю, изучив подобное и поняв суть чакры, я стану заметно сильнее.

Также я заметил, что кошка стала относится ко мне немного иначе. Если раньше она смотрела на меня с лёгким презрением и пренебрежение , то после того как я создал вату из камня и поставил над ней опыт фуиндзюцу, она стала стараться избегать меня, смотря больше, как на монстра. Я отметил эту метаморфозу как весьма забавную. Она стала теперь искать в каждом моём слове и действии смысл, при этом пытаясь держать как можно большую дистанцию между нами. Еду она приносила в мою комнату, оставляя её у самого входа.

И вот я сейчас сидел в позе лотоса и смотрел на пальцы своих рук, шевеля ими. Я нарочно выбрал такую тренировку, смысл которой бы точно ускользнул бы от кошки и ей бы пришлось спросить у меня, преодолев возникший страх. Эта тренировка была нацелена на развитие точек концентрации, когда вниманием ты старался охватывать как можно больше вещей. Я мог охватить взглядом лишь семь, восьмой палец ускользал от моего внимания. Думаю, со стороны моя тренировка была довольно странной. Но кошка не сдавалась, продолжая наблюдать за мной, хоть я и чувствовал обуревающий её интерес.

— Можно, спросить, что ты делаешь? — Кошка всё же не подошла, но продолжила держать дистанцию.

— Концентрируюсь на нескольких пальцах одновременно, пытаясь не упустить их всех из виду.

В итоге я забросил тренировки и решил просто полежать и потыкать в потолок. Нужно было восстановиться после них и расспросить кошку об одной вещи. Просто о ней не упоминалось ни в одной книге или другом источнике информации этого мира. По крайнем мере в библиотеке академии шиноби и в памяти Луизы точно подобного не было.

— Слышь, киса, а что находится за пределами материка шиноби? За пределами элементарных стран?

========== Глава 28 ==========

Солнечный день близился к концу, над головой медленно проплывали облака, небо медленно расчищалось. На одном из высоких зданий сидел я и смотрел на балкон одного довольно известного здания в деревне, где жил Наруто со своими родителями. Двухэтажный дом представлял из себя особняк с маленькой уютной кухней с небольшим залом для гостей на первом этаже и ванной со спальными комнатами на втором. В доме царил уют и чистота, наведённые Кушиной.

Впервые в жизни я ни о чём не думал, лишь наслаждался окружающим миром через прорези фарфоровой маски. Просто думать ни о чём не хотелось, на меня напала странная апатия, с которой я так и не смог справиться. Не то, чтобы я устал или перенапрягся, но точно словил лёгкую депрессию после произошедших событий. Хотя, если мои эмоции умножить в раз эдак на сто, то получилось бы то, что чувствовал другой человек на моём месте: безграничную и унылую серую тоску. Такой человек быстро бы наложил на себя руки, окончив жизнь самоубийством. Ибо смысла жить у такого человека не было.

— Пора начинать. Главное сделать это эпично. Один раз живём!

Я появился на кухне, тихо вывалившись из воздуха. Плита была включена и на ней стояла высокая кастрюля, а рядом стояла женщина помешивая в ней суп. Длинные алые волосы спадают ей на лицо. Она поворачивается в мою сторону, чтобы с удивлением на лице застыть.

— А вы кто?

Перед ней в воздухе, у самой шеи появляется кунай. Ей не до вопросов, она застывает каменным изваянием, со страхом смотря мне в глаза и видя там точку с тёмным кружком вокруг и алым цветком с тёмными треугольниками на краю каждого лепестка.

— А чего ты такая напряжённая? Ты заложник. Продолжай готовить суп.

У человека с низким интеллектом обычно странное лицо, когда что-то выходит за рамки их шаблонов и понимания. За рамки их логики. Только при преодолении черты в шесть единиц он перестаёт удивляться, даже если из воздуха появиться Шеогорат с вабаджеком в руках и превратит все окружающие вещи в другие.

Она хотела использовать чакру, но не смогла. Просто я чувствовал её тело, как часть себя, и мог управлять им. Ведь она была воскрешена за счёт моей сути. Иначе бы я просто не смог этого проделать без Риннегана или без специального ритуала.

На её лице появляется шок и неверие. Некоторое время мы проводим в молчании. Она что-то спрашивает у меня, но я не отвечаю. Лишь приближаю кунай к её шее. Это её заткнуло. Прошло некоторое время, прежде чем я начинаю говорить.

— Расслабься и готовь суп.

— Ты очень странный, — ответила она и вернулась к помешиванию. Вот только её поза осталась напряжённой.

— Менма хороший мальчик. Менма хочет есть.

Через пятнадцать минут суп был готов, и она разлила его по тарелкам, себе и мне, заодно накрыв стол и немного прибравшись. Я молча наблюдал за ней через прорези маски, управляя кунаем.

— Зачем ты это делаешь? Менма… кун. — я кожей ощущал её волнение.

Она носилась по кухне, готовя мне кофе. Открывала шкафчики, доставала кружку, наливала горячую воду, искала сахар. Её руки подрагивали от волнения, но это не мешало ей закончить свою работу.

— Вы тоже странная, — ответил я и снял маску.

Она тут же уставилась на меня с любопытным взглядом. Осмотрела моё лицо, заглянула в глаза, прошлась взглядом по торчащим стороны волосам.

— Не такая я уж и странная, — ответила она, узнав во мне своего сына и его друга Саске одновременно. — Ответь, ты ведь из Корня? Зачем ты сюда пришёл? Ты сирота? Поэтому ты сюда пришёл?

— Менма помоет руки, — ответил я. Похоже она хотела выбить меня из колеи, но ей это не удалось. Зато это удалось мне. Я чувствовал как она с неким смятениям смотрела на то, как я аккуратно повесил свою фарфоровую маску на свободный гвоздь и начал мыть руки.

— Ты очень странный.

— У вашего сына есть медальон, и он носит его постоянно собой, — произнёс я, домыв руки и лицо, начав вытираться полотенцем. — В чувстве чакры невидим, а когда к нему приближается кто-то посторонний, ваш сын сжимает медальон в кулаке, словно боясь потерять его.

— Э? Ну, да, — ответила она, нарезая хлеб.

Свист воздуха, тихий звон и хлопок. Моё сердце начинает бешено колотиться, а я смотрю на нож в двух сантиметрах от моего глаза, зажатый между векторами.

— Ничто так не возбуждает аппетит, как труп Куноичи с разорванными мозгами.

Она всё же решилась атаковать меня, отразив кунай ножиком и занеся его надо мной. Я вовремя сдавил её голову векторами, аккуратно откинув её от себя. Только после того, как убедился, что подрагивающее в предсмертных конвульсиях тело не представляет для меня опасности, я успокоился и достал палочки, начав заедать полученный стресс.

— Ты сходишь с ума, — констатировал появившийся в воздухе Итачи. — Восстанавливай свою суть.

— Я то и делаю, — ответил я. — Я поместил осколок своей сути, что был в Кушине в свой суп и ем его.

Я отхлебнул с тарелки бульон и зажмурил глаза. Я чувствовал как по моему телу от живота разливается тепло. Краем глаза замечаю как в комнате появляются ещё два силуэта.

— Что это с ними? Они же твои напарники

Рядом с Итачи стояло пара шиноби. Они рассеяно глядели перед собой, слегка покачиваясь и что-то бормоча себе под нос.

— Они под гендзюцу.

— Интересно, сколько времени они под ним? — спросил я, прикидывая в голове возможности Итачи.

— Уже четыре дня. Данзо не должен раньше времен знать, что я с тобой связался.