— Менма.

Я повернулся на голос, и это оказался Итачи. Резко вскочив с земли и стерев с моего лица кровь, вытащил из подсумка кунай ожидая атаки. Было ясно с какой целью он сюда пришёл. Вот только время шло, а он так и не нападал, буравя меня взглядом своего Мангекё Шарингана. Странно, что он тут один. Он должен был запросить подмогу, только увидев меня.

— Почему ты не нападаешь, Итачи?

— Почему ты звал Луизу, когда её нет? Она умерла. Почему ты звал Рей? Она тоже умерла.

— Привычка, — ответил я, продолжая ожидать атаки. — Значит они умерли. Странно, что я стёр себе память о подобной фигне.

— Она рассказывала мне о тебе. О том, как рада была служить такому невероятно доброму человеку, как ты.

Я удивился, но всё же ответил. Он хочет меня обмануть? Вот урод. Не дождётся.

— Что за чушь ты несёшь. Она ненавидела меня.

— Что она за то, что ты позволил поговорить с её воскрешённой сестрой, дать ей жизнь, готова умереть за тебя.

Я не слушал его. Пока он нёс эту муть, я искал пути отступления. Раз он меня не нападает на меня и один, то надо воспользоваться этим фактом. Нужно готовить технику замены. А потом валить настолько быстро, насколько это возможно.

— Но вот проблема. Ты был слаб. Она знала, как сделать тебя сильней и рассказала тебе. Ты её отругал. А потом она сговорилась с Рей.

— Что это?

Я почувствовал как моя духовная энергия вновь просела. Голова заболела, а из глаз потекла кровь. Зрение стало мутным. Всё тело словно холодную воду погрузили. Я почувствовал нарастающую слабость.

— Из-за интеллекта ты не способен реагировать на свои эмоции. Ты способен обмануть себя. Но это не значит, что ты не испытываешь их.

— Заткнись! Аматерасу!

Аматерасу вышло на удивление сильным. Не то что на тренировках. Тогда у меня даже маленького огонька сделать не получилось. А теперь полыхал гигантский костёр. Тёмное пламя целиком скрыло Итачи от меня и тут же разрослось, сжигая всё на своём пути. Мне оставалось лишь ошеломлёно наблюдать за ним, направляя огонь так, чтобы он не задел меня. Жар, сильное пламя и желание уничтожить мир. Всё это чувствовалось даже через толщу Сусанно в тот же миг образовавшемся вокруг меня. Вот только Итачи я не достал.

— Не лги мне. Луиза предатель и умерла заслуженно. А Рей рано или поздно возродится.

— Чувствуешь ли ты ту духовную связь, что связывала тебя с Рей? Она мертва раз и навсегда.

Я сконцентрировался на духовной нити. Надо вызвать Рей, чтобы она помогла мне. Нить шла в темноту и… Резко обрывалась. В голове тут же яркой вспышкой пронеслась цепочка размышлений. Итачи работает на Данзо. Рей работает на Данзо. Только они оба могли что-то с ней сделать. Только Итачи мог снять с неё печать, с помощью своей способности запечатывания всего.

— Ублюдок. Итачи. Что ты сделал с Рей?

— Ты убил её.

Хах. Что бы я? Да убил свою верную последовательницу? Что он несёт? Итачи лжец. Прирождённый лжец, раз я не чувствую лжи в его словах. Он убил Рей, а когда понял, что я начал копать в его сторону, решив проникнуть в Коноху, решил устранить меня. Ублюдок. Всё просчитал.

Не знаю, какие планы у меня были на него, до того как стёр себе память, но я убью его. Заберу Мангекё Шаринган, обрету Вечный Мангекё Шаринган и убью Данзо, этого ублюдка, что мучал Рей, заставив её против воли следить за мной. Такие уроды не должны жить в этом мире.

— Во имя своей истиной памяти, я уничтожу тебя. Итачи.

— Ну, давай, — ответил тот и открылся.

Наши клинки встретились рассекая искры. Я развернулся и нанёс удар ногой, но Итачи там больше не было. Он ударил мне в спину, сверкая алым светом своих глаз. Когда он успел разбить Сусаноо, я так и не понял, однако это мне не помешало затушить Аматерасу и тут же его зажечь, направив его с помощью векторов за спину. На то, что создано мной легче воздействовать векторами. Итачи внезапно появляется с левой стороны. Его клинок несётся мне в голову, с тяжёлым гулом рассекая воздух.

— Может перестанем использовать иллюзии?

— Да.

Я наношу удар своим Сусанно и пробиваю грудную клетку Итачи. Тот разлетается кровавой кашей, а я наношу второй удар, другой рукой доспеха, в место, где появилось перо. Мой удар отбрасывает от меня Итачи на несколько метров, а я создаю в руке огненный клинок и тут же покрываю его Аматерасу.

Сусанно пропадает, как и Аматерасу. Эти две техники только мешают мне. Пусть слабость в теле и даёт о себе знать, но я твёрдым шагом направляюсь к поваленному Итачи дереву. Чтобы тут же отбить его атаку, нанесённую сзади. Клинок Аматерасу блокирует железный и тут же поглощает его. С гулом он тут же разрезает место, где секунду назад был Итачи, а мою грудь пронзает кунай. Левую руку отрывает огромный сюрикен и со свистом улетает в небо.

Я перекидываю кунай в левую руку и отбиваю меч Итачи. Наши взгляды встречаются, и мне приходится с помощью векторов Цубутацу отражать Цукиёми. Чакра сильно проседает. В это же мгновение я отрываю голову Итачи с помощью Цубутацу и отпрыгиваю. Земля, где мы сражались сильно перепахана, образовался огромный кратер, на край которого я приземлился.

Я огненным клинком разбил клинок Итачи. Мы перешли в ближний бой. Наши руки смазываются от скорости. Мы на огромной скорости вертимся вокруг друг друга, словно сцепленные воздушные змеи. Земля под нами трескается, мы проваливаемся в яму с кольями. Они с хрустом протыкают наши тела.

Я бегу по воде, которую создал Итачи, пытаясь потушить мой огонь. Потом резко прыгаю вверх, метаю оставшиеся кунаи, тут же использую технику замены и, оказавшись за спиной Итачи, хватаю его рукой ультрамаринового доспеха. Тот отбивает мою руку с трудом уворачиваясь от моих кунаев.

— Цубутацу!

— Божественная Кара!

— ЧТО?

В меня словно поезд врезался на огромной скорости. Только вовремя созданный золотой покров спас меня от высоких перегрузок. На огромной скорости летя поверх деревьев я отдалялся от Итачи, пока тот не стал совсем маленькой точкой, и только тогда начал приземляться. В ушах стоял звон и шум ветра. Я разгонялся приближаясь к земле быстрее обычного. Словно гравитация усилилась подо мной.

Моё приземление вызвало взрыв. Земля вокруг меня разорвалась и шрапнелью улетела по сторонам. Мои ноги заныли, говоря мне о том, что я их отбил. В пятки словно током ударило, и кипятком облило. Пришлось прогонять чакру по телу и в быстром темпе лечить повреждения. А также копить сенчакру, создавая белый покров.

Я стоял в пятидесяти километрах от Конохи. Не думал, что меня так далеко откинет. Природная энергия, вязкая и тяжёлая, вливалась в моё тело, пытаясь подчинить мой организм, обратив частью себя. Я сопротивлялся и смотрел на горизонт. Там появилось несколько точек, быстро приближаясь ко мне. Я опознал в них гигантские деревья. Видимо Итачи швырнул их в меня.

Мне пришлось в быстром темпе сваливать с точки падения. Не хотелось бы попасть под подобную атаку. Вот только не успел. Деревья на огромной скорости врезались в землю, взрывая её. Слева, справа, сзади, спереди. Куда бы я ни кинулся, туда приходился очередной удар и множество щепок шрапнелью разрывали воздух вокруг меня. Пришлось в очередной раз использовать доспех. Вот только и он не помог. Итачи появился прямо передо мной и пронзил грудь своей рукой, окутанной Аматерасу.

Я приземлился на край катера, образовавшегося от моего Аматерасу. Напротив меня стоял Итачи, держа в руках сломанный клинок. В его левом глазу проявился Риннеган, а вокруг меня появился белый покров из чакры режима мудреца шести путей. Собрав новый огненный клинок я снова атаковал. Но на этот раз у меня не было того прежнего запала эмоций, как раньше. Атака вышла слабой, а духовная энергия почти исчезла. Я чувствовал опустошенность.

— Не хватило меня надолго, — произнёс я, останавливая клинок у шеи Итачи. — Впрочем как и тебя.

Покров исчез, растворившись в воздухе. Глаза Итачи вернулись став тёмными. А огненный клинок в моей руке растворился без следа. Мы так и стояли, очень близко к друг другу и ожидая атаки. Так могли делать только тактики, коими мы и являлись. Стратеги предпочитали действовать с дистанции.