— Как вы выполните то обещание? — спросила я, надеясь, что он помнит о нём.

— Не знаю, о чём ты, но знай, если я что-то пообещал, то оно исполнится, пусть даже если я и забыл о нём, — ответил он. — И даже не пытайся сказать мне, что это было за обещание, я не доверяю тебе. Всё же в тебе слишком много от Луизы.

Ответ ничего не прояснил, только больше запутал меня. Я теперь вообще не понимала, каким образом он исполнит своё обещание, если забыл о нём.

— Думаю, пора начинать побег.

— Что мне делать, господин? — тут же спросила я, ожидая указаний.

— Просто стой на месте.

Я почувствовала как духовный канал между нами увеличился. Дальше я почувствовала нечто странное, словно наши души соприкоснулись и… Проклятье исчезло. Впрочем господин тут же пояснил произошедшее.

— Одно проклятье удерживает тебя в мире живых, а другое при снятие огненной печати, запечатывает тебя в мире мёртвых. Стоит им столкнуться, как они взаимоуничтожатся.

Всё встало на свои места. Миг, и господин складывает ручную печать, снимая с себя Тенроу. На его животе тут же появляется печать Бога смерти и моя проклятая печать. Они темнеют и расплываются на отдельные капли тёмной чакры. Тихий звон, и печати исчезают.

Итак, делаем выводы. Он всё знал заранее и просчитал все свои действия. Тоже самое знал и Итачи, а значит ему не трудно было догадаться о том, как господин освободится. Но зачем это было нужно Учихе?

— Господин, значит теперь я снова смертна?

— Да, — ответил он. — Пожалуйста, закрой глаза, Луиза.

— Хорошо.

Я закрыла глаза. Снова он действует ничего не объясняя. Похоже, я так и не добьюсь от него ответов. Сколько бы я ни старалась, он по-прежнему видит во мне Луизу.

Он коснулся моей головы и прижался ко мне со спины. Странно, зачем он это делает? Чтобы снять с меня огненную печать, нужны совсем другие действия? Или он хочет сделать это безболезненно?

Я почувствовала лёгкий укол в шее. Тело неожиданно онемело, а я от удивления открыла глаза, глядя на то, как он смотрит мне в глаза своим шаринганом. Довольно необычной формы. Восемь алых лепестков изогнутых к концу с глазочком. Постойте, он же стоял за моей спиной? Когда он переместился?

— Прости, Рей, но Мангекё Шаринган требует силы.

Моё сознание померкло. Как и множество раз до этого, со знакомым чувством парения. Но на этот раз я…

— Спасибо тебе, госпо… — я даже не знаю, услышал ли он меня или нет. Язык онемел очень быстро.

***

Когда я свернул ей шею, я не ожидал услышать слова благодарности, а когда услышал, то чуть позорно не расплакался, но вовремя смог справится с эмоциями и подавить их.

Первым моим действием после её смерти была огненная пуля, запущенная в пол. Проплавив несколько огромных дыр в полу на нескольких подземных этажах, она взорвалась на самом нижнем, обдав меня потоком горячего воздуха.

Вторым действием я спрыгнул в эту дыру и, приземлившись в небольшом котловане от взрыва, огляделся по сторонам в поисках нужной мне цели. Она нашлась с первого раза. В количестве пяти штук, стоявших около примечательного большого ящика с львиными головами на стенках.

— Кто ты такой? Стоять!

— Я не в духе, — тихо произнёс я.

Сделав длинный, но быстрый прыжок, я оказался у первой цели. Моя рука проткнула ему грудь и вырвала ещё живое сердце, тут же отбросив в сторону. Цель с удивлённым взглядом коснулась груди, неловко замахнулась на меня рукой и упала на бок, смешно подрагивая.

— Раз я не в духе, то вы развлечёте меня.

Остальные цели тут же отпрянули в сторону, что-то показывая мне на пальцах. Я их не понимал, но то, что это были некультурные жесты, я догадался. А потому решил оторвать им руки, чтобы они никогда впредь не показывали мне подобного.

Я сделал новый прыжок, создав в руке огненный поток. Немного подрегулировав, я сделал его режущим. Миг, и вторая жертва остаётся без рук, а остальные плюются в меня огнём. Некультурщины. Кто же плюёт в лицо? Стоит их наказать.

Проткнув грудь второй цели, я направился к ближайшей ко мне, третьей, одним прыжком сократив до неё расстояние. На этот раз мой огненный клинок просто проткнул живот, начав жарить его, как шашлык. К моему глубокому сожалению, пахло не жареным говяжьим мясом, а кислотой и жиром. А также жаренной свининой-барбекю. Тело задёргалось, кожа в месте попадания ссохлась и потрескалась.

Мои глаза заметили начало движения. Примерно наметив, куда они ударят, я резко пригнулся и начал водить клинком по кругу, чтобы уравновесить себя. А потом я сделал новый прыжок, к следующему противнику. Одним ударом я перерубил его пополам. Огненный клинок вновь показал свою силу. Следующим рывком, увернувшись от шара пламени и пробежавшись по потолку, я пронзаю огненным клинком, нет, уже копьём, четвёртую цель, а потом взяв его дергающийся труп, блокировал, как щитом, кучку кунаев, отправленных в меня подоспевшей подмогой.

Глаза увидели их движения. В уме я быстро достроил траекторию, но не успел сам начать движение, как почувствовал, что тело само двинулось навстречу новым целям, ловко уворачиваясь на ходу от множества атак или блокируя их огненным копьём. Перехватив контроль, я сделал рывок и раскидал цели, сходу убив три из них.

Одним движением превратил копьё в длинный хлыст и уничтожил всех находящихся в помещении, кроме одного человека. Тот блокировал мою атаку другой огненной техникой. К нему-то я и сделал новый прыжок.

Я знал, куда он ударит ещё до того, как он нанесёт удар, я видел марево чакры, что перетекало от одной мышцы к другой. Это было просто, как в поле для ответов на вопрос “сколько будет дважды два?”, я сразу видел ответ четыре. Он проносился у меня в голове, когда я только заканчивал читать этот вопрос. Так же и с движениями. Я их видел и знал.

Убрав пламя, я продолжил бой. Вот только внезапно я ощутил как меня подкидывают техникой земли в воздух. Я улыбнулся, прыгнул, пробежался по потолку вслед за целью, перекувыркнулся и, ещё в воздухе, извернувшись, нанёс удар. Это был мой триумф. Нападавшие просчитались! Я уже давно перестал полагаться на опоры, я был способен вести бой и в воздухе, корректируя положение выбросами чакры.

Оттолкнувшись руками от каменного столба, снова перекувыркнувшись через голову несколько раз, отбив по пути летящие в меня сюрикены, я приземлился на землю, оглядываясь по сторонам и запоминая положение всех находящихся здесь людей. Их было много, и они готовили какую-то довольно сильную технику. Я в ответ скопил чакру и начал создавать из неё ультрамариновый доспех.

— Стихия огня! Рёв огненного дракона!

Вокруг меня запылало пламя. Я чувствовал его жар и мощь чакрой, что окутывала меня. Было больно, внутри меня словно что-то надломилось и хрустнуло, а в лёгкие попала вода. Я закашлялся и прикрыл рот рукой. А когда посмотрел на руку, увидел не воду, а кровь.

— Ублюдки.

— Катон: Онидору! — услышал я рёв голосов.

Я сложил печати и создал левым глазом иллюзию синего всепожирающего пламени. Тот тут же охватил огонь вокруг меня и подчинил его моей воле, став реальным. Убрав доспех, я толкнул глазом огонь во все стороны. Услышав рёв пожираемых огнём людей я улыбнулся.

— Это легче чем Аматерасу, но не менее разрушающе, — довольным голосом произнёс я.

И тут же увернулся от невидимой атаки того мужика, которого я так и не смог прибить в начале. Не знаю, что это было, но инстинкты вопили об опасности, а шаринган видел чакру в этих местах. Ускорив энергию в своём теле и создав ещё немного сенчакры, опираясь на помощь красного глаза, я создал из той смеси, что бурлила в системе чакры, покров, стабилизировав его. Белый плащ окутал меня, а я прочувствовал всю окружающую среду. Перед глазами возникли белые пятна, мешая зрению. Шаринган слеп по причине того, что подстраивался под новую для него чакру.

Я узнал мужика в строгой форме, что сражался сейчас против меня. Это был Муи. И мне неожиданно стало жалко его. Как и многих людей, которых я убил ранее.